японцы, разрыв был минимален. Пошел второй круг эстафеты.
Едва спортсмены ушли на вираж, Кира пошла к старту. Встав на позицию, она повернулась к оставшимся в предстартовой зоне ретрансляторам: — Удачи нам. Постарайтесь! А я попробую добыть вам пару секунд преимущества.
Едва Игорь показался на втором вираже, майор сосредоточилась и замерла. Биолог старался изо всех сил, на покрытом красными пятнами лице читалось предельное напряжение. В считанных метрах от финиша он вытянул руку — палочка перекочевала в ладонь Киры, рванувшей вперёд с такой силой, будто от этого зависела сама её жизнь.
Рин вышла на стартовую позицию, холодея от волнения. В голове царила полнейшая неразбериха: тревога за Электру, стыд перед Алголем и всей их командой, непонимание напряжения, возникшего между ней и Альционой. Где-то сзади подходила к старту Атрия, бледная как смерть, и о ней тоже болело её сердце. Но настоящее смятение в ней вызывало одно смутное, ещё не осознанное до конца чувство.
Её Родина, земля, на которой она стоит… она словно уходила из-под ног. И чем сильнее она пыталась за неё зацепиться, остаться, вернуться домой, тем сильнее было это чувство. Будь она прежней собой, сейчас она наверняка бы краснела и стеснялась формы, в которую была одета, своей плоской груди и голых бёдер, не могла бы смотреть на Алголя и других людей, чьё мнение всё же было для неё важно. Но сейчас всё это казалось просто шелухой, ненужным мусором, за которым она все время пыталась скрыться.
Кира приближалась. Она верила в неё больше всех, и порой была ей как мать, как подруга, как наставница. Она возлагала на неё все свои надежды, в этом Рин была уверена. Она была для майора больше, чем просто объект Ноль Два. Она была для неё надеждой. И даже сейчас в пылающих глазах Киры Вайнер отражалась только она, глупая и неверная Рин Масами, готовая предать их всех ради призрачного шанса вернуться домой.
Она со скрипом стиснула зубы и вытянула навстречу Кире руку. Пять метров, два… ноги сами устремились вперёд, она схватила протянутую палочку и побежала. Сзади послышался голос майора, тонущий в криках с трибун, где-то рядом часто дышали конкуренты, буквально наступая ей на пятки.
Алголь сказал, сила — в решимости, готовности взять на себя ответственность за свою судьбу. Значит, именно сейчас ей пора стать сильной. Ноги, уже привыкшие к варварским истязаниям в стенах института, понесли её вперед словно птицу, оставляя позади опешивших соперников. Им никогда, никогда не догнать её!
Именно сейчас она — сама смелость и решимость! Она отдаст свой долг Кире, Алголю, Майе и Владимиру, всем тем, кто так долго и упорно лепил из бесформенной и глупой Рин ту, которой она стала сейчас. Её последняя благодарность.
Она всё решила. Пробежать и выиграть, сделать это красиво. А потом она подойдет к Альционе, попросит о встрече с Электрой, и будет умолять, если потребуется, принять её обратно на Родину. Вернуть ей дом и семью. Спасти от одиночества на чужой земле. Она попросит прощения у Алголя, Киры, Эстер — у всех, кого знала и кого не знала. Откажется от процита и ретрансляции, от всего, чему научилась, и начнёт новую жизнь среди тех, кто был ей ближе…
От этой мысли стало больно. Отбросив все сомнения, она с разгоном вошла в вираж, и, не чуя ног, буквально проглотила стометровую прямую за считанные секунды. Еще один вираж, а на выходе — финиш.
Он ждал на позиции, не сводя с неё глаз. Взгляд, смотрящий прямо в душу… она могла бы когда-нибудь добиться его признания, подружиться и, — как знать? — может даже влюбиться в него. Конечно, безответно, но разве это так плохо? Будет больно терять их странную и хрупкую связь, но эту цену она была готова заплатить.
Он протянул ей руку. Сильную и крепкую, на которую она всегда могла рассчитывать в трудную минуту. Ту же, что забрасывала её на турник, что прижимала к выщербленной стене возле злосчастной подворотни, что погружалась в волосы, прижимая голову к его лбу. Каждое её прикосновение заставляло сердце биться чаще.
Нужно было сделать это в последний раз.
Она потянулась навстречу ему, в сжатой ладони подрагивала ярко-красная эстафетная палочка.
Пальцы Алголя обхватили протянутую палочку, их взгляды встретились — и время будто замерло. Он смотрел на неё так, будто знал всё! Её тревоги, её выбор, её последние извинения. Её решимость. И её благодарность.
На равнодушном, лишенном всяких эмоций лице появилась тень улыбки. Не той, жуткой и хищной, что ей порой приходилось видеть раньше. А какой-то совсем иной, незнакомой, несвойственной холодному и безразличному ретранслятору. Может ей показалось?
Алголь рванул вперёд под нарастающий гул трибун. Пробежав по инерции несколько метров, Рин упала на землю и закашлялась.
— Ты молодец, Юкино, — подошедшая Кира помогла ей встать: — Но эта дура… она обезумела!
Майор кивнула на несущуюся рядом с Алголем Атрию — её будто преследовал рой разъярённых пчел. Англичанка прошла вираж и на стометровке обогнала ретранслятора, заставляя зрителей срывать голоса. Рыжим метеором она неслась вперед, отрываясь от преследования — остались ещё один вираж и финишная прямая. Заметив её ускорение, Алголь ринулся следом, но было уже поздно.
Миновав вираж, девушка с отчаянием бегущего от смерти преодолела последние метры дистанции и под громогласный рёв сирены и трибун завершила гонку. За ней с отрывом финишировал Алголь и мгновением позже — Альциона. Захлебываясь кашлем, Атрия упала на колени. Её тут же окружили члены команды и врачи, отгораживая от остальных, но между сомкнувшихся спин ретранслятор успел заметить её лицо, покрытое каплями пота. Лицо девушки, осознавшей, что она победила.
А совсем рядом, уже за его спиной, едва не упала еще одна героиня забега. Не веря своим глазам, бледнеющая Рин беззвучно пошевелила губами.
— Я проиграла…
Глава 7. Фестиваль часть 17
***
Альциона в одиночестве шла к Общему Дому от самого стадиона. Будто специально, чувствуя, что предстоит важный разговор. Рин, кое-как отбившись от Киры и товарищей по команде, бежала за ней. Душа сжималась от волнения, а сердце то замирало, то учащённо билось, заставляя спешить.
— Альциона!..
Девушка неспешно повернулась — густые, распущенные чёрные волосы блестящей волной рассыпались по спине. Она сняла с плеча сумку, холодный взгляд спокойно смерил запыхавшуюся, красную Рин.
— Догнала… — не успев перевести дыхания, она приготовилась говорить. Все заранее заготовленные слова, её исповедь — именно сейчас пора было выплеснуть всё. Тяжело сглотнув, девушка
