Ознакомительная версия.
Уже было ясно, что скромное походное чаепитие перейдет в дружескую пирушку. Но из уважения к хозяину начиналось все, как положено, — с чая. Улыбающийся Ся-цзы, коверкая слова на разных языках, произнес длинную витиеватую речь, из которой Виктор мало что понял. Слуги китайского купца разлили по чашкам гостей горячий ароматный напиток. Ся-цзы тоже налил себе чай из маленького фарфорового чайничка, стоявшего перед ним.
Жестом пригласил: пейте, мол. Пригубил.
Гости последовали его примеру. Выпили неспеша.
Крепкий китайский чай был так же хорош, как и всегда, но в этот раз он почему-тоне вселял в тело бодрость, а, наоборот, вгонял в спячку. Причем так, что не было никаких сил противиться резко накатившей волне сонливости и вялости.
«Опоил! — пронеслась в мозгу Виктора тревожная мысль. — Подмешал что-то, проклятый китаец! Тревога!».
— …о…а! — из глотки вырвался лишь глухой едва-едва слышный стон.
Виктор снова попытался закричать, вскочить из-за стола, схватить оружие. Не смог. Не слушались ни язык, ни ноги, ни руки. Из последних сил борясь с дремотой и не позволяя векам закрыться, он в ужасе смотрел, как падают с лавок купцы и обозная стража. Кто-то валился под стол без звука и затихал практически сразу. Кто-то, запоздало почуяв неладное, хрипел, дергался и… тоже беспомощно соскальзывал вниз.
Потянулся к автомату сидевший по соседству с Виктором ордынский Стрелец из охраны какого-то купца. Но рука автоматчика безжизненно упала, и ордынец, словно увлеченный ею, мешком повалился с лавки.
А вот Костоправа зелье не смогло свалить сразу. У здоровяка-лекаря хватило сил подняться, оттолкнуть бросившегося к нему китайца и, опершись на стол, сорвать с пояса кистень.
— Ах, ты ж су-у-у… — сквозь сгущающийся в голове туман Виктор услышал голос Костоправа.
Увидел, как лекарь взмахнул рукой, пытаясь через стол дотянуться гирькой на цепи до улыбающегося Ся-цзы. Но, видимо, рука уже не слушалась хозяина.
— …ка-а-а!
Бум! Удар вышел сильный, но неточный. Промелькнувшая в воздухе гирька обрушилась на доски стола. Разбила фарфоровый чайничек Ся-цзы, разметала посуду и снедь, отскочила. Кистень выскользнул из пальцев лекаря. Костоправ рухнул на пол.
Виктор тоже вдруг обнаружил себя лежащим под столом. О том, как он туда попал, воспоминаний не было. Были только грязные доски столешницы над ним. Как крышка закрывающегося гроба.
В глазах двоилось и мутнело. Веки словно закапывали жидким, но холодным свинцом. Слабость разливалась по всему телу, мышцы не желали слушаться. Нечеловеческим усилием воли Виктор цеплялся взглядом за нависшую над головой столешницу. Нельзя поддаваться, нельзя! Нужно держаться. Дер-жать-ся… Он сам не знал — зачем, но твердо знал, что нужно.
На улице раздался чей-то тревожный возглас. Видимо, крик Костоправа все же был услышан снаружи.
«Часовые! — вяло шевельнулась в голове мысль. — Только на них теперь надежда!»
Правда, надежда эта была слабенькой. Не зря ведь коварный китаец, прикидывавшийся другом и гостеприимным хозяином, отправил на улицу своих охранников.
Одиночный выстрел едва пробился сквозь плотную вату, забившую уши. Потом наступила тишина. Полная, абсолютная. И темнота. Толстые доски стола качнулись и опустились.
Придавили. Раздавили.
Крышка гроба захлопнулась.
Сознание Виктора отключилось.
— Золотой! Слышь, Золотой! — кто-то настойчиво звал его и больно пихал в бок.
В голове гудело, словно она вдруг оказалась внутри огромного колокола, в который били тревогу. А каждый тычок отзывался во всем теле отвратной ноющей болью. Тело было вялым и каким-то… Каким-то не своим, что ли.
Сознание и память возвращались медленно и неохотно. А воспоминания не радовали. Ся-цзы, застолье, чаепитие, отрава, отключка…
Скверно, очень скверно. Чем бы ни опоил их проклятый китаец, зелье было ядреным и забористым.
— Золотой!
Еще толчок.
Виктор с трудом разлепил глаза. Темно…
Ночь? Нет. Темнота не сплошная. Там вон сквозь щели пробивается свет и доносятся чьи-то голоса. Там — дверь. А сам он лежит на полу в закрытом помещении. Кажется, в том же самом сарае, где проходило чаепитие. Точно, вон вроде бы столы и лавки громоздятся у соседней стены. Передвинули их, что ли? Ну да. А людей перетащили на освободившееся пространство.
Виктор попытался пошевелиться. Не смог. Еще не прошло парализующее действие яда? Нет, не в этом дело. Он связан. Руки, ноги, все тело перемотано тугими путами. Вот почему оно так ноет: ремни и веревки впились в кожу. Доспехов и верхней одежды не было — сняли, гады. Оружие? Надо полагать, его искать тоже не стоит.
Опять толчок.
Виктор застонал.
— Очнулся, купец? — пихаться не переставали. — Очнулся, а?
Виктор наконец узнал говорившего. А-Ка…
Привыкшее к темноте зрение вырвало из мрака человеческий силуэт, похожий на свернутый ковер.
Стрелец тоже был в путах. Но он как-то умудрился подкатиться к Виктору и теперь бесцеремонно пихал своего нанимателя связанными ногами.
— Да очнулся я, перестань, — с трудом выдавил Виктор. Голос прозвучал глухо и слабо. В глотке было сухо, как в безводной ордынской степи.
А-Ка перестал пинаться.
Вывернув шею, Виктор огляделся вокруг. Сумел различить в полумраке еще несколько тел. Тоже связанных и в основном неподвижных. Лишь два или три человека начинали вяло шевелиться. Тоже приходили в себя.
Та-а-ак… Коварное пленение, ремни и веревки по всему телу. Запертая темница. Чего-то не хватало. Чего? Ах, ну да! Брани Костоправа. По доброй воле лекарь не стал бы сейчас держать язык за зубами. Видать, не оклемался еще после китайского чайка. А вот А-Ка в чаептии не участвовал. Потому, наверное, и бодренький такой.
— Что…
Виктор запнулся и закашлялся. Горло — как наждак. С грехом пополам смочив глотку скудной вязкой слюной, заговорил снова:
— Что с тобой случилось, А-Ка?
— Китаезы прикладом пару раз приласкали, — зло прошипел Стрелец. — Сторожил товар, пока вы чаи гоняли, а тут охраннички Ся-цзы заявились. Пара Стрельцов — веселые такие, улыбаются, лопочут по-своему. Вдруг слышу: Костоправ орет что-то. И у ордынских повозок — шум какой-то, возня. Думаю: нападение. Хватаюсь за автомат, китайцам кричу: в укрытие, мол, а они меня сзади по башке. Ну откуда я мог знать, что наши дружки такое учудят? Вместе ведь в походе шли, дрались бок о бок с мутантами и горцами, а тут… В общем, сбили с ног. Я успел пальнуть разок. Кажется, одного зацепил. Еще раз получил прикладом, отключился. Очнулся уже здесь.
Ознакомительная версия.
