Вход в амфитеатр был платный. И был он весьма и весьма недешев. Многие из небогатых горожан по нескольку Лет понемногу скапливали средства специально для того, чтобы иметь возможность хотя бы раз в жизни увидеть гладиаторские бои Игр Богов.
Верховный Жрец дождался, когда темно-красный диск целиком поглотит горбатая чернь горизонта, и только после этого дал знак невидимым сигнальщикам.
Взревели трубы. Во всю мощь своих тренированных легких трубачи возвестили окружающим что всего через несколько часов, сразу после восхода Сау начнется зрелище, ради которого сюда всего один раз в Год собираются драки, – смертельные бои с участием животных, гладиаторов и… даже самих зрителей.
Понтифик, громко приветствуемый многими тысячами собравшихся, сопровождаемый Жрецами всех уровней Посвящения, начал длинный спуск по спирали вниз по наружным лестницам Храма, на ходу отдавая какие-то распоряжения… Этот последний проход Верховного Жреца и его свиты перед началом Игр перед прибывшими со всех концов континента драками также был составной частью представления, демонстрацией всей иерархической структуры Храма и четкой организованности его работы.
В обществе драков, опирающемся на почитание единоборства и проповедующем культ личного успеха, наверняка могут быть оценены только такие качества, как мужество, сила, храбрость, благородство, – примерно так мыслил человек, подтягивая слегка ослабшие от воды кожаные ремешки подошвы на одном из самодельных мокасинов, изготовленных из куска драконьей кожи.
В гладиаторских боях все гораздо проще и одновременно – сложнее. Победитель единоборства, а потом всего турнира здесь только один. И единственная его награда не имеет цены, поскольку для каждого бойца она – своя, и она – бесценна. Часто – это жизнь гладиатора. Часто, но не всегда. Для драка или человека – не имеет значения; для бойца, вышедшего на арену сразиться и знающего, что он, скорее всего, погибнет, на первом месте зачастую другие приоритеты. И стержневой из них – это честь.
Умирают все. Кто-то от старости, кто-то от несчастного случая, иные – от болезни или передозировки наркотиков… Бойцу, который знает, что может умереть на арене, важен не только факт смерти. Имеет значение то, как он погибнет, как встретит смерть, как он будет вести себя в мгновения, ей предшествующие… Для гладиатора, добровольно идущего на верную гибель, имеет значение не только итог конкретной схватки или поединка, для него важно, что о нем будут говорить все оставшиеся в живых. Сегодня, завтра, через месяц, через год… Всегда…
Сашка понимал, что гладиаторские бои – не просто огромный риск. Это еще и огромная ответственность. За себя. За Ар'рахха. За К'нарра. За тех представителей человеческой цивилизации, которые, возможно, когда-то придут на эту планету и о которых будут судить по его, Сашкиному, поведению…
…Александр на личном опыте много раз убеждался, что мелочей в спорте нет. Любая, на первый взгляд самая незначительная ерунда способна не только серьезно повлиять на результат, она может напрочь зачеркнуть годы и годы напряженнейшей подготовки. И это – в спорте. Где есть определенные правила. Где проигравший может отыграться и зачастую доволен не меньше, чем победитель, а материальная составляющая даже не попавших в число призеров весьма и весьма существенна…
Поэтому, закончив проверку и подготовку самого главного элемента экипировки – обуви, Сашка занялся одеждой. Шорты – не самая подходящая одежда для гладиаторских боев. Но другой у него попросту не было. Александр не стал проклинать себя за отрезанные штанины, а внимательно посмотрел, как и чем можно укрепить свои мини-брюки. Он нашел только одну возможность – сделал надежный ремень из длинной прочной полоски коричневой материи от плащ-гамака.
С жилеткой усовершенствований тоже получилось немного. Сашка без сожаления ножом отрезал продолговатые деревянные цилиндрики, заменявшие пуговицы; сделал несколько новых отверстий и продел через них длинную неширокую полоску материи от все того же гамака так, чтобы в случае необходимости легко можно было ее затянуть, наподобие шнурков на кедах или бутсах.
Теперь к поединкам было готово почти все. Оставалось придумать, что делать с волосами и бородкой.
Планета Дракия делает полный оборот вокруг своей оси примерно в два; в два с половиной раза дольше, чем Земля. Стало быть, и местный День в два с половиной раза длиннее. Всего таких Дней за время Сашкиного недобровольного пребывания на этой планете прошло ровно сорок – человек свой локальный календарь вел строго. За это период волосы на голове отросли так, что можно было заплетать небольшие косы, а бородка навевала мысли почему-то именно об Иване Сусанине…
Кос Александр себе никогда не заплетал, он даже и представить не мог себя с такой немужской прической. Впрочем, решение созрело мгновенно. Он пошарил в карманах шортов и, как и ожидал, нашел длинный кожаный ремешок из драконьей кожи – тот самый, который остался после изготовления жилетки и который ему уже приходилось использовать – на перевале например… Сашка, как мог, пятерней расчесал и пригладил назад волосы, смочил их водой из фляжки. После этого собрал свои космы сзади в пучок, перетянул их на затылке кожаным ремешком. Волосы совершенно не мешали при беге и прыжках, а возможному противнику стало намного сложнее ухватиться за них во время схватки.
С бородкой Александр мудрить не стал. Он взял нож и аккуратно обрезал колючие рыжие волосы у самого лица. Получилось неровно. Сашка, еще раз подровнял остатки лицевой растительности, но путного из этого так ничего и не получилось.
За ним пришли примерно через час. Подчиняясь жесту служителя культа Отца Богов, он энергично встал, прихватил свое единственное оружие – нож, на ходу засунул его за мягкое голенище самодельных мокасинов, сосредоточенно пошел за сопровождавшим его Жрецом, пытаясь уловить звуки, доносившиеся с арены, понять, что сейчас происходит в амфитеатре.
На арене было тихо. Двенадцать гладиаторов сомкнутым строем образовали небольшой круг. Они стояли спиной друг к другу, лицом к зрителям и ждали, когда последний из них выйдет из небольшой, узкой двери и займет свое законное место в их строю. Последним был Александр. Он легко выскочил на песок, мигом сориентировался в ситуации и уверенно направился к единственному свободному месту в круге – как раз напротив лестницы.
Взревели трубы. Гигантская воронка, заполненная зрителями до самой верхней кромки, на короткое время зашумела, забурлила, загалдела, стала двигаться, выражать свои эмоции, приветствовать гладиаторов. Но вскоре гул вновь стих. По каменным ступеням спустился Жрец с большим коническим раструбом. Он остановился в нескольких шагах от нижнего края лестницы и начал представлять гладиаторов. Жрец коротко и зычно выкрикивал через раструб имена бойцов. Названный гладиатор делал три шага вперед, глашатай коротко рассказывал, откуда этот боец и какой клан он представляет.
