— Да ты, Джонни, прямо Юлий Цезарь, — добродушно говорит какой-то сенатор, его голос, усиленный артефактом по имени «микрофон», разносится по всему залу.
— Сейчас кто-то должен стать Цезарем, — говорит Джонни. — Например, я.
Ему аплодируют стоя. Новоявленный Юлий Цезарь (позже это прозвище преобразится в «Джулиус Каэссар» и станет основным именем древнего героя) улыбается, раскланивается, сенаторы продолжают аплодировать, они еще не знают, что это их заседание — предпоследнее.
И вот собирается последнее заседание. Каэссар снова на трибуне, он снова говорит, но теперь ему никто не аплодирует. Сенат снова в ужасе. Крассу предъявлен ультиматум. Спутники-роботы орбитальной группировки готовы стереть восточное побережье с лица планеты. Прошла волна арестов, на одной из тысяч сгоревших плантаций организован концлагерь, Джон Росс говорит, что это временно. Объявлена мобилизация добровольцев, вскрыты стратегические склады, добровольцам раздают бластеры и другое вооружение. Красс как-то сумел перепрофилировать один нанозавод на производство химической взрывчатки, началось минирование тоннелей в Дырявых Горах. Каэссар объявил по системе массовой информации, не остановится перед геноцидом. Красс испугался. Красс предложил встретиться для переговоров на нейтральной территории. Каэссар согласился, но припас «туз в рукаве», что бы это ни значило.
Перед визитом к Крассу он заехал в свою удаленную резиденцию, маленькую, аскетично обставленную виллу в предгорьях Дырявых Гор. И здесь он… Нет, Серый Суслик не мог понять, что именно сделал Каэссар с этим домом, но…
— И не надо тебе пока это понимать, — усмехнулся Каэссар в мыслях Серого Суслика. — Время придет — поймешь. А пока доверься мне, я плохого не пожелаю, у нас теперь с тобой одно тело на двоих. Мне не хочется провести еще один миллион дней в виде массива данных (новое слово: точный смысл ускользает, в данном случае имеется в виду нечто вроде бесплотного духа).
— Это Красс тебя заточил в этот… массив данных? — спросил Серый Суслик.
И почувствовал, как Каэссар улыбается, торжествуя, что миллион дней назад все-таки одержал верх над противником.
— Это не Красс меня заточил, — сказал Каэссар. — Я сам сделал резервную копию своей души. Я опасался, что Красс предательски убьет меня, и если бы это случилось, компьютер должен был загрузить мою душу в новое тело. Я заранее изготовил клона, привез его сюда, все подготовил… Но не получилось, не знаю, почему. То ли кто-то из ближайших друзей меня предал, то ли еще что-то… Красс был побежден, но я не смог воскреснуть из мертвых немедленно после смерти, да и сейчас не вполне воскрес, мне приходится делить тело и мозг с тобой, это неприятно. Впрочем, мне очень повезло, что ты так похож на меня генетически. Совершенно невероятное совпадение, тебя даже система охраны приняла за меня, отключила перед тобой силовое поле, предоставила доступ к компьютеру…
— Тогда получается, Два Воробья погиб зря? — спросил Серый Суслик.
— Не совсем зря, — ответил Каэссар. — Будь он жив, ты бы не решился пройти сквозь поле. Иногда мне кажется, что боги действительно существуют. Может, так и проявлялась воля Шивы Разрушителя — в ответ на жертву призвать к границе поля единственного человека, способного убрать эту границу?
— Я не человек, — сказал Серый Суслик.
Каэссар рассмеялся и сказал:
— Зато я человек. И тебя я тоже сделаю человеком, чего бы мне это ни стоило.
— Ты знаешь, как стереть орочьи татуировки с моего лица? — спросил Серый Суслик.
— Конечно, — ответил Каэссар. — Эта проблема — самая маленькая из тех, что стоят перед нами.
Эльфов было не просто много, а очень много. Если смотреть через очки, черная роща выглядела как кусок несвежего мяса, кишащий червями и личинками. Питер никогда не видел такой большой эльфийской армии, здесь двести особей как минимум, а то и все триста. Как бы ни завершилась экспедиция к Плохому Месту, она войдет в историю в любом случае. Хотя бы как самая большая апобеда над эльфами за последние десять тысяч дней, если не больше.
Хорошее, однако, управление войсками у эльфов, Питер не ожидал, что они так быстро отреагируют. Привык считать, что эльфы способны только на редкие и нескоординированные набеги на отдельные загоны с орками, а теперь выходит, что эльфы не планируют больших операций не потому, что не могут, а потому, что им это не нужно. А как появилась в пограничной полосе достойная цель — моментально собрали большое войско. Получается, столичные аналитики сильно недооценивают эльфийскую боеготовность. Это очень важная информация. Впрочем, по сравнению с другой информацией, которую Питер привезет в столицу, это будет сущая ерунда.
Сопровождающий Питера молодой орк, чьим именем жрец ни разу не интересовался, осторожно кашлянул и неуверенно произнес:
— Отец высокорожденных, разрешите обратиться. Вон там, трава колышется…
Питер посмотрел в указанном направлении и сказал:
— Молодец, что заметил. Дай-ка сюда свой лук.
Через очки было сразу видно, что трава колышется не просто так. Эльфы решили применить свою излюбленную тактику дневных боев. Из трех-пяти бойцов, переносящих дневной свет лучше других, формируется ударная группа. Когда в окрестностях лагеря появляются разведчики противника, ударная группа незаметно подкрадывается к ним и внезапно атакует. Чаще всего разведчики успевают заметить угрозу и отступить, но далеко не всегда. Но сегодня особый случай, сегодня у главного разведчика на глаза надет древний артефакт, так что прячущихся в траве четверых пучеглазых ждет сюрприз.
Питер вскинул лук, натянул и отпустил тетиву, примериваясь к незнакомому оружию. Вытащил из орочьего колчана пачку стрел, сунул орку в руки и сказал:
— Будешь подавать по одной. Смотри, жаба, как стреляют настоящие лучники, и учись.
Питер выпустил шесть стрел за четверть минуты. Дважды промахнулся, но сразу исправил ошибки повторными выстрелами. Четыре попадания из шести, стреляя из незнакомого лука — результат посредственный, но не позорный. Отметки биодетектора перестали шевелилиться и поменяли цвет, теперь они отображались как трупы.
Интересно, как эльфы воспринимают то, что сейчас видят. Явился великий воин, настоящий сверхчеловек, не только вооруженный чудо-бластером, но и владеющий невероятным мастерством стрельбы из лука. Эльфы ведь не знают, что такое очки с биодетектором. Если Питер позволит какому-нибудь врагу уйти живым из сегодняшнего побоища, у эльфов родится новая легенда. Но Питер никому не позволит уйти. Два набега на одну экспедицию — более чем достаточно, третьему набегу не бывать. А единственный способ предотвратить третий набег — напугать беложопых до дрожи в коленях и нервного поноса. Сжечь аборигенную рощу дотла, а потом до самой полуночи, а то и до утра патрулировать вероятные пути отхода, методично уничтожая все человекообразное. Эльфам невдомек, что в чудо-очках человек видит в темноте лучше, чем они сами. Некоторых пучеглазых этой ночью ждет очень большое разочарование, последнее в их поганой жизни. Жалко, конечно, тратить время на отстрел лопоухих, когда на вилле Каэссара творятся такие дела, но лучше один раз убить ночь, зато потом больше не вспоминать об эльфийской угрозе.
