— Ты полетишь на «Скользком Коте». Все полетят на специальных кораблях, предоставляемых академией. Они более послушные, и лететь придется по первой трассе, относительно прямой. Но полетишь ты один, — он сделал паузу. — Я знаю, после сегодняшнего случая ты, возможно, уже не так рвешься в паутину. Если откажешься, я тебя пойму. Но если согласен, то у нас мало времени на подготовку. Ну, что скажешь?
Майк уставился в пол, лихорадочно соображая. Сейчас, конечно, не хотелось думать о том, чтобы забраться в кабину и лететь. Но как он почувствует себя завтра? И что тогда скажет Спидбол Рэйбо? Он украдкой взглянул на Тайлу; она дергала себя за волосы здоровой рукой. Майк колебался, ему казалось, что она это воспримет как открытую конкуренцию, стремление доказать, что он больше подходит для ее должности.
— Ну, Майк?
Тайла еще больше нахмурилась, и когда их взгляды встретились, Майк понял, что она еле заметно кивает. Он посмотрел на Лека.
— О'кей, — прошептал он. — Да, конечно, — добавил он громче. — Завтра начнем? Лек кивнул.
— Завтра.
Забыть о несчастье было не так-то просто. Майк весь измучился на панихиде. Но вместе с колебаниями и сомнениями откуда-то изнутри поднималась волна отваги, и он решил посвятить этот одиночный полет памяти двух погибших пилотов, с которыми даже не был знаком. Он полностью погрузился в подготовку к гонке и часами просиживал на тренажере, готовясь к заезду на менее мощном корабле. У Тайлы была своя работа, тем не менее, она нашла время позаниматься на тренажере с Майком, стараясь научить его летать быстрее и смелее, уделяя особое внимание тем вопросам, в которых он был слабоват.
В поведении Тайлы произошли заметные изменения. Майк приписывал это тому, что она даже больше, чем он, была потрясена гибелью пилотов. Она стала более терпеливой и тихой, а если и вспыхивала, то уже не нападала на него одного, как раньше. Похоже, она искренне хотела ему помочь. Тайла то и дело говорила во время подготовки к его полету:
— Ты должен выиграть гонку для меня. Дворняга. Если выиграешь, они все поймут, что я — лучше всех, потому что тебе до меня далеко, это совершенно очевидно.
Майк ухмылялся и показывал ей большой палец. Однако за грубоватой шуткой Тайлы скрывалась симпатия, которой раньше в ней не замечалось. В тот день он сделал шесть заездов по маршруту на учебном корабле, проверяя свои силы. Корабль действительно был более послушным, чем «Скользкий Кот», и Майк обращался с ним свободнее, энергично проверяя его возможности. Вся команда, включая Лека и Тайлу, была на связи, поучая и ободряя его. Вернувшись на пит, он испытывал радостное чувство уверенности и готовности к полету.
Через два дня Майк полетел на последнюю репетицию перед гонкой. На этот раз он тоже вел корабль хорошо, но при этом, достаточно освоившись с новой машиной, был способен анализировать, что может сделать отлично, а чего не может. Майк был более сдержан и напоминал себе, что это заезд стажеров, и никто не рассчитывает увидеть среди его участников нового Лека Крувена или Спидбола Рэйбо.
На следующий день должна была состояться гонка.
— Перекличка окончена, Майк. Ты готов? Майк последний раз просмотрел показания приборов и ответил Эндрю:
— Готов.
— Тогда выдвигайся. Покажи им чертей!
— Покажу, — Майк вылетел из дока. Он включил тестирование двигателя и почувствовал глухой удар. Дуайн сама проверяла двигатель под пристальным оком механика из академии и заявила, что все в порядке. И ощущения Майка, и данные телеметрии говорили, что так оно и было.
В наушниках загрохотали команды Контроля Движения, и Майк вместе с восемью другими стажерами направился к входному кольцу. У него было несколько секунд тишины, чтобы сосредоточиться на том, что его ожидает и справиться с нервозностью. Но тут пришла команда лететь в скрученное кольцо, и на панели замигал зеленый огонек.
Гонка началась.
«Скользкий Кот» ворвался в паутину и лег в грув третьим, позади кораблей двух стажеров с самым высоким рейтингом. Некоторое время у Майка голова гудела от возбуждения, но потом он собрался и стал оценивать как свою позицию, так и шансы ее улучшить. Позади агрессивно наседали шесть кораблей. В наушниках постоянно звучали голоса Лека и Эндрю, но у него почти не было времени ни слушать, ни отвечать. Впереди факелами горели выхлопы двух лидеров, но наслаждаться зрелищем было некогда. И мозг, и тело, все его существо слились с кораблем и превратились в комок рефлексов. Лети быстро. Лети точно.
Корабль, летевший за ним, пошел на обгон, Майк вильнул и послал ему волну турбулентности.
Получай.
Преследователь упал в грув.
Корабль впереди тоже все время закладывал виражи, посылая турбулентность Майку. Цепочка гонщиков растянулась, Майк немного отстал от передних кораблей, но оторвался от задних. Два преследовавших его корабля поменялись позициями, пятый прыгнул на четвертое место. Майк прибавил газу, не спуская глаз с преследователя.
Не подкачай.
Это было похоже на танец, участники которого тщательно соразмеряли свои ощущения и компьютерную информацию с движением корабля, балансируя между осторожностью и риском, просачиваясь сквозь паутину вместе с кораблем. Витки оставались позади, словно по волшебству, словно кто-то другой пилотировал корабль; подсознание захватило власть, примитивная, первобытная часть мозга начала управлять его действиями и решениями. В сознании осталось смутное, отдаленное представление о вращении, новых и новых витках вокруг солнца... все кругом и кругом он летает, где закончит свой путь — кто же знает!...а впереди два лидера, оба более опытные, чем Майк, пожирали милю за милей и ускользали от его бесплодных попыток обгона. Они толкались и подставляли друг другу ножки, пока он упорно шел за ними, не в силах приблизиться, а сзади на пятки наступали другие хищники. Время, казалось, перескочило в другое измерение, одновременно и ускоряясь и замедляясь. Секунды растягивались в минуты, пока он уточнял курс или выскакивал из грува, чтобы предотвратить обгон, а затем нырял обратно в грув и поддавал газу, набирая потерянную скорость. Но те же минуты мелькали, как искры, когда виток за витком проносился безрезультатно...
Внезапно он с удивлением услышал в наушниках крик Эндрю:
— Ты слушаешь меня, Майк? Ты слышишь меня? Как долго Эндрю пытался докричаться до него?
— Повтори! — сказал Майк, не отрываясь от монитора... четвертый номер готовился к обгону.
— Последний виток, Майк! Сейчас или никогда! Ты летишь хорошо, но если будешь слишком осторожничать, проиграешь. Поднажми, Майк, поднажми. У тебя есть резервы. Поддай газу! Сделай это для нас! Майк моргнул, приходя в себя. Осторожничать... Разве он осторожничает? Разве он отстал? Сцена последней аварии встала перед глазами, и он волевым усилием заставил ее исчезнуть.
