на кого-нибудь ненароком налететь. Именно это и случилось. Он проходил мимо ресторана, когда двери внезапно распахнулись и на тротуар вывалилось человек десять подгулявших парней. Они не спешили уходить, стояли, разговаривали и смеялись, запрудив весь тротуар. На одного из них Олег и натолкнулся. Этим неудачником оказался Марат. Его бросило вперед, и он наверняка бы упал, если бы не Никита, успевший схватить его за рукав. Он с угрожающим видом загородил Олегу дорогу. Не сказать, чтобы Никита был самым смелым в бригаде, но почему не покуражиться, когда рядом друзья? Да и парень, толкнувший Марата, хотя и был немалых размеров, но вид имел какой-то пришибленный, к тому же шел один.
– Эй, ты куда прешь?! – возмущенно заорал Никита. – Ты чего, лох, беды хочешь?
Олег, которому шум был совершенно ни к чему, сделал вид, будто не понимает, в чем дело, и, не поднимая головы, попытался пройти мимо. Но разгоряченные парни не успокаивались. Им хотелось веселья, куража, а то и потасовки, почему нет? Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не вмешался Вареник.
– Вован, да это же наш Терминатор! – закричал он. – Братва, вот же он! Тот самый, про которого мы вам говорили!
Вареник подскочил к Олегу и радостно схватил его за руку.
– Ну ты как, оклемался? Я смотрю, уже ты совсем молодец! А ведь недавно и двух слов сказать не мог. Еле добились от тебя адреса, куда везти. Помнишь, Вован?
Вареник посмотрел на бригадира. Олег тоже: так вот кто, оказывается, доставил его к Илсе! Вот так неожиданность, от кого-кого, но от уголовников он помощи мог ждать только в последнюю очередь.
Услышав слова Вареника, вожак присмотрелся. Ну да, вроде рожа у здоровяка знакомая, по крайней мере, синяки там же, где и у того бедолаги, что последним попал в их хату.
Вован, еще не до конца веря в такое совпадение, взглянул в лицо Чернова. Да, точно, Вареник прав, это тот, которого они вчера отвозили к двум бабам. Молодая такая красотка оказалась, не были бы в бегах, обязательно задержался бы, познакомиться. А может, еще не поздно, может появление этого бугая, знак, что нужно продолжать общение и через него зацепить ту телку?
Вован улыбнулся и полуобернувшись к своей братве, раскрыл руки для объятий. Приятно показать бывшему сокамернику, с какой величиной тот сидел. Авторитет!
Олег радушное предложение авторитета не отверг. Хоть кто-то рад тебе и не направляет на тебя автомат. Тем более, оказывается он ему обязан появлением у Илсы.
Они обнялись.
– Как, братишка, оклемался? – спросил Вован. – Я уж, грешным делом, думал: сумеешь ты выкарабкаться или же сразу мусора тебя сгребут? А ты молодец, держишься хорошо!
Олег, улыбаясь, оглядывал Вована. Тогда, в камере он не успел рассмотреть ни его, ни Вареника. Теперь Чернов видел перед собой уверенного в себе крепыша, в дерзких глазах которого плясали веселые чертики.
– Эй, парень, ты меня слышишь? – услышал Олег. Оказывается, Вареник уже второй раз обращался к нему. – Ты как не с нами стоишь. Видно, еще не совсем в себя пришел. Тебя как зовут?
– Олег, – растерянно ответил Чернов. Да что это сегодня происходит? Зачем он всем этим людям?
– Ну, как меня зовут, ты знаешь. – Бригадир взял инициативу в свои руки. – Владимир! Кореша Вованом погоняют. А это Костя, можно Кот, Никита, он же Кит, Марат.
– А меня ты тоже знаешь, – вставил свое Вареник! – Выпьем за встречу?
Вован спохватился:
– Слушай, Вареник прав, нужно это дело отметить! Да и стоять здесь – только мусоров привлекать. Пошли в зал, – бригадир кивнул головой на светящиеся окна ресторана, – по рюмахе засадим, о делах поговорим. Эх, братуха, как на воле здорово!
– Нет, Вован, в кабак я не пойду, – Чернов не хотел обижать новых товарищей, но и сидеть в ресторане, когда его разыскивает вся московская милиция, считал делом глупым. – Ты же понимаешь, мне сейчас светиться не с руки. Да и тебе тоже.
– Ладно, какие проблемы! – Вован был в кураже. – Не хочешь в кабак, поедем в сауну, попаримся! Бухнем, смоем грязь и грех с души, а потом мартышек вызовем, и оторвемся так, что богам жарко станет! Ай, да что мы стоим? Поехали, я тебе по дороге все расскажу.
Глотов о трагедии в доме Сурковых узнал сразу, как только страшная информация поступила в милицию. На место происшествия он приехал почти одновременно с Малышевым. Столкнувшись у подъезда шестнадцатиэтажки, они обменялись только им понятными взглядами. В некоторой степени они тоже виновны в смерти семьи адвоката. Будь они порасторопнее, люди могли остаться в живых.
– Сколько их там? – спросил Евгений.
– Трое, – Малышев невесело усмехнулся. – Опять холодное оружие и опять большого размера. Предположительно меч или секира. Может, алебарда, не знаю, эксперты пусть решают, хлеб у них отнимать не станем, но нельзя не заметить, что почерк тот же, что и в квартире Акопян.
– Связь с Черновым прослеживается? – спросил Глотов.
– Еще не знаю. Но не учитывать того, что он на свободе, тоже не стоит, – ответил следователь. – Сейчас подъедет Порывайко, у него уточним.
– Что, и его вызвали? – Евгений Романович исподлобья посмотрел на Вячеслава Яковлевича. – А прокурор дал санкцию на привлечение Виктора к расследованию?
– А я его в качестве свидетеля, – парировал Малышев.
– Разве законодательством не запрещено допрашивать свидетелей в ночное время? – тут же нашелся фээсбэшник.
– Слушай, Глотов, чего ты цепляешься? – взвился следователь. – Не мог я подписать обращение. Не мог, и все. Одно дело вызвать своего, такого же как и мы следака, другое дело объявить на всю страну о локальной амнистии. У меня прав на нее нет.
– А кто тебя заставлял ее проводить? – спокойно, даже несколько надменно ответил Глотов. – Будто ты не знаешь, что пообещать – еще не значит жениться. Только не говори мне, что ты никогда не обманывал своих клиентов, не врал обвиняемым, не разводил подельников.
– Ладно, ладно, не заводись. – Малышев примирительно махнул рукой. Ссориться с представителем могущественного ведомства ему совсем не улыбалось. – Пошли, нужно взглянуть на место происшествия.
– Да уж, как представишь, что сейчас увидим, так прямо мурашки по коже. – Евгений Романович поежился. – Честно говоря, особого желания не испытываю.
– Я тоже, – согласился Вячеслав Яковлевич. – Не поверишь, ноги не идут, все ищу причины, чтобы еще задержаться здесь, внизу.
С мрачными предчувствиями зрелища кровавой драмы, Малышев и Глотов, зашли в кабину лифта. Первые приступ тошноты начались уже в коридоре, там начиналась огромная, заполнившая лужа крови. Она тянулась по всему коридору, затекала
