окрестности, осмотрел кромку леса вокруг поляны с домиком – ничего подозрительного. Ну ладно – будем считать, что представление о театре боевых действий у меня есть. До встречи через неделю, кто бы ты ни был.
Неделю спустя казалось, что ничего на острове не изменилось. Даже погода оставалась похожей. Правда, при облете я обнаружил лодку со стороны реки, привязанную под деревьями. Однако других признаков магии не было, как не было и скелле. Над крышей домика курился дымок, и я решил, что если кто-то и ждет меня с недобрыми намерениями, то я с ним справлюсь. Я очень надеялся на мой шокер и на эффект, который он производил на местных. В памяти еще была свежа встреча с мунами и их реакция на проявление того, что они считали магией. Вооруженный таким опытом, я считал себя ровней самим скелле, и если последних вокруг не наблюдается, то кто мне может чем-то угрожать?
Посадив самолет на разведанный ранее пляж, я осторожно зашагал к домику. В домике были люди – дымок над крышей, какой-то мешок при входе. Но мое приближение как будто никто не заметил – никто не вышел мне навстречу, никто не закричал. Вход был один, и я, приблизившись к нему, взял шокер на изготовку и осторожно постучал в дверь. Сделал два шага назад и замер, готовый, как мне казалось, ко всему.
Дверь открылась, и на пороге появился невысокий крепкий мужичок в обычной здесь одежде. Он посмотрел на меня, бросил взгляд на шокер, который я держал на изготовку, никак не отреагировал и спросил:
– Илия?
– Да.
Мужик широко улыбнулся, блеснув отличными зубами, и мотнул головой:
– Заходи. Вовремя пришел – мы как раз завтрак греем.
Он, оставив дверь открытой, развернулся и исчез в проеме. Подойдя вплотную, я рассмотрел моего визави и еще одного похожего незнакомца, который сидел за столом и что-то накладывал в тарелки. Взглянув на меня, тот мотнул призывно головой. Рядом со столом стояли три стула – на двух, по бокам, сидели незнакомцы, третий стоял спинкой ко мне между столом и входной дверью. Я осторожно осмотрелся – больше никого внутри не было – и, не опуская шокер, шагнул внутрь.
Два тела рухнули на меня сверху, выбивая из рук оружие и валя меня на пол. Рядом мгновенно оказались незнакомцы, изображавшие гостеприимных хозяев. Не успел я побороться, как был мгновенно связан по рукам и ногам. Не били. Чувствовалось, что незнакомцы знали, что делали, делали это не впервые и были готовы к любым неожиданностям. Они, практически не разговаривая, молча обыскали меня и также молча бросили на кровать, связанного, лицом к стене. Что происходило за моей спиной, я не видел – какое-то шуршание, позвякивание. Потом голос:
– Надо бы позавтракать.
Ответ я не услышал, но понял, что пара человек вышли за дверь. Это все же был не домик, а сарайчик, потому что я отчетливо слышал, как они разговаривали за стеной. Говорил, судя по голосу, тот же мужик, который открыл мне дверь:
– Ты – в лодку. Доложи, что взяли. Вы двое – обойдите остров, найдите, как он сюда добрался. Ищите лодку, следы, осмотрите лес вокруг – прикрывал ли его кто? Вперед. Я – завтракать.
Кто-то что-то буркнул, кто-то хихикнул, хлопнула дверь. За моей спиной завозился вернувшийся. Заныли вывернутые руки, я обратился к тому, кто был в домике:
– Эй, мужик.
Тот подошел ко мне, но не перевернул, говорил твердым и тихим голосом:
– Ты, парень, расслабься. Ты уже все, приплыл. Если не будешь мне мешать, будешь просто целее. Еще запомни – ни с кем не разговаривать, не звать, не плакать – будет плохо. Через час тебе дадут оправиться. Не можешь терпеть, ходи под себя. Будешь ныть – завяжем рот. Поверь, это неприятно. Все.
За спиной опять завозились, потом зазвякала ложка – мужик завтракал.
Когда стало казаться, что лежать на боку со связанными руками и ногами невыносимо, появились двое, отправленные на поиски. Стороживший меня мужик вышел, и за стеной забубнили голоса. Стояли они теперь как-то по-другому, и я не слышал, о чем они говорили. Но и так было понятно, что самолет они нашли. Я ждал расспросов, но через некоторое время они ввалились в дом, двое подхватили меня под руки, заставив взвыть от боли, и вытащили наружу. Там мне развязали руки и позволили сделать свои дела, после чего опять их связали, только на этот раз не за спиной, и потащили в дом. Уложив меня на кровать, руки привязали к какому-то крюку в стене, так, что я мог ими немного двигать и слегка поворачиваться, меняя позу, но и только.
Вы когда-нибудь пробовали проспать всю ночь, не меняя позы? А если при этом ваши ноги плотно связаны? А если так же связаны ваши руки? Последние затекли немилосердно, как и ноги, и через некоторое время я перестал их чувствовать. Когда, уже после обеда, меня повели второй раз оправиться, то некоторое время я ничего не мог сделать руками, хотя мне их и развязали на время. Вроде бы не туго связаны, но вокруг запястий образовались глубокие красно-синие борозды, которые пульсировали болью. Пальцы стали деревянными, толстыми, как сосиски, и с трудом шевелились. Надо отдать должное охранникам, специально они меня не мучили. Торопиться им было некуда, и они дали мне возможность постоять, приводя кисти в относительный порядок. Да и потом связали каким-то иным узлом, так что петли легли чуть-чуть по-другому. Не накормили, но дали попить.
Уже к вечеру, когда я впал в болезненное состояние забытья, раздался голос одного из обычно молчаливых сторожей:
– Идут вроде.
Ему ответил старший:
– Скелле, вроде не та?
– Та не та, какая разница? Надоел этот остров! Пошли встречать!
За спиной задвигались, хлопнула дверь, некоторое время было тихо, лишь шевелился оставшийся охранник. Вдруг раздался его возглас:
– Блин! – охранник рванул дверь, раздался еще один вскрик, и все затихло.
Я, насколько возможно, вывернулся, пытаясь рассмотреть вход в сарай, но видел лишь верхушку открытой створки двери и балки уходящей вверх домиком крыши – на них прятались мои сторожа, когда готовили мне теплый прием.
Кто-то вошел. Меня довольно грубо дернули, переворачивая, но привязанные руки не дали этого сделать – я зарычал от боли. Надо мной наклонился, обдав запахом немытого тела, здоровенный мужик с ножом. Лопнула перерезанная веревка, я откинулся на спину – незнакомый хмурый дядька уже далеко не
