и распивать вино.
Остатки надежды на возвращение обратно и на возможность обучения магии растаяли. Сердце болезненно сжалось, уголки губ опустились вниз, а в глазах цвета металла потух свет надежды на что-то более лучшее.
Парень впал в полное отчаяние. Элиан понимал, что отец никогда не изменит своего решения. Ему хотелось взвыть от безысходности, но он лишь сжал кулаки и решил, что будет продолжать свою борьбу. Он не готов сдаться и будет бороться с такой несправедливой судьбой и больше никто не посмеет посмеяться и насмехаться над ним. Только вот силу на борьбу у него становилось всё меньше с годами… в душе он давно смерился со всем.
Всё должно измениться и обязательно изменится! А пока, это лишь громкие слова и мысли, которые ещё предстоит воплотить в жизнь, или умереть от чужой руки.
Не все люди, что воруют воры — они просто хотят жить.
Элиан о многом успел подумать за время их пути и мысленно попрощался с домом, который ещё долго не увидит. Если ему не удастся сбежать из Гьюме, то придётся учиться до тех пор, пока он не умрёт или его не заберут прямиком на войну, на службу. Раз в год можно возвращаться домой, когда академия закрыта на лето.
Уж ему больше многих известно о военных делах. Будучи ребёнком он часто подслушивал разговоры старших. Каждый раз волосы дыбом вставали от услышанного. Как его отец мог настолько легко, без жалости убивать других? У Элиана казалось никогда рука не поднимется, чтобы кого-то лишить жизни. Он не вправе решать это. Эли не бог и не судья, чтобы отправлять кого-то в мир иной, где ждёт только неизвестность.
Серые глаза были полны печали. Он знал какая незавидная судьба его ждала впереди. Эли не владел оружием. Оно не давалось ему в руки. Бог Эристон, видимо, его не взлюбил, раз не давал держать меч в руках. Оружие попросту выскальзывало из ладоней, падая на землю, отчего сам парень постоянно получал увечья. В этом не было ничего удивительного. Заклинатели и ведьмы не могли держать оружие в руках. Вместо этого им дан другой дар в использование. И какой толк в обучение, когда меч ему не подвластен!?
Элиан поджал губы и прикрыл веки воображая, что ничего этого нет, и он может исполнить свою мечту стать заклинателем. На лице появилась мимолетная улыбка, которая не ускользнула от глаз его отца.
— Почему я не могу стать заклинателем? — Эли не понимал, по какой причине его силы запечатаны. В придачу ко всему, приходилось носить черные повязки, скрывающие свидетельство этого — магические узоры, расположенные на обеих руках. Что он сделал не так?
— Придёт время ты всё узнаешь и может меня поймёшь, — ответил с безразличием отец, который действовал в лучших побуждениях. Всю правду не раскроешь сейчас. Всю правду не раскроешь, ведь за неё всю его семью ждёт одно — смерть. О таком лучше молчать и никогда не говорить. — Твой потенциал в магии слаб, — очередная ложь слетела с губ Эмильхана. Он даже бровью не повёл, не чувствовал сожаление о сказанном.
“Этого быть не может!” — уже много лет Эмильхан отказывается признать самому себе истину, которая стоит перед ним. Серые глаза Элиана, так напоминают о том, кого он когда-то знал.
Разве бывает в жизни такое, что может выпасть второй шанс исправить ошибки прошлого? Только нет им никому прощения и никогда не будет! Неверный выбор стоил слишком многого.
— Я бы мог попробовать её развить! Хотя бы попытаться, а не сразу сдаться, так и не сумев хоть что-то сделать! — возмутился Элиан.
Их карета с двумя белыми запряженным в неё лошадьми продолжала ехать через хвойный лес. Возле Нависа часто орудовали разбойники, которые обворовывали других, забирая себе всё “честно” нажитое. После смерти известного разбойника банды Красного Ястреба — Сью Хьюстера три года назад, который умер от руки Гердона Сиквела, их никому стало держать в узде и они совсем распоясались. Сью Хьюстар старался помочь людям, не дав разграбить королевство до конца, а другим ничего не нужно было кроме лучшей жизни и местной валюты — зорнов. Один спасал, а другие губили, утаскивая всех и вся ко дну, к неизбежному.
Разбойники знали, чья это карета и кому принадлежит, но они не ели уже несколько дней, поэтому не могли упустить свою добычу. Порой голод толкал людей на отчаянные поступки.
Лучник натянул тетиву лука, прицелился и произвёл выстрел. Стрела попала точно в упряжь, Бартольд отпустил поводья из своих рук в самый последний момент. Лошади с корнем вырвали крепления повреждённой упряжи и ускакали вперёд, но уже без кареты. Им будто не было дела до того, что та осталась позади. Кучер по инерции улетел вперёд, прокатившись прямиком по земле, а затем неудачно рухнул в кусты небольшого оврага, где приложился головой и потерял сознание. Потерявший управление экипаж резко занесло и накренило — сокользнувшее с дороги колесо повело его в сторону, из-за чего он скатился прямиком в лесной валежник и с грохотом завалился на бок.
Стоило карете перевернуться разбойники, которые прятались немного поодаль вышли из своих места и начали подходить к перевернутой карете.
Элиан оказался в самому низу всех прижатый к разбитому стеклу, которое впилось в руку и он мог лишь простонать от боли прикусив губу. Над нём лежал отец и кажется ещё кто-то, но возможности пошевелиться не было. Лина среагировали первой из них и потянулось в выходу выудив спрятанные кинжалы и разбивая стекло, которое осколками упало задевая слегка её руку и оставляя незаметный порез.
Стоит Лине высунуть голову, то ей в руку попадает наконечника кинжала, но она даже не пищит, ни звука не сдаёт скрипя зубами. Разбойник сыпет на всех них жёлтый порошок и Хёрн пользуется этим моментом, чтобы выпрыгнуть из кареты, где на неё нападает сразу несколько. Она спрыгивает вниз с кареты и ошатывается назад, когда прямо мимо неё летит стрела и Хёрн сглатывает тяжёлый ком с горле ввязываясь в поединок сразу с тремя разбойниками.
Корг пытается применить магию, но… ничего выходит, будто её что-то начало блокировать и, как некстати перед глазами начало всё не сильно расплываться и появилась слабость. Эмильхан встаёт следом за ним с тела Элиана замечая, что у того течёт кровь из руки, что приводит его в ярость. Дать эмоциям волю значит заведомо проиграть бой. Он тянется к своему
