Ознакомительная версия.
Дарин поднял нож.
– Как благородно с твоей стороны, – молвил маска.
Затем он ударил, ослепив на мгновение вспышкой меди и серебра, словно молния прорезала безоблачное небо. Я едва успела вздохнуть, а маска уже ткнул моего брата лицом в песок, прижимая коленом извивающееся тело. Нож Нэн упал в пыль. У меня вырвался крик, такой одинокий в тишине летней ночи. А спустя несколько секунд острие меча уперлось мне в горло. Я даже не видела, как маска вынул оружие.
– Тихо, – приказал он. – Руки вверх. А теперь ступайте в дом.
Одной рукой он удерживал Дарина за шею, второй – клинок, которым подталкивал меня. Мой брат хромал, лицо было разбито в кровь, глаза смотрели ошарашенно. Когда он попытался вырваться, забившись словно рыба на крючке, маска лишь крепче сжал хватку.
Задняя входная дверь распахнулась, и оттуда вышел легионер, облаченный в красный плащ.
– В доме все тихо, командир.
Маска толкнул Дарина к солдату.
– Свяжи его. Он сильный.
Затем он схватил меня за волосы, накручивая их на руку, пока я не вскрикнула.
– М-м-м, – он наклонился к моему уху, и я съежилась от страха, сковавшего горло. – Мне всегда нравились темноволосые девушки.
Я подумала, есть ли у него сестра, жена, мать. Но даже если и есть, это ровным счетом ничего не значило. Я для него не часть чьей-то семьи. Я – безликое существо, которое надо подчинить, использовать и выбросить. Маска поволок меня по коридору в гостиную с той же небрежностью, с какой охотник тащит свою добычу.
Борись, – приказала я себе. – Борись!
Но он как будто почувствовал мои слабые потуги приободрить себя, тотчас его рука сжалась, и вспышка боли пронзила голову. Я обмякла, позволив ему волочить меня дальше.
В гостиной посреди перевернутой мебели и разбитых банок с джемом плечом к плечу стояли легионеры. Теперь нам нечего предложить торговцу. Столько дней мы провели над кипящими котлами! Волосы, кожа насквозь пропахли абрикосами и корицей. Столько банок мы прокипятили, высушили, наполнили джемом и запечатали! И все зря. Все впустую.
В комнате горели лампы. В центре стояли на коленях Нэн и Поуп со связанными за спиной руками. Солдат, что держал Дарина, толкнул его к ним на пол.
– Мне связать девушку, сэр? – спросил другой солдат, указав на веревку, висевшую у него на ремне, но маска просто втиснул меня между двумя крепкими легионерами.
– Она не доставит нам неприятностей, – он сверкнул на меня глазами. – Не так ли?
Я покачала головой и сжалась, проклиная себя за трусость. Рука невольно потянулась к потускневшему браслету на предплечье, коснулась знакомых узоров. Он достался мне от матери и всегда придавал мужества. Но не в этот раз. Вот мама боролась бы. Она скорее умерла бы, чем перенесла такое унижение. Но я не могла заставить себя двинуться с места. Меня сковал страх.
Легионер вошел в комнату. На лице отразились тревога и страх.
– Его здесь нет, командир.
Маска смерил моего брата взглядом.
– Где альбом?
Дарин молча смотрел перед собой. Он дышал тихо и размеренно и больше не выглядел ошеломленным. На самом деле он был почти спокоен.
Маска сделал какой-то жест, едва заметное движение. Один из легионеров поднял Нэн за шею и пригвоздил ее хрупкое тело к стене. Она закусила губу. Ее глаза сверкали синевой. Дарин дернулся, пытаясь подняться, но другой солдат силой одернул его назад. Маска подобрал осколок разбитой банки и, высунув язык точно змей, попробовал джем.
– Досадно, что все это пропадет. – Он нежно провел по лицу Нэн краешком осколка. – Ты, верно, была когда-то красавицей. Такие глаза. – И повернулся к Дарину. – Может, мне их вырезать?
– Он на улице, под окошком маленькой спальни, в живой изгороди, – смогла лишь прошептать я, но солдаты услышали.
Маска кивнул, и один из легионеров исчез в прихожей. Дарин не смотрел на меня, но я почувствовала его смятение. Зачем ты просил спрятать его, – хотелось мне крикнуть. – Зачем ты вообще принес эти проклятые рисунки в наш дом?!
Легионер вернулся с альбомом. Мгновение, когда тишину нарушал лишь шелест листаемых маской страниц, казалось, растянулось до бесконечности. Если остальные рисунки были такими же, как на том листке, что я нашла, то нетрудно догадаться, что увидит маска: ножи меченосцев, мечи, ножны, кузницы, формулы, инструкции – то, что ни один книжник не должен знать, а уж тем более воспроизводить на бумаге.
– Как ты попал в Оружейный квартал, юноша? – маска поднял глаза от альбома. – Неужели Ополчение подкупило какого-нибудь рабочего-плебея, чтобы ты проник внутрь?
Я еле сдерживала рыдания. Меня раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, я испытывала облегчение от того, что Дарин не предатель. С другой – злилась на него за то, что он оказался таким дураком. Если ты связан с Ополчением книжников, тебя неминуемо ждет смертный приговор.
– Я сам пробрался, – проговорил мой брат. – Ополчение здесь ни при чем.
– Тебя видели у входа в катакомбы прошлой ночью после комендантского часа, – произнес маска со скукой в голосе. – В компании известных ополченцев-книжников.
– Прошлой ночью он пришел домой задолго до комендантского часа, – вмешался Поуп.
Ложь из уст дедушки звучала непривычно. Но это ничего не изменило. Маска не сводил глаз с моего брата. Он ни разу не моргнул, изучая лицо Дарина, словно читал его так же, как я читаю книгу.
– Тех ополченцев схватили и арестовали, – сказал маска. – Один из них перед смертью назвал твое имя. Чем ты с ними занимался?
– Они просто увязались за мной, – Дарин говорил совершенно спокойно. Как и раньше. Словно он вообще ничего не боялся. – Я никогда не встречал их прежде.
– А ведь они знали о твоем альбоме. Расскажи мне об этом. Как они о нем узнали? Что они хотели от тебя?
– Я не знаю.
Маска вдавил осколок стекла в мягкую кожу под глазом Нэн, и ее ноздри затрепетали. Струйка крови побежала по морщинке на ее щеке. Дарин резко выдохнул, только тем и выдав свое напряжение.
– Они просили мой альбом, – сказал он. – Я отказал им. Клянусь.
– А где их убежище?
– Я не видел. Они завязали мне глаза. Мы были в катакомбах.
– Где именно в катакомбах?
– Я не видел. Они завязали мне глаза.
Маска довольно долго смотрел на моего брата. Не знаю, как Дарин мог оставаться невозмутимым под этим взглядом.
– Ты готовился к этому, – нотки удивления проскользнули в голосе маски. – Прямая спина. Глубокое дыхание. Те же ответы на разные вопросы. Кто учил тебя, юноша?
Когда Дарин не ответил, маска пожал плечами.
– Несколько недель в тюрьме развяжут тебе язык.
Ознакомительная версия.
