— Телефон, говорю, у тебя тоже не работает? — повторно прозвучал вопрос.
— Нет, не работает, — покачал головой доцент.
— Какая-то ерунда! Похоже, во всём институте связь вырубилась! — с этими словами коллега исчез из дверного проёма.
Недоброе предчувствие зашевелилось в груди. Где там саквояж?
Когда сирена всё-таки завыла, её никто не услышал. Уже не было никого, кто бы мог закрыть уши, спасая барабанные перепонки от невыносимого надрывного воя. Всё было кончено. Всё произошло так быстро, что включать её не имело смысла, да и не для кого. Да собственно её никто и не включал, она сработала автоматически, когда на крупнейшей загородной фабрике в отсутствие людей начали одна за другой происходить аварии.
Глава 1. Свободная вакансия
Служба в армии была тем, что заставило пересмотреть взгляды на свою жизнь и выбить из башки всякую юношескую дурь типа нигилизма и бунтарства, которые особенно свойственны ребёнку из неполной семьи. Поэтому, когда закончилась срочная служба, контракт был подписан без каких-либо особых сомнений. Здесь, в армии, был порядок, которого так не хватало в той другой, гражданской жизни. А порядок это хорошо.
Правда иногда сам себя ловил на мысли, что остался на службе не из-за того, что созрел для ответственности за себя и других, и по-настоящему взрослой жизни, а потому, что текущее место службы обеспечивало необходимым уровнем адреналина в связи с выполнением задач, сопряжённых с повышенным риском.
Можно было бы об этом задуматься посильнее, но служба, не давала расслабиться настолько, чтобы углубиться в философские размышления о психологии поведения человека. Но, может быть, этого и хотелось? Деньги платят, служба идёт. Отучишься, получишь офицерские погоны — можно будет подумать о семье. О нормальной, полноценной семье, где есть не только мать, разрывающаяся на нескольких работах, чтобы прокормить сына и дочь, но и отец. Нормальный заботливый и ответственный отец, каким, и только таким, ты себя видишь.
Что делать, когда срок, на который подписан контракт, закончится? Вообще-то решение давно уже принято, просто сформированное в подсознании, оно ещё не успело окончательно подняться в верхние слои разума, чтобы можно было его чётко озвучить, тем более, что до конца текущего контракта было ещё почти два года.
И вот вызов к начальнику заставы. Нет, реально судьба не даёт тебе времени на праздные размышления. С другой стороны, может быть, оно и к лучшему? Если долго заниматься самокопанием, есть риск раскопать в себе демонов, которым лучше было бы оставаться глубоко в подсознании и никогда не вылезать свет божий.
Плац. Казарма. Личный состав занимается физической и строевой подготовкой. В небе светит жаркое кавказское солнце, птицы с щебетом срываются из-под крыши, на слабом ветру развивается российский триколор и знамя погранвойск.
Старший сержант Плетнёв быстрым шагом вошёл в административное здание, кивнув знакомому на КПП, поднявшему в знак неформального приветствия руку, поднялся на второй этаж и перевёл дыхание, прежде чем войти в кабинет. Выдохнул. Открыл дверь.
В кабинете было двое. Когда заходил, невольно услышал обрывки разговора:
— Что, зверь не беспокоит? — спросил незнакомец со звёздами полковника.
— Привык уже. Нормально, — отвечал начальник заставы.
В этот момент, они дружно обратили взгляды на вошедшего старшего сержанта.
«Зверь? Какой зверь может быть у начальника заставы? Ни разу не видел его ни с собакой, и не слышал о других питомцах. Может, у него на квартире какой-нибудь хомячок? Хомячок? У начальника заставы?» — Плетнёв про себя улыбнулся, представив как начальство сюсюкается с щекастым грызуном.
— Старший сержант Плетнёв по вашему приказу прибыл! — отчеканил Алексей, отложив размышления о домашних животных, и вытянулся по стойке смирно.
— Вольно, старший сержант, — это был начальник заставы.
Второй офицер, в звании полковника остался сидеть на стуле рядом со столом начальника. Цепкий взгляд буквально буравил Плетнёва, из-за чего стало понятно, что вызвать хотели именно его, а не абы кого.
Было заметно, что если по количеству звёздочек на погонах начальник заставы и гость и были равны, то по факту гость держал себя так, будто он имеет более высокий статус, или обладает большим авторитетом. При этом, они явно давно друг друга знают.
Выполнив команду «вольно», старший сержант остался стоять, а сидящий полковник потянулся за стоящей на столе чашкой с кофе, периодически поглядывая то в окно, то куда-то в сторону.
— Догадываешься, почему тебя вызвали? — начальник жестом разрешил Плетнёву сесть.
Пододвинув стул, Плетнёв сел, пожал плечами. Очевидно, что его вызвали не чаи распивать, и не из праздного любопытства.
— Наверное, для участия в операции на границе, — высказал он предположение и добавил, — как обычно.
— Догадливый, — это заговорил незнакомый полковник, нашивка которого только раскрывала его фамилию и инициалы «Егоров Д.Е.». — Предлагаю пообщаться без чинов. Денис Евгеньевич, — он протянул руку Плетнёву, который тут же её пожал. Такой подход, без лишних формальностей ему был по душе. — А раньше приходилось работать за пределами госграницы?
Старший сержант посмотрел на своего командира, как бы спрашивая разрешения говорить. Начальник заставы коротко кивнул, давая согласие.
— Да, участвовал в двух специальных рейдах по уничтожению наркокурьеров, их непосредственно отследили на той стороне. Была ещё перестрелка с боевиками, которые пытались доставить оружие ячейке в Чечне, но это уже просто в ходе патрулирования. Преследовали, пришлось зайти на территорию соседей и уже там доделать, то, что здесь не получилось.
— Может, слышал? В прошлом году дело было, — вставил начальник заставы. — Даже в СМИ писали, но только как о разборках горцев между собой. Грузинские пограничники тогда прибыли на место только через сутки, когда мои ребята уже были дома.
— Ну а зачем торопиться? Если где-то стреляют, значит там опасно, — иронично прокомментировал Егоров. — Лучше посидеть, съесть вкусный шашлык, выпить хорошего вина, спеть долгую песню.
Он сделал очередной глоток кофе, поставил чашку на стол.
Плетнёва кольнуло такое отношение к грузинским погранцам, всё-таки они, как ни крути, были коллегами, хоть и по разные стороны, но в каждой шутке, как говорится, есть доля шутки. Егоров, по-своему, был прав.
— Это хорошо,
