— Звука-то нет, а трясет по-взрослому. Так что, вряд ли.
Из подъезда вышел мрачный Виктор и направился к приятелям.
— Спорим, сейчас скажет, что никуда он не пойдет, потому что не может оставить спящую жену и родителей. — Макс говорил вполголоса, чтобы его слышал только Егор. — Зря мы сюда поперлись.
— Обсуждали уже, хватит заново, — в тон, негромко, ответил ему Егор. — И с женой понятно. Как будто ты бы поступил иначе. Будем думать, как забрать тела с собой. Это было понятно сразу…
— Ну что, Витек, как там твои? — громко спросил Макс.
— Жена… в анабиозе, — ответил Виктор с запинкой, — а родители… пожар там, видимо, был. Сгорело всё. Только кости на полу.
Он опустился на землю и закрыл лицо руками. Несколько минут все трое молчали.
— Макс, Егор, — сказал Виктор, поднимая мокрое от слез лицо и виновато глядя на товарищей, — я не могу ведь их всех просто так бросить здесь. И если вы сейчас пойдете обратно…
— Не волнуйся, — твердо перебил Егор, — обратно пойдем все вместе, в любом случае.
— А я вот думаю, что обратно вообще никто не пойдет, — пробормотал Макс, резво поднимаясь на ноги и хватаясь за карабин. — Егерь, кретин, ты чего калитку не запер?
Тона его голоса было достаточно, чтобы Егор и Виктор моментально очутились на ногах и развернулись к воротам. Через калитку во двор, медленно перебирая кривыми когтистыми лапами, входил медведь. В упитанной коричневой туше было не меньше двух метров длины. Зверь явно видел людей, но, казалось, не обращал на них особого внимания.
— Бежим! — крикнул Егор и первым помчался к ближайшему подъезду.
С усилием открыв железную подпружиненную дверь, он посторонился, пропуская товарищей. Медведь уже обнюхивал рюкзаки. Егор нырнул в подъезд и захлопнул за собой дверь. Макс вытащил из кармана веревку и начал привязывать ручку к торчащему из стены металлическому уголку.
Егор поднялся на площадку между этажами и выглянул во двор. Медведь не спеша приближался к их подъезду.
— Макс, а ты чего не стрелял? — спросил Егор, не отрывая взгляда от зверя.
— Дробью? — саркастически хмыкнул Макс, поднимаясь на площадку к Егору. Виктор остался сидеть у двери. — Я же все патроны с пулями израсходовал. Придется ждать, пока уйдет. Ничего мы ему сделать не можем.
— Надо было в мой подъезд бежать, — подал голос Виктор. — Сейчас бы у меня дома были.
— О, нас в гости приглашают! — развеселился Макс. — А что там у тебя есть? Отбивные с горошком и грибочками под водочку?
— Мой рюкзак. Там хотя бы вода есть.
Егор вдруг понял, что жутко проголодался. Но вся еда осталась во дворе, в рюкзаках.
— Я, конечно, могу по нему и дробью пальнуть, — сказал Макс, выглядывая в окно, — но он может всерьез расстроиться и тогда уж точно останется нас караулить. Убить — все равно не выйдет. Даже расстреляй я по нему весь боезапас. Разве что в упор садануть. В башку. Но так рисковать я что-то не готов.
— Давай, я пока тебе ногу перевяжу, — сказал Виктор, тоже поднявшись на площадку и извлекая из кармана бинт. — Все равно застряли тут теперь надолго…
Прошло около часа.
Медведь разодрал один из рюкзаков и что-то неторопливо там вылизывал, изредка поднимая голову и посматривая на подъезд, где спрятались люди. Словно дразнил. Иногда он отходил в сторону и ложился на землю. Но потом снова поднимался и возвращался к рюкзакам.
— Вот гад, — проговорил Макс, в который раз уже вскидывая ружье к плечу и притворяясь, что хочет выстрелить в зверя. — Это ведь наша жратва. Что он, свежачка себе найти не может? Гад!
— Сахар, — объяснил Егор. — Я брал с собой коробку сахара. Скорее всего, его наш мишка и жрет. Сомневаюсь, что он позарился на сухую лапшу.
— А давайте попробуем его напугать, — предложил Виктор, долгое время сидевший неподвижно у стены. — В квартирах полно тяжелых вещей. Сбросим с балкона пару телевизоров. Хорошо бы кинескопных. Может, и уйдет.
— Кстати, да, чего это мы на лестнице сидим? — удивился Макс.
Егор пожал плечами и начал подниматься на следующую площадку, куда выходили двери квартир. Собственную инертность мышления он мог легко списать на усталость, но тот факт, что еще два человека, как и он, тупо сидели на лестнице, ожидая, когда медведь уйдет из двора, объяснению пока не поддавался.
Следующая мысль стала логическим продолжением предыдущей.
— Слушайте, а зачем нам вообще пытаться его выгнать? — сказал Егор, разворачиваясь к поднимающимся следом товарищам. — Давайте вылезем через окно на первом этаже, с противоположной стороны. Пройдем до подъезда Вити и поднимемся в гости. Заодно по дороге еды поищем.
— Во мы идиоты, — хлопнул себя по лбу Макс.
— Всё несколько сложнее, — вмешался в разговор Виктор. — Даже не знаю, как сказать…
— Что, у тебя не прибрано? — гыгыкнул Макс.
— Нет-нет, я не про это. Вы же чувствуете тревогу, правда? Я не один сходящий с ума параноик — по лицам вашим вижу. С нами что-то происходит. Может, выделяется что-то из земли… Не знаю… Помните, как странно на мосту было? Это ощущение ведь не проходит, только слабее стало, поэтому вроде как по нервам и не бьет.
— Что-то есть такое, да, — согласился Егор. — Но не убиваться же теперь почем зря. Надо жить дальше. Поэтому, если твое приглашение все еще в силе и возражений нет, пошли к тебе.
Возражений не поступило.
Они выбили дверь в квартире на первом этаже, прошли через пустой коридор и запустелую кухню, открыли окно и выбрались на улицу. Прошли по кустам вдоль наружной стороны дома.
— Погодите, — насторожился Егор. — Тихо! Слышите? Вроде бы плачет кто-то!
Все трое замерли, прислушиваясь. Откуда-то издалека действительно доносились едва слышимые звуки, похожие на рыдания.
— Да ну, брось, — помрачнел Макс. — Мы же не пойдем сейчас искать, кто там воет? Может, это вообще ветер.
Егор, не сказав ни слова, двинулся в ту сторону, откуда доносился плач. Макс коротко выругался и зашагал следом. Виктор остался растерянно переминаться с ноги на ногу возле дома.
— Витя, готовь самовар, скоро вернемся, — бросил через плечо Егор. — Макс, а ты хватит уже меня за руки хватать! Там кому-то плохо, а мы можем помочь.
Виктор поднял с земли камень и запустил в окно квартиры первого этажа в своем подъезде. Зазвенело, посыпалось битое стекло.
— В этом городе сейчас всем плохо. Нам бы самим кто помог, — пробурчал Макс в спину Егору. — Мы не можем помочь всем.
— Всем — не можем. Но, кому сможем — поможем.
— Поэт, блин. И дурак.
— Сам дурак.
