— Если из-за вас нас сцапают в десяти шагах от трапа, будет уже не до бесчестья, — возразил Хэн. — Извините, ребята, но мы с Ландо сами справимся. А вы тут приглядывайте за Лейей, хорошо?
— Можешь не бояться, Хэн из клана Соло, — угрюмо проговорил Сакхисакх. — Мы защитим ее.
Лейя нашарила под столом руку Хэна.
— Плакали наши маленькие каникулы, — тихонько сказала она, снова вымученно улыбнувшись.
И тут же пожалела о сказанном: такое у Хэна сделалось лицо.
Он быстро овладел собой.
— Прости, солнышко, — прошептал он. — Не видать нам, похоже, передышки, верно?
— Да, не часто выпадает такая возможность, — согласилась она. — Если бы я с самого начала понимала, чего все это будет стоить… не знаю…
— Зато я знаю, — сказал Хэн. — Ты бы погибла на Алдераане, Палпатин бы до сих пор правил Империей, а я бы возил спайс для слизняков вроде Джаббы. По-моему, уже одно то, что все иначе, само по себе стоит всех жертв.
— Ты прав, — признала Лейя, почувствовав легкий укол совести за свою минуту слабости. — Когда вы с Карибом собираетесь отправиться в путь?
— Ну, сейчас прикинем, — деловито сказал Хэн, но в глазах его вдруг заплясали озорные искорки. — Мне еще надо послать весточку Ландо и дождаться от него ответа. А Кариб сперва должен как следует проверить перед долгой дорогой свой фрахтовик. Кроме того, он ведь семейный человек, он не может улететь, не попрощавшись толком с женой и детишками. Так что, скажем… завтра утром?
Что в переводе означало: Соло заявил Карибу, что никуда не полетит до завтрашнего утра, а чем он это объяснил — лучше и не пытаться гадать.
— Спасибо, — сказала Лейя, благодарно сжав его руку, и снова улыбнулась. На этот раз улыбка вышла почти искренней.
— Это не совсем то, на что мы рассчитывали, — сказал Хэн — Но все же лучше, чем ничего, правда?
— Много лучше, — заверила его Лейя. — Ты думаешь, все проблемы могут подождать до поздней ночи?
— Не знаю, — честно ответил Хэн, поднимаясь на ноги и галантно предлагая ей руку в лучших традициях придворного этикета Алдераана, что случалось с ним нечасто. — Но мне почему-то кажется, что им придется обождать.
С испещренной голубыми прожилками скалы, возвышающейся над океанским дном, сорвалась последняя гроздь пузырьков. Тут же, словно это был последний звонок перед началом представления, стало затухать пламя подводных светильников. Ровный гул разговоров на смотровой галерее стих, зрители замерли в предвкушении.
Ландо Калриссиан прислонился спиной к задней стене галереи и улыбнулся — он тоже предвкушал, но предвкушал по-своему.
Когда они с Тендрой Рисант впервые выдвинули проект подводных рудных разработок, ее семья, мягко говоря, не воспылала энтузиазмом. Но когда Ландо предложил построить еще и галерею, с которой почтеннейшая публика сможет за определенную плату любоваться зрелищем через толстый слой транспаристила, — родственники Тендры не стали скрывать глубочайшего скепсиса. «Это же смешно, — говорили они, — кто станет платить деньги за то, чтобы смотреть на добычу руды, даже в таком, по общему мнению, необычном месте, как океанское дно на планете Варн». Но Тендра поддержала Калриссиана, и финансисты ее семейства, поворчав и поломавшись, все же соизволили выделить дополнительные средства на постройку развлекательного комплекса. Так что теперь Ландо с особым удовольствием любовался галереей, до отказа набитой публикой, которая с нетерпением ожидала представления.
Подводные факелы потухли окончательно. Теперь скала лишь чуть темнела на фоне толщи океанских вод. Тишину нарушил лишь чей-то шепот на ушко другу…
На скале замерцал одинокий сине-зеленый огонек. Он вытягивался, ветвился, и вот уже вся скала покрылась тонкой дрожащей паутиной сине-зеленого пламени. Словно живое существо, корчащееся в предсмертных муках…
И вдруг скала вспыхнула ослепительным разноцветным искрящимся фейерверком, выпустила суетливую толпу пузырей — и рухнула грудой щебня.
В толпе кто-то ахнул. Подводные факелы снова начали разгораться, зрители от души зааплодировали. Включилось освещение и на галерее. Возбужденно обмениваясь впечатлениями, публика потянулась обратно в казино. Ландо стоял у дверей в ожидании, пока все уйдут, вежливо улыбался, принимал комплименты, отвечал на вопросы, которые, как всегда, колебались от заумных до банальных, и, когда последняя парочка дуро покинула галерею, установил механизм дверей на свободный доступ. По расписанию горняки должны были взорвать сегодня еще одну скалу, но до тех пор любой желающий сможет совершенно бесплатно пройти на галерею и полюбоваться видом.
Ландо неторопливо шел по коридору к Тралус-залу, когда запищал комлинк.
— Калриссиан.
— Вас вызывают на связь, — объявил старший помощник Доннервин. — Передача закодирована и адресована вам лично.
— Я приму вызов у себя в кабинете, — ответил Ландо, отключил комлинк и зашагал в сторону офиса.
Должно быть, это Тендра, думал он. Наверное, наконец-то закруглилась со своей поездкой на Кореллию и звонит, чтобы сказать, что возвращается. А может, сенатор Миатамия или еще кто-нибудь из чиновников Диамалы — сообщить новости о том, как продвигаются дела с организацией охраны перевозок руды, о которой Ландо пытался с ними договориться.
И то, и другое было хорошо. Поэтому в свой кабинет Ландо чуть ли не вбежал — обуреваемый предвкушением куда большим, чем то, от которого замирала давеча публика на галерее. Он запер дверь, рухнул в кресло и с размаху щелкнул выключателем комлинка.
Это оказалась не Тендра. И даже не Миатамия.
— Привет, Ландо, — заявил Хэн Соло, изобразив на физиономии ухмылку, которую Калриссиан знал слишком хорошо. — Как делишки?
— Пару минут назад были куда лучше, — мигом помрачнев, ответил Ландо.
Радостное предвкушение лопнуло как пузырь. Остался только ледяной комок дурного предчувствия под ложечкой.
— Знаю я этот взгляд. Чего тебе от меня надо?
— Мне надо, чтобы ты отправился со мной в небольшое путешествие, — ответил Хэн. — Сможешь вырваться на недельку?
Комок под ложечкой резко понизил температуру. Надо же, никаких тебе «Кто — я?!», никаких «С чего ты взял, что мне от тебя вообще что-то надо?», вообще никаких традиционных шуточек и увиливаний. Что бы там ни намечалось, Хэн был настроен серьезней некуда.
— Это зависит, — уклончиво сказал Ландо, — от того, насколько опасна эта поездка.
В ответ на подобное заявление Соло был просто обязан разразиться градом насмешек. Не тут-то было.
— Может оказаться довольно рискованно, — честно сказал он. — А может, и того хуже.
