сама призвать червя, если понадобится. Она понимала Шай-Хулуда, знала его нрав и привычки.
Однако масса недозревшей специи была непредсказуема. Чани с опаской посмотрела на вспухший песок и поняла, что бугор увеличился вдвое с тех пор, как они в первый раз покинули скалы. Когда химические вещества начинали смешиваться глубоко под землей, их реакция могла протекать несколько часов, даже дней, прежде чем достичь опасного апогея. И Чани не знала, как долго накапливалась взрывная мощь.
И ее брат, и Джемис от риска приходили в веселое возбуждение. Она видела это и раньше, но не до такой степени. Они пересекли песчаное пространство и поднялись по осыпающемуся склону, похожему на наветренную сторону самой крутой дюны.
Чани с трудом дышала через нософильтры, стараясь не отставать от друзей, карабкающихся к трупу странной формы. Песок трясся, воспринимая вибрации из глубины. Острый запах корицы наполнял воздух, и от этого щипало глаза.
Мертвый Навигатор лежал распростертый и обнаженный, его длинные руки имели сочленения в необычных местах. Между пальцами рук виднелись перепонки, голова выглядела слишком большой и деформированной. Открытые мертвые глаза смотрели в бесконечность – по слухам, Навигаторы и при жизни обладают таким взглядом.
Хоуро наклонился и ощупал ребра трупа.
– Это существо когда-то было человеком, но Космическая Гильдия изуродовала его.
– Отец говорил, что они используют меланж, чтобы изменить кандидатов в Навигаторы, – сказала Чани.
В воздухе висели такие густые испарения специи, что казалось, их можно резать крисножом. Масса недозревшей специи шевелилась в глубине, песок дрожал, и от этого тело Навигатора зловеще дергалось, будто живое. Джемис отступил в суеверном ужасе, сложив из пальцев защитный знак:
– Специя вернула это чудище к жизни!
Чани схватила брата за руку:
– Так, вы сами видите, что творится! Мы все погибнем, если не уберемся отсюда как можно быстрее! Масса взорвется с минуты на минуту!
Хоуро наклонился и просунул руки под плечи мертвого Навигатора.
– Помогите мне!
Джемис подхватил труп за ногу, но когда они подняли тело, Чани поняла, что у них ничего не получится.
– Оставьте его, сейчас будет взрыв! Вы сами это знаете!
Ее брат страдальчески скривился, глядя на свой трофей, затем отпустил тело.
– Наш отец, вероятно, все равно просто препарировал бы его. Бежим!
Джемису и Чани не нужно было повторять дважды. Они кинулись вниз по вздымающемуся склону – так быстро, как только могли, поскальзываясь и кувыркаясь.
Когда они достигли подножия бугра, то пустились бежать так, словно их преследовал взбесившийся червь. На полпути к скалам Чани услышала раскатистый подземный гул, похожий на рычание зверя, когтями прорывающего себе путь наверх. Надежный каменный хребет был все еще далеко, и ноги вязли в песке.
Джемис споткнулся и упал. Пробегающий мимо Хоуро наклонился, схватил друга за руку и рывком поднял – не останавливаясь. Подземный рокот превратился в рев.
Вновь услышав в воздухе жужжание, Чани сперва не поняла, что это такое – статическое электричество или струи прорвавшегося меланжевого газа. Обернувшись, она с удивлением увидела другой летательный аппарат, несущийся низко над дюнами – так близко к земле, что за ним стелился шлейф пыли. Обтекаемой формы, без опознавательных знаков, похожий на хищное насекомое. Они были перед ним на песке как на ладони.
– Корабль! – крикнула Чани.
Возможно, теперь они уже были в безопасности от взрыва – но не от мародеров.
Хоуро и Джемис резко обернулись. До скал оставалось метров двести.
– Они видят нас! – воскликнул Джемис.
– Живыми они нас не получат. Мы будем драться! – Хоуро коснулся крисножа, висящего на бедре. – Мы сможем убить их всех.
– Похоже, мы им не нужны, – сказала Чани.
Резко затормозив перед готовым взорваться месторождением специи, корабль завис над распростертым телом Навигатора. Этот летательный аппарат напоминал Чани скальную осу, самой природой приспособленную к скрытности и скорости.
Нижний люк корабля мародеров распахнулся. Зажужжали гравитационные поля, тело дернулось и поднялось с дрожащего песка. С безвольно повисшими руками оно выглядело как бесплотный дух, восходящий на странный корабль. Люк закрылся, аппарат взревел и умчался прочь с мощным ускорением, оставив за собой шлейф песка и пыли.
А затем, наконец, месторождение взорвалось. Пузырь лопнул, и скопившийся меланжевый газ яростно вырвался наружу. Гейзер сотряс землю, казалось, между дюн возникла зияющая рана.
Чани и ее спутники попадали на песок, продолжая двигаться вперед, но теперь ползком, стараясь убраться как можно дальше. Через несколько мгновений сверху посыпались песок и пыль. Друзья вскочили и, пригнув головы, бросились к спасительным скалам.
Вновь ощутив под ногами надежный камень, Чани обернулась и увидела огромный столб пыли с ржавым оттенком меланжа, взметнувшийся высоко в воздух. Песчаное облако ширилось, закрывая небо, и сквозь него невозможно было разглядеть таинственный корабль мародеров.
Гильдия поместила сюда труп своего уважаемого товарища, ожидая, что его поглотит взрыв. Им и в голову не могло прийти, что кто-то в последнюю минуту похитит тело. Вероятно, мародеры полагали, что им удалось осуществить свой замысел незамеченными – но Чани и ее спутники стали тому свидетелями.
Интересно, когда мальчик становится мужчиной?
Из детского дневника принцессы Ирулан.
Ее размышления о своем отце,
Императоре Шаддаме Коррино IV
После возвращения в Императорский дворец на Кайтэйне Ирулан вновь приступила к исполнению придворных обязанностей. Она сидела рядом с отцом в огромном зале для аудиенций. Шаддам предпочел бы иметь сыновей, но принцесса прекрасно справлялась со своей ролью. Ее трон был меньше отцовского – церемониальное кресло, предназначавшееся для императрицы, но Ирулан считала его достаточно внушительным и достойным любимой дочери-первенца. Она восседала на нем с царственным видом – пышные белокурые волосы идеально уложены, платье великолепно.
Трон Золотого Льва, вытесанный из массивной глыбы зеленого хагальского хрусталя, выглядел гораздо более впечатляюще. Шаддам сидел там, пока вел прием, и оглядывал огромный зал. По обе стороны помещения вдоль стен стояли десятки стульев из темного дерева – для повседневных нужд.
Две младшие сестры Ирулан, Уэнсиция и Челис, сидели друг напротив друга с разных сторон в окружении придворных: младшие принцессы тоже присутствовали в зале, но в качестве сторонних зрительниц. Челис всегда интересовали только сплетни и мода, однако Уэнсиция – третья дочь Шаддама – жадно наблюдала за происходящим с напряженной сосредоточенностью.
Шаддам объяснил Ирулан все преимущество ежедневного наблюдения за придворной рутиной, за различными докладчиками и просителями. Принцессу долгие годы готовили ко всему этому в Школе Матерей Бинэ Гессерит, а здесь, на Кайтэйне, придворные инструкторы обучили ее всем аспектам этикета. Теперь, после недавней кончины императрицы Фиренцы, которую Шаддам
