– Видал? – ухмыльнулся морпех. – Ловко он его, с одного удара.
Напарник не ответил. Он задумчиво глядел на выцветший плакат, наклеенный на стене дома. На плакате была пропечатана отсканированная фотография с какого-то документа, под которой красовалась надпись: «Разыскивается особо опасный преступник Рэдрик Шухарт. За помощь в его поимке правительство США выплачивает премию 100.000 долларов. Внимание! При задержании соблюдать осторожность, преступник может быть вооружен».
– Тот алкаш его Шухартом назвал, – пробормотал себе под нос морпех, наконец сопоставив в голове информацию на плакате с произошедшим только что. После чего, с силой ударив каблуком по броне, сноровисто скользнул в открытый люк, попутно крича водителю:
– Заводи свою шарманку, Дик! Преступник уходит!
* * *
Рев двигателя за спиной заставил Шухарта обернуться. Дьявол, так и есть! Билли Треска переполошил военных. Теперь не то что найти своих в Институте, до самого Института добраться бы! Потому что бежать больше некуда. Потому что через несколько минут не экипаж броневика, а весь Хармонт будет ловить беглого сталкера. Рэд успел зацепить взглядом тот плакат на доме, а вот осознавал информацию уже на бегу, припустив по прямой, словно спринтер, идущий на мировой рекорд. Вилять, лавировать, «качать маятник» бесполезно. Если с «Кадиллака» синхронно ударят два танковых пулемета М73, лавируй, не лавируй, все равно останутся от тебя только клочки плоти, вряд ли подлежащие опознанию.
Но так как в объявлении не уточнялось, живым или мертвым требуется предъявить преступника властям, морпехам нужен был целый Шухарт. Поэтому вслед бегущему сталкеру полетели не пули калибра 7,62, а лишь слова, усиленные рупором:
– Рэдрик Шухарт, немедленно остановитесь! В противном случае мы будем вынуждены открыть огонь на поражение!
Рев двигателя за спиной стремительно приближался. Но приближалась и рощица толстых вековых деревьев, растущая прямо перед входом в Институт.
«Если не выстрелили до сих пор, может, повезет!..» – пронеслось в голове Рэда. Силы стремительно заканчивались… но внезапно Шухарт понял, что может большее. Намного большее, чем обычный человек. И наддал, ускорившись чуть ли не вдвое, вопреки законам нормальной человеческой физиологии.
Водитель броневика, вполне себе уверенный в том, что он вот-вот обгонит беглеца, поставит машину поперек дороги, а дальше уже парни в два счета повяжут сталкера, был весьма удивлен. Беглец внезапно рванул вперед с чемпионской скоростью и скрылся в роще. А машину, врезавшуюся в ближайшее дерево, нехило тряхнуло, отчего водитель с размаху приложился головой о лобовое стекло…
Сзади трещала вековая орегонская сосна, падая и ломая по пути ветки соседних деревьев. Надрывался мегафон, грозя беглецу всеми карами земными, но Рэдрик бежал, лавируя между деревьями и не обращая внимания ни на что, кроме стремительно приближающихся распашных дверей Института, сработанных из тяжелого свинцового стекла.
Странно, но стационарного поста возле дверей Института не было. Шухарт лишь увидел пару патрульных, стоящих возле угла здания и в недоумении вертящих головами. Наверно, услышали вопли морпехов и сейчас соображали, с чего это коллеги подняли такой гвалт по ту сторону небольшого парка.
«Хорошо, что стрелять не начали», – пронеслось в голове сталкера. Хоть и толстые деревья в институтской роще, непомерно и фантастично разросшиеся за годы после так называемого Посещения, а все ж шальные пули никто не отменял. Но, видимо, морпехи пожалели тратить боезапас, расстреливая сосны без гарантированного результата. А может, все-таки надеялись поймать беглеца живым.
– Надейтесь, – пробормотал Рэд, дергая на себя дверную ручку с местами облезшей позолотой.
В вестибюле охрана имелась – двое сержантов-гвардейцев, при пистолетах и дубинках. Скромно, Шухарт большего ожидал. Хотя, если вдуматься, теперешние военные власти понять можно. Кому нужен старый Институт по исследованию того, что исследовать нереально? Особенно после того, как город объявили частью Зоны. Сейчас главное – периметр охранять, а Институт-то как раз внутри того периметра и находится. Так что поставили для острастки патруль, вышагивающий вдоль корпусов, да пару старых сотрудников охраны на входе – и ладно. Понятное дело, случись что – через пять минут по свистку сюда рота морпехов на броневиках примчится.
Но иногда пять минут это очень и очень много.
– Куда? – рявкнул щекастый гвардеец, сидящий за бронированным стеклом в бюро пропусков.
– Туда, – отозвался Шухарт, легко перепрыгивая через турникет. Пока эта толстозадая морда выберется из своего аквариума, можно будет пару раз вокруг главного корпуса оббежать.
А вот второй гвардеец, стоящий за турникетом, был персонажем гораздо более серьезным. Плечи квадратные, голова угловатая, кулаки кубиками. Будто с репродукции Пикассо сошел, что Гута на кухне повесила. Никогда та картина Шухарту не нравилась, как и люди с кулаками, смахивающими на урны для мусора.
Похоже, с такими габаритами охранник привык полагаться исключительно на собственную мощь – пистолет и дубинка, висящие на его поясе, казались игрушечными и абсолютно ненужными.
– Стоять! – рявкнул гвардеец, растопырив руки и став похожим на дрессированного гризли, собирающегося сплясать «сквэр данс». – Кто такой?
– Лаборант, – сказал Шухарт, с разбегу и от души нанося отработанный удар в квадратную челюсть. – Бывший.
Челюсть не только с виду оказалась знатная, это Рэд всей рукой почувствовал, от кисти до локтя. Пойди этот медведь не в охрану, а в профессиональный бокс, цены б ему не было. В такую репу стучать все равно, что мраморный памятник по морде охаживать.
Но в боксе на руки спортсменов надеты мягкие перчатки, а не стальные кастеты – любимое оружие Шухарта. И эффективно, если пользоваться умеешь, и выбросить не жалко после того, как чей-то портрет подрихтовал.
Гвардеец, не ожидавший эдакого сюрприза, рухнул на спину. Ничего, это не ножом и не пулей. Челюсть срастется, и будет как новенькая. Может, после этого ее хозяин одумается и подастся в бокс – оно всяко безопаснее, чем ловить сталкеров.
Однако сверху, со стороны широкой лестницы, ведущей на второй этаж, уже несся грохот подкованных армейских ботинок – и, судя по звуку, ног, обутых в те ботинки, было много.
Шухарт скрипнул зубами. Конечно, идея изначально была безумной. Гута, Мартышка и отец могли быть где угодно, на любом из пятнадцати этажей главного корпуса и в трех остальных зданиях, построенных позже и вместе составлявших институтский комплекс. Обшарить все помещения нереально, оставалось надеяться только на фантастическое везение и неимоверную удачу.
