Ознакомительная версия.
Кормили жандармов отлично. Отдав должное всем блюдам местной кухни, капитан, к собственному удивлению, быстро добил намеченный на этот день фронт работ, сбросил все в память компьютера, распечатал краткую выжимку со своими мыслями и предложениями и отправился к Брембергу. Втайне Антон очень надеялся на то, что северянин впечатлится его рвением, смилостивится и отпустит домой. Но жизнь, как это частенько бывает, внесла свои коррективы в эти планы.
Не успели они перекинуться с Брембергом и парой слов по поводу служебной записки Антона, как полковнику позвонили. Информация поступила, судя по его вытянувшемуся лицу, настолько важная, что Каланин в который раз за сегодняшний день понял: недавний столь чудесно проведенный отпуск отольется ему нынче такой нервотрепкой, что впору будет проситься в новый, когда все закончится.
Если только отдых этот не предоставят ему за казенный счет. Где-нибудь за высокими оградами со злющей охраной. Или на кладбище…
– Работаем, капитан! – азартно вскочил с места Бремберг. – Кажется, он все-таки проявил себя!..
…Гуляли хорошо!..
Третий день компания меняла кабак за кабаком. Сашка давно потерял им счет и не смог бы сейчас вспомнить, пожалуй, ни одной особенной детали, присущей какому-то из них. Везде было одно и то же: стол, обильно заставленный закусками и бутылками, шумное многоголосье, в котором никто и не старался услышать собеседника, а тылдычил что-то свое, размалеванные девицы, появлявшиеся, как правило, после второй перемены блюд, ну и – как венец всего – вежливая, но твердая просьба хозяев «выметаться подобру-поздорову». А что вы хотите, восемь рыл, по которым явно каторга плачет, гужебанятся так, что другие посетители, словно ошпаренные, разбегаются!
Первому такому «недовольному» Сашка едва не набил морду, но Джонни почему-то удержал его. Это было настолько удивительно, что все замолчали и вытаращили на него глаза, а затем, не сговариваясь, потребовали объяснений. И вправду, с чего бы это вдруг самый резкий, самый заводной из их компании вдруг проявил такое странное миролюбие? Оно, конечно, понятно – не на привычной хазе сегодня праздник, но все же?!
Но Джон в ответ цыкнул зубом, по-волчьи оскалился и обманчиво тихим голосом посоветовал всем заткнуться и топать на выход. При этом он так выразительно сунул руку во внутренний карман, что все как-то сразу поскучнели и спорить больше не стали: получить импульс между глаз – оно кому надо?
Тем более что платил-то за всех именно Джонни, так почему бы не закрыть глаза на некоторые странности в его поведении? Глядя на всех, и Сашка решил плюнуть на это недоразумение.
Правда, в третьем – или в четвертом?.. а, не суть важно, – заведении он все-таки подсел к приятелю поближе и, для начала чокнувшись, задал-таки мучавший его вопрос:
– Слушай, а хрен ли ты тому лосю не дал рога обломать?
Митяй – Джонни было только прозвищем, о чем знали лишь близкие друзья да дотошные следователи полиции, – мутно поглядел на него, неожиданно благодушно улыбнулся и задушевно ответил:
– Дурень ты, Сашок! Ох, какой дурень! Ну, вот скажи мне – кто при полных карманах лавэ на скандал в первом же кабаке нарывается? Вот посидим еще здесь, потом там – он неопределенно махнул рукой, – потом еще вон там… дно кармана увидим, вот тогда и развернемся во всю ширь – это я тебе обещаю! А сейчас гуляй, душа!.. Эй, человек, а ну вели-ка музыкантам мою любимую еще разок сбацать!..
Что ж, это здорово меняло дело. Сашка решил, что он и сам, поймай подобный фарт, не захотел бы оказаться в участке в самом начале веселья.
А то, что Джонни улыбнулась нешуточная удача, было видно невооруженным глазом – один только его прикид чего стоил! Вылитый граф! Ну, или барон, на крайний случай! И не скажешь, что за плечами этого расфуфыренного щеголя три ходки по очень серьезным статьям и нехилое уважение весьма авторитетных людей. (Правда, поговаривали еще, что Митяй в свое время учился в университете на некогда популярном факультете ксеноархеологии – отсюда, мол, его интеллигентские замашки, но толком никто ничего не знал.)
А чаевые, которыми щедро одаривались все официанты, шлюхи и музыканты?! Да Сашке, по нынешнему «неурожаю», полгода за такие бабки пахать, как проклятому! А Митяй лишь посмеивается да знай себе карточкой по кассовому сканеру – вжик-вжик! И про дело, которое ему такой куш принесло, ни словечка! А ведь раньше всегда в одной команде работали…
Только вот ночью второго дня довелось Сашке кореша совсем в другом виде наблюдать. Стоял тогда Митяй на улице – вроде как проветриться вышел, – смолил сигарету за сигаретой и пялился в одну точку остановившимся взглядом. Нехорошим таким взглядом!
А когда Сашка, не разобравшись в ситуации, сунулся к нему и попросил огоньку, Митяй вдруг ухватил его за плечо, придвинулся вплотную – так, что глаза в глаза! – и жарко зашептал срывающимся голосом:
– Ты представляешь, я их, вот как тебя сейчас, видел! Лежат вроде как мертвые, а все одно по спине холодок – будто смотрят они на тебя и ждут, когда ты к ним спиной повернешься, чтобы, значит, наверняка броситься!.. А пить-то нельзя! И ширнуться тоже: ни-ни! Там у них с этим строго – одного сразу грохнули, как только под кайфом застукали. Им это вообще было раз плюнуть – звери еще те… Куда там нашим беспредельщикам!.. Эх, и зачем я только на это подписался!
Митяй аж всхлипнул от жалости к самому себе. А потом вдруг обмяк, отпустил Сашкин пиджак и, вяло сплюнув на тротуар, поплелся обратно в кабак. Но на пороге он встряхнулся, вновь превращаясь в прежнего Джонни – лихого и удачливого бортника, – и весело подмигнул застывшему столбом другу:
– Не боись, Сашок! Мы еще повоюем! С золота есть-пить будем! Я ж ведь тоже не пальцем деланный – страховочку себе на всякий случай, знаешь, какую придумал? Ни одна сука меня даже тронуть не посмеет, иначе такой тарарам поднимется – всем чертям жарко станет! – Митяй продемонстрировал ночным небесам неприличный жест и заразительно рассмеялся. – Пойдем лучше еще по одной врежем – и по бабам!..
…Оператор, сидевший в обычном с виду фургоне с сине-белой эмблемой крупнейшей межпланетной IT-корпорации «Ай-Би-эС» на борту, привычно обработал поступившую к нему на терминал информацию, быстро сформировал пакет данных, пропустил его через кодирующий контур и переправил соответствующему адресату…
– Есть один нотариус, – объяснял Антону Бремберг в машине. – Раньше он вел все дела Звонаревых и поэтому сразу же попал в нашу разработку. Ничего серьезного за ним не обнаружили, но, на всякий случай, велели ребятам из местного полицейского участка сообщить нам, если вдруг что интересное проклюнется.
Ознакомительная версия.
