На завтрашний день ближе к вечеру заявился командир. В руках у него ничего не было, да и не нужно оно сейчас Роме - хоть кормить стали регулярно, три раза в день. Командир поставил стул напротив кровати, облокотился руками на спинку, положил подбородок на ладони и внимательно всмотрелся в лицо своего подчиненного, который имел вид бледный, но достаточно бодрый, только лежал задницей кверху.
- Эх, Рома, Рома. - Покачал головой командир, произнеся эту фразу голосом попугая из старого советского мультика. - Натворили вы дел.
- А чего такое? - спросил Боцман.
- Да нет, - махнул рукой командир, - вы-то сделали все правильно, это писаки все шиворот-навыворот вывернули.
- Это как?
- Свободная пресса, мать ее, - командир снова покачал головой. - "Бездарно проведенная операция по освобождению заложников нанесла невосполнимый моральный ущерб семьям погибших и спасенных", - цитируя по памяти, произнес он. - "Как мы можем доверять нашим правоохранительным органам, если их лучшие специалисты не способны предотвратить разыгравшуюся трагедию", "дело на особом контроле у прокуратуры и главы области", короче, очередной журналистский бред, все вывернули наизнанку.
- Да что случилось-то? - Рома не понимал. - Наши живы?
- Живы все, одному тебе сильнее других досталось. Лоцман бандитом прикрылся, Толя вообще за стенку спрятался, Сема отделался легким испугом. Девчонки эти живы, хотя лучше бы сдохли.
- Отчего так?
- Дак это с их подачи журналюги на прокурорских надавили, чтобы те дело на вас завели.
- Как это? - не понял Рома. - На нас-то за что?
- А вот за то самое - подвергли жизни гражданских специалистов опасности, нанесли моральный и материальный ущерб, сейчас требуют от нас компенсации.
- Да как они вообще могли! - возмутился Рома и скривился - в голове прозвучал первый звоночек набата. - Мы же их же спасали!
- Оказывается не надо было спасать. - Зло ответил командир. - Надо было отпустить бандитов и тогда волки были бы сыты и овцы целы.
- Да как так можно - уродов отпускать!
- Представь себе - можно. Мне прокурор так и сказал. Сейчас на этой волне начнется борьба с оборотнями в погонах, крайними уже вас выставили - тебя и тех троих. Ну и меня как командира. Начальник Главка как воды в рот набрал - не мычит и не телится. Все, суки, хотят на своих местах удержаться, теперь козлов отпущения ищут.
- Нашли уже.
- Ну да - нас и выставят. - Кивнул командир. - Да ты не переживай, на суд тебя не дернут пока из больнички не выйдешь, а это как минимум месяц ты и так тут уже неделю загораешь.
- Месяц - это еще оптимистично. - Улыбнулся Рома.
- Ничего, устроимся как-нибудь. Главное, чтобы Сема не учудил.
- А что такое?
- Да он тут позавчера прилюдно пообещал одной журношлюшке бошку открутить, так та так завопила об ущемлении свободной прессы, про тридцать седьмой год, ну и в том же духе. Правозащитников понабежало, мама не горюй, еле отбились. Хотя ты знаешь - весь СОБР на нашей стороне, да и ребята из отделений тоже. Только начальство как всегда пытается сухим из воды выйти.
- Кто помогает людям - тот тратит время зря. - Пробормотал Рома. - Хорошими делами прославится нельзя.
- Во-во и я о том же. - Командир энергично закивал. - Почуяли мясо, уроды, теперь от нас так просто не отстанут.
- То-то медсестричка местная на меня волком смотрит. - Заметил Боцман. - Видно зерно лжи упало в благодатную почву.
- Что, не кормит?
- Да нет, утку не меняет, лежу тут в собственном дерьме уже вторые сутки.
- Это мы сейчас исправим. - Командир энергично поднялся и уже собрался выйти из палаты, как вспомнил. - Да, к тебе тут ребята собираются, но пока не знают, можно или нет. Что, я их зову?
- Давай, все веселее, чем одному лежать. - Призывно махнул рукой Боцман.
Командир оказался прав - через месяц он уже стал вставать и потихоньку бродить по палате, самостоятельно передвигаться в туалет, появляться в столовой. Госпиталь хоть и был ведомственным, но не все медсестры были такими вот покладистыми - две стервы, одна из которых обслуживала Рому, постоянно вставляли всем остальным палки в колеса, причем ничего с ними не мог поделать даже сам Главврач - были они родственницами какого-то начальника от военной медицины и в случае чего стучали своему покровителю. Как их еще хватало на то, чтобы утки выносить и перевязки делать, причем настолько халтурные, что бинты сами расползались и держались до следующей смены только потому, что Рома лежал на животе. Он разговаривал с редкими больными, с ними же смотрел телевизор, узнавая из новостей, как там дела на Украине и в Сирии, кто кого убил и ограбил в родной стране и что милиция, то есть полиция, не всегда бережет покой мирных граждан. В городе по статистике на прошедший месяц пропали без вести около пятисот человек, что для миллионного населения это было капля в море, но все же куда-то они подевались. Рома шкандыбал по коридорам, изредка останавливаясь, чтобы перевести дух и унять "молоточников" в голове, которые от резких движений стучали по своим наковаленкам. Контузия вроде бы никак не сказалась на его умственных способностях, во всяком случае память сохранилась и стала даже чуть острее, чем раньше, во всяком случае разговор с командиром Рома помнил дословно, да и все остальные встречи с товарищами тоже были довольно запоминающимися. Тем более, что настроения, которые ходили в больнице между персоналом тоже очень сильно отличались - от резко негативного в его сторону (обе стервы), до острожной жалости и даже сочувствия (бабушка-прачка и одна из молоденьких медсестер в терапевтическом отделении). Рома узнал о них случайно, когда доковылял до прачечной в конце коридора, чтобы передохнуть и повернуть обратно - сидеть в палате надоело, а тело надо было тренировать, а то оно живо сядет на шею, нагуливая жирок.
- ...Видишь как оно бывает, девонька, - Вещала старушка. - Жил себе солдатик, людей защищал, грудью их от осколков закрывал и на тебе - кругом виноват, а эти самые люди, которых он спас, теперь с него же компенсацию требуют.
- Это вы про СОБРовца? - спросил молодой голос. После контузии слух тоже обострился, хотя это и приносило побочный эффект как боль в голове, да и дверь была чуть приоткрыта, но Рома отчетливо слышал голоса. Хотя они могли занять такую точку в комнате, откуда все прослушивается и он сейчас попал в эту звуковую аномалию.
- Ну а про кого же еще? У нас тут других защитников нет, все в основном от геморроя лечатся, да от простатита с птичьей болезнью. - Старушка и медсестра похихикали. - А ты бы тоже смогла на своего спасителя в суд подать?
