не собирался позволять ему бродить по Доркингу. Но не убивать же его! Бедолага ни в чём не виноват.
В этот момент на улице появился какой-то мужчина. Завидев нас троих, он остановился, как вкопанный.
— Бегите! — крикнул я ему и для верности пальнул в воздух.
Дважды просить мужчину не пришлось: развернувшись, он задал стрекача.
Теми временем зомби продолжал преследование.
— Чёрт, Крис! — прошипела Глория, которой не удался побег. — Что ты собираешься делать?! Не вздумай в него стрелять!
Мы отступали, и зомби не мог нас догнать, так как движения его были медлительны — должно быть, повреждения мозга не позволяли ему перейти на бег.
— Вдвоём нам с ним не справиться! — добавила девушка.
Вдруг зомби издал низкое рычание и с перекошенным лицом ринулся вперёд: у него словно взялись откуда-то новые силы. Я выставил воздушную стену, и он врезался в неё. Отшатнувшись, издал неопределённый звук и предпринял ещё одну попытку.
— Что это с ним? — удивилась Глория.
— Завис, наверное. Я собрал воздушный кулак и врезал им зомби по физиономии. Из разбитого носа потекла струйка крови, а сам он попятился, а затем закатил глаза и начал медленно заваливаться назад.
Зомби рухнул, как подрубленное дерево, ударившись затылком о тротуар и раскинув руки. Оружие выпало из раскрывшейся ладони.
Глория подскочила к нему.
— Помоги перевернуть!
Когда бедняга оказался на животе — что далось нам не без усилий — она застегнула у него на запястьях наручники.
Неподалёку раздался свист, и спустя четверть минуты на улице появился констебль. При виде нас он быстро подошёл.
— Это вы его? — осведомился он, скользнув взглядом по револьверу в моей руке.
— Он жив, — сказала Глория. — Просто отключился.
— Я слышал выстрел.
— Пришлось пальнуть в воздух, — сказал я, убирая оружие.
— Как он здесь оказался? — спросила девушка.
— Сбежал из камеры! Мы уже с ног сбились, разыскивая его! — полицейский снял фуражку и утёр со лба пот. — Слава Богу, вы его нашли!
— Скорее уж, он нас, — поправила Глория. — Где Гизо? Зомби его не выпустил?
— Нет, слава Богу.
— Странно. Я думала, колдун имеет над ним власть.
— Не могу знать, лейтенант.
— Сумеете вызвать машину, чтобы забрать тело? — спросил я, заметив собирающихся неподалёку зевак.
Полицейский с готовность кивнул.
— Конечно. Сейчас вернём его, куда надо.
— Не понимаю, как зомби мог удрать! — сказала Глория.
— В управлении почти никого нет, — ответил констебль. — Полковник Абрамсон забрал с собой большинство наших для конвоирования Граймса. К этому парню пришёл доктор Фэлпс, чтобы осмотреть и, кажется, испытать какое-то лекарство...
— Что с ним?! — перебила Глория.
Полицейский с сожалением покачал головой.
— Зомби проломил ему череп пепельницей. Доктор скончался почти сразу. Никто не думал, что арестованный захочет сбежать. Он был такой тихий, а тут вдруг словно взбесился. Ума не приложу, что с ним стряслось.
— Сколько всего было полицейских?
— Трое.
— Они живы?
— Один убит, двое ранены.
— Тоже пепельницей?
— Нет. Зомби оглушил их стулом, а затем избил. Гляньте на его кулаки, — полицейский кивнул на распростёртое тело. — Такому никакая пепельница не нужна!
Из-за угла показалась машина с мигалками. Полицейские затащили зомби внутрь и уехали.
— Полковник уже вернулся? — спросил я констебля.
— Да. Привёз пастуха.
— Тогда идёмте в управление.
В сопровождении полицейского мы с Глорией отправились в управление. Там мы сразу увидели Абрамсона, сидевшего у распахнутого окна. На столе перед ним горела настольная лампа, освещавшая ворох бумаг. При виде нас полковник приветственно поднял руку. Он выглядел уставшим.
— А, вот и вы. Быстро. Я думал, придётся ждать дольше.
— Слава Богу, мы встретили вашего беглеца, — сказал я. — Кто знает, сколько ещё бед он мог натворить!
— Стоило мне отлучиться! — пробормотал полковник с горечью. — Бедняга Фэлпс. Он был отличным доктором и хорошим человеком. Большая потеря для Доркинга. А у погибшего констебля остались жена и ребёнок. Проклятый зомби свернул ему шею, как щенку! Жаль, вы его не пристрелили!
— Но вас-то хотя бы можно поздравить с победой? — поинтересовался я.
— Ну, пока ещё рано праздновать. Хотите взглянуть на нашего убийцу?
— Само собой. Зачем иначе мы пришли?
— Ну да, ну да, — пробормотал Абрамсон, вставая. — Эй, Лэнсон! Приведи сюда арестованного. Кто будет протоколировать? — добавил он деловито, доставая из ящика стола чистый лист бумаги и печать.
— Уступаю это вам, — ответила Глория, беря себе стул и ставя его у окна.
Я примостился прямо на подоконнике.
— Что ж, как хотите, — Абрамсон проверил, пишет ли ручка.
В этот момент ввели Грайма. Руки у пастуха были скованы впереди, под левым глазом красовался синяк, к одежде прилипли сухие травинки. Всклокоченные волосы придавали пастуху безумный вид, и это впечатление усугублялось тяжёлым взглядом, который арестованный бросил поочерёдно на каждого из нас.
— А вот и он! — возгласил Абрамсон, оборачиваясь. — Садись, Грайм, — он указал на стоявший перед столом стул, и полицейские усадили на него пастуха. — Будешь продолжать отмалчиваться? — заняв своё место, Абрамсон повертел в пальцах ручку, затем отложил её и положил руки перед собой. — Это не поможет. Мы всё равно предъявим тебе обвинение в убийстве Эндрю Барса.
Пастух исподлобья взглянул на него и хрипло сказал:
— Я не убивал тех женщин. Богом клянусь!
— Никто тебя в их смертях не обвиняет, — ответил Абрамсон. — Пока что речь идёт об убийстве Барса. И тут, боюсь, тебе не отвертеться. Мы нашли твой нож и сравнили отпечатки, найденные на его рукояти, с теми, что взяли у тебя. Они совпали, так что, кроме тебя, никто орудие убийства в руках не держал.
Грайм задумчиво пожевал губами. На его лице отобразилась настоящая мука.
— Будешь сознаваться? — строго спросил полковник. — Дело твоё гиблое, никакой адвокат не отмажет. А начнёшь упираться, станет ещё хуже. Скидки от судьи не жди.
Пастух поднял голову. Лицо его
