Гости уселись по другую сторону стола (мне бы, как представителю обеих высоких сторон, следовало переместиться под столешницу, но я остался на своем месте, рядом с Иваном) и минут пятнадцать обменивались изъявлениями уважения. А я тем временем с удовольствием наблюдал, как сидевший рядом со мной Колосов и расположившийся напротив Праччимо, наплевав на дипломатический протокол и остальных присутствующих, на дикой смеси из четырех языков Запад-Европы и научного сленга принялись обсуждать какие-то свои научные дела.
Генералы-дипломаты поглядывали на них добродушно-покровительственно, как на расшалившихся, но любимых детей, и продолжали дуть в свои волынки, а я наконец въехал, что господа ученые обсуждают моих «леммингов». Впрочем, дальше общего понимания темы я не продвинулся.
— Гр-р-гхм! — откашлялся тайный советник Галль. — Господа, перейдем к делу. Полагаю, все мы уже ознакомились с материалами?
Присутствующие, кроме нас с Иваном (которым никаких материалов на ознакомление не предлагалось) и Колосова с Праччимо (поглощенных беседой), с достоинством кивнули.
— Тогда… Гр-р-гхм! Я попрошу господина Колосова изложить нам свою точку зрения на печальные события, которые являются предметом сегодняшней встречи. Федор Семенович, познакомьте нас со своей гипотезой, чтобы мы могли ее всесторонне обсудить.
Колосов посмотрел на Праччимо, тот кивнул.
— Да мы, Михаил Михайлович, собственно, уже все обсудили с доктором Праччимо, — заявил наш математический гений. — Остались некоторые специальные вопросы…
— Федор Семенович, — мягко произнес Галль. — Все же я попросил бы вас, вкратце и в доступной форме, изложить присутствующим ваше предположение.
— Да ради бога! — пожал плечами Колосов. — Я предположил, что феномен спонтанной деструкции является частным случаем проявления сил, направленных на уничтожение человечества.
Наступила тишина. Окна и двери зала были снабжены звукоизолирующими прокладками, поэтому тишина была почти абсолютной. Присутствующие переваривали сказанное.
Всеобщее молчание нарушил специальный координатор Хокусай.
— Правильно ли мы вас поняли, доктор? — спросил он по-русски.
— А меня можно понять превратно? — удивился Колосов.
— Я имею в виду: не кажется ли вам, уважаемый Федор Семенович, что ваше заявление звучит слишком… масштабно?
— Я сказал то, что сказал, — заявил наш гений. — Разумеется, это лишь рабочая гипотеза, но мне неизвестны факты, противоречащие ей. И вашей Комиссии они также неизвестны. Я прав, Карло?
— В принципе — да, — сказал доктор Праччимо.
Присутствующие заговорили одновременно.
«ДЯДЯ КОЛЯ» (обличающе): Вы не имели права скрывать это от мировой общественности!
ГЕНЕРАЛ ИЗ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ (с неподдельным интересом): И кто, по-вашему, против нас играет?
СПЕЦИАЛЬНЫЙ КООРДИНАТОР ЛЕРУ (укоризненно): Доктор Праччимо, не торопитесь с выводами!
ГАЛЛЬ (холодно): Это личное мнение уважаемого доктора Праччимо или точка зрения Комитета по выявлению и пресечению несанкционированных научных исследований?
Хокусай и доктор Сяо Сунь промолчали. Разумеется, помалкивали и мы с Сучковым.
Все это смахивало на галобоевик. Не хватало только появления марсиан и великого героя — спасителя человечества. Абсурд. С другой стороны, «ифрит» — явление, вражебное всему человечеству в целом. Почему бы не предположить, что это не просто игра природных сил, а проявление воли неких инфернальных мизантропов.
— Позвольте мне, — произнес доктор Праччимо, поднимая руку и игнорируя строгий взгляд специального координатора Леру. — Во-первых, не следует персонифицировать угрозу и полагать, что некто желает нас именно уничтожить. Во-вторых, господин Колосов всего лишь озвучил мысль, которая уже давно витает в воздухе: то, что феномен спонтанной деструкции — лишь проявление более общего процесса, чей механизм пока вне нашего понимания.
До сих пор мы рассматривали феномен спонтанной деструкции как природное явление, действующее по принципу «черного ящика». То есть на сегодня мы можем отследить лишь побудительные факторы на входе и результаты — на выходе. Но не можем составить даже простейшую статистическую модель, потому что процесс, который мы наблюдаем, не поддается анализу известными нам методами. Иными словами, сейчас мы знаем о феномене спонтанной деструкции немногим больше, чем двадцать лет назад.
— А как же теория о том, что «ифрит» — реакция Природы на то, что человек слишком расплодился? — вмешался «дядя Коля».
— Это не теория, — Праччимо улыбнулся. — Это всего лишь предположение, гипотеза, весьма популярная в средствах массовой информации специфического толка, но научно никак не обоснованная. Впрочем, я должен признать, что это — не единственная необоснованная гипотеза, поскольку все попытки коррелировать причины, приводящие к возникновению спонтанной деструкции, и сами проявления этого феномена оказались бесплодными. Единственное, что мы можем утверждать: существует жесткая временная зависимость между началом вполне конкретных научных исследований и очередным проявлением феномена. И вот сейчас мы столкнулись с дилеммой: следует ли считать явления, формально не связанные с началом новых научных разработок, отступлением от общего правила или же признать, что «ифрит» как реакция на развитие определенных научных направлений — лишь частный случай общего деструктивного процесса. Хотя в настоящий момент ни та ни другая гипотеза не могут быть сколько-нибудь серьезно обоснованы.
— Это надо понимать так: наука бессильна? — спросил тайный советник «дядя Коля».
— Я бы сказал: нашего понимания мира недостаточно, чтобы осмыслить этот феномен, предложив теорию, в которую укладываются все известные нам факты.
— И каков же вывод? — спросил генерал из разведки. — Что вы нам можете предложить?
— Если факты не укладываются в существующую теорию, значит, нужна новая теория, — подал голос Колосов. — Вот и все.
— Погодите! — сказал Галль. — Если я вас правильно понял, уважаемый доктор Праччимо, вы согласны с предположением академика Колосова, что увеличение числа самоубийств и факты немотивированной агрессии, которые стали предметом внимания Комитета по выявлению и пресечению несанкционированных научных ислледований, не являются последствием неких научных разработок?
— Да, — ответил доктор Праччимо.
— Это общее мнение комиссии?
Специальный координатор посмотрела на Суня, тот кивнул.
— Да, — подтвердила Леру.
— Нет! — возразил Хокусай, который сообразил, куда клонит наш тайный советник.
