от этого.
Екатерина всячески показывала какая она хорошая хозяйка. Девушка лишь с небольшой помощью моей прислуги приготовила много самых разных блюд. А главное все они были вкусные. И ведь она уже даже не мне пытается доказать, что будет хорошей супругой. Я-то это уже понял хорошо и ей дал это понять. Нет, Катя уже пыталась убедить себя в этом. Любовь к совершенству нас объединяла.
Через полтора часа застолья и разговоров обо всём Шоков намекнул, что надо бы мне с ним выйти на террасу, подышать свежим воздухом и побеседовать наедине. Делать нечего, видимо есть у него ко мне какое-то дело. Так при первой же возможности мы вышли на лоджию.
— Знаешь, Чёрный, ты очень неплохо устроился для того, кто ещё недавно оказался без поддержки семьи и с одной фирмой, что приносила хоть какой-то доход, — сказал Шоков закурив. — За очень короткое время тебе удалось немалого добиться.
— У меня было всё для того, чтобы хорошо устроиться на новом месте. Ну и нашлись люди, которые поняли, что сотрудничать со мной очень выгодно.
— Например Долгорукие, да? Слышал о вашем совместном предприятии, собираетесь создавать оружие для Защитников. Видимо неплохо быть зятем Святогора.
— Вы малость преувеличиваете. Дело тут далеко не в том, что я с Долгорукими скоро породнюсь.
— Ты так-то живёшь с Екатериной даже несмотря на то, что даже не помолвлены, а она является членом дворянского рода, — подметил Шоков. — При этом ты ещё остаёшься простолюдином. Такие вольности обычно не допускаются. Однако Долгорукие сквозь пальцы смотрят на это и позволяют вам жить вместе.
— Так вы ведь знаете, что вопрос моего дворянства дело практически решённое, — пожал я плечами. — Мой статус простолюдина это чистая формальность. У Кати же и официальных женихов не было, да и она далеко не в первой очереди наследования. Да и как-то мне наплевать на определённые условности. Дворянству давно пора привыкать к новым реалиям. Если же кто-то решит высказаться нелицеприятно по этому вопросу, то всегда можно укоротить этому человеку язык.
— Любишь ты решать все вопросы силой, — ухмыльнулся полковник. — А ведь гораздо проще жить если эти самые условности соблюдать и не идти против большинства.
— Это путь для слабых, а я предпочитаю пробиваю путь к чему-то новому. Но ладно, опустим эти пространные разговоры. Вы ведь не просто решили побеседовать со мной наедине?
— Не просто так, — вздохнул Шоков. — «ГАЗ» просто дождаться не может появления твоей силовой брони у Защитников. «Небесный Стрелок», что появился всего год назад, уже заставил пересмотреть наши методы разведки и зачистки осколков. Разведчики на тебя натурально молятся: потери среди них упали практически до нуля. Да и среди тех групп, что занимаются опасными осколками, стало существенно меньше потерь. Впервые на моей памяти статистические показатели так сильно изменились за столь короткий срок.
— Значит мне удалось добиться желаемого результата, — удовлетворённо сказал я. — Будем надеяться, что и «Джаггернаут» хорошо покажет себя. Дальше я со своими людьми сосредоточусь на «Солдате-2». Если всё пойдёт по плану, то именно эта тактическая броня совершит революцию.
— Многие в «ГАЗ» не просто надеются на это, а уверены в этом. Руководство желает заключить с твоей фирмой долгосрочные контракты и обеспечить дополнительным финансированием твои проекты. Причём как текущие, так и будущие.
Я лишь молча улыбнулся, услышав это. Всего года активного пользования «Небесным Стрелком» и результатов полевых испытаний «Джаггернаута» хватило, чтобы «ГАЗ» решила не просто спонсировать отдельные разработки «Ланселота», а серьёзно так вложиться в мою фирму. Причём без каких-либо намёков, чтобы «ГАЗ» или государство получили хотя бы часть акций предприятий занимающихся производством тактической брони.
При этом никто кроме парочки человек не в курсе про некоторые мои личные проекты, которые я успел уже реализовать. Это и модификация «Эгиды», и броня для гвардии, и ещё кое-какие приятности. А сколько всего пока ещё находится в работе вроде «Эгиды 2.0»…
Потом я обязательно раскрою общественности информацию про большую часть своих проектов, но пока время не пришло. Отнюдь не все мои шаги люди воспримут правильно если я их не подготовлю заранее. Это как с ИИ, который я представил далеко не сразу как создал его.
— Я не против обсудить получение дополнительного финансирования со стороны «ГАЗ». Но надеюсь, у меня сохранится определённая свобода насчёт первых партий новых серий тактической брони.
— Если не забудешь передавать «ГАЗ» хотя бы часть из них, то никаких проблем.
— Тогда мы договорились. Завтра обсудим детали и заключим договор?
— Нет-нет, это без меня! Я с тобой этот вопрос обсудил, получил от тебя предварительное согласие и теперь могу с чистой душой вернуться в Сургут. Потом с тобой свяжутся компетентные люди, с ними всё обсуждай.
— Сколько бы вы не бегали от этого, но рано или поздно вам придётся занять один из руководящих постов «ГАЗ». Тут либо уже возраст не позволит вам дальше занимать нынешнее положение, либо вас кто-нибудь обязательно подсидит.
— Пускай попробуют! У меня есть разрешение от самого Императора благодаря которому я могу оставаться на своём месте в Сургуте столько сколько захочу. Так что пока я жив, меня никто никуда не переведёт!
Лично у меня были сомнения насчёт того, что сказал Шоков, но спорить с ним не стал. Если ты попадаешь в поле зрения и у тебя имеются заслуги, то вряд ли тебе позволят и дальше куковать где-то вдали от столицы. А полковник не только конкретно так засветился, но ещё и заслуг у него было немало. Один факт, что его постоянно вызывают в Москву и даже теперь отправляют в Питер по делам «ГАЗ» говорит о многом. Защитник может бахвалиться сколько угодно, но прав именно я.
Мы в итоге вернулись к остальной компании, но я задержался тут ненадолго. Совершенно неожиданно объявился Кракозябриков, который подошёл ко мне и начал говорить шёпотом мне на ухо.
— Шеф, проблемы, — сказал Павел. — Жёлтый уровень.
Жёлтый. Значит беда, но хотя бы не катастрофа. Эх, спокойного вечера сегодня не выйдет. А я уже и расслабился. Но ничего не попишешь. Чем выше залезаешь, тем больше времени надо уделять своим делами и решать возникающие проблемы.
— Прошу прощения, дела, — сказал я, вставая из-за стола. — Отлучусь на несколько минут решить все вопросы. Скоро вернусь.
И в компании Павла я добрался до своего кабинета, чтобы наедине
