– Иди!
Куда идти? Сознание не знает этого, но тот, кто контролирует его тело, уверен в себе. Рей пошел на восток, не торопясь, спокойно, как шел раньше. Но не мог вырваться от принуждения, заставлявшее его делать шаг за шагом.
Доки полны народа, и Рей пробирался между людьми, повозками, вьючными животными. Миновав таверну, из которой сбежал совсем недавно, продолжал идти дальше...
Впереди яркие краски – одежда, попоны. Но Рей увидел красное пятно, которое, казалось, светится каким-то внутренним пламенем. И ждет – ждет его. Он оказался в плену, он заключен в собственном теле, которое подчиняется не ему, а этому одушевленному красному столбу... Нет, это не столб, это мантия цвета крови, и одет в нее не простой человек.
Страх живет в каждом человеке с рождения до смерти. Существуют мелкие страхи, но есть и ужасы, от которых человек готов закопаться в пыль или бежать с криком. Страх может побудить к действию, но он же бывает врагом в битве или покрывалом, затмевающим здравый смысл. Рей считал, что много раз в прошлом встречался со страхом. Но такого, как на этой дороге в пристани Атлантиды, никогда!
– Иди!
Он идет. У него нет выбора, ему неоткуда ждать помощи. Он загипнотизирован ужасным облаком страха, его тянет туда...
Они теперь в нескольких шагах друг от друга, он и этот, в красной мантии, с непроницаемым лицом, на котором нет ни торжества, ни радости битвы. Вся воля жреца сосредоточена на одном: удерживать и привлекать. И он это делает.
Рей смотрел на худое лицо с крючковатым носом, с заостренным подбородком и понял, что оно ему знакомо. Жрец поднял лицо и взгляд Рея упал на сверкающую блестящую полоску. Ремешок от часов, сообщил какой-то участок мозга. Ремешок от часов.., часы.., здесь... Его часы! Его часы, те, что отобрали атланты в самом начале этого дикого приключения. Это.., это жрец с корабля.
Рука, держащая часы, сделала жест. В голове Рея взорвалась боль, он упал под ударом воина, который шел за ним.
Рей лежит в темноте, под ним жесткая поверхность, такая холодная, что от нее ноют кости. Он попытался притронуться к голове, в которой пульсирует боль, и услышал скрежет. Что-то дернуло его за запястье и помешало завершить движение.
– Проснулся наконец, друг? – Слова из темноты. Потребовалось немало времени, чтобы понять их смысл. – Я думал, что тут лежит только пустая оболочка, а ты ушел от них...
– Кто.., кто ты? – Рей взглянул в направлении голоса, но было слишком темно, и он ничего не увидел.
– Как и ты, пленник, который должен доставить удовольствие Кроносу. Да сгниют кости под его плотью и да будет его бездомный дух вечно носиться по ветру!
– Ты муриец? – Рей попытался приподняться, но снова опустился, потому что боль в голове усилилась.
Послышался звук, похожий на смех, но только в таком месте не может быть смеха.
– Нет, я прирожденный атлант, хотя и не друг Кроноса и его приспешников. А ты?
Рей колебался. Кто он? Надо сказать: шпион.
– Я пришел из My. – Это он сказать может. Они и так это знают.
– Что это значит? – энергично спросил тот. – Была высадка? Война?
– Еще нет.
– Но, может быть, скоро? Лучшее известие для того, кто провел здесь пять лет...
– Здесь? – Рей не мог поверить. Эта дыра... Как можно отмечать здесь время и сохранить рассудок?
– Нет. В этой камере я недолго. В темноте, где дни не отличаются от ночей, трудно определять время. Но мне восемь раз приносили еду. Однако до того, как меня притащили сюда, я был в камере наверху, где есть день и иногда даже видно солнце. Но что происходит за стенами камеры, я не знаю.
– Атлантида выступила против My.
– Долго же они не могли на это решиться. Сто лет жрецы Ба-Ала своим колдовством готовились к этому. Пять лет назад, когда я попытался уплыть отсюда, они приближались к завершению. Ходили слухи...
– Но как тебе удалось выжить? Снова звук, похожий на смех.
– Кронос считает себя храбрым, но против древнего пророчества идти не решается. Не смеет пролить кровь, пока не стал хозяином всего мира... А до этого еще очень далеко. Он не смеет убить подлинного владельца трезубца, так как давно предсказано, что это навлечет на землю гнев моря.
– О чем это ты?
– Считается, что род истинных Посейдонов кончился сто лет назад, но на самом деле это не так, потому что дочь последнего Посейдона не согласилась выйти замуж за подобранного ей жрецами жениха, а сбежала в горы, заставив всех считать себя погибшей. Там она обменялась браслетами с капитаном своей стражи, рожденным Солнцем, который остался ей верен. А я прямой потомок этого брака, и Кронос об этом знает. Он убил всех рожденных Солнцем, которые попали ему в руки, закрыл храм Пламени, но не смеет убить меня.., ибо написано в звездах, и даже жрецы Тени могут прочесть это, что Атлантида будет стоять, пока жива истинная кровь. Кронос держит меня под рукой, но не убивает.
– Но ты верен My?
– А как может быть иначе? – просто ответил тот. – Я из дома Солнца Атлантиды; сын не может выступить против матери. Кронос не из рожденных Солнцем; именно поэтому его ненависть к ним такая черная и горькая. Но скажу тебе, друг: пусть Солнце поторопит корабли My. Не могу поверить, что они ждут, пока сыновья Тени нападут первыми...
– Надеюсь, они придут, – ответил Рей. Но что он-то делает в этой ссоре, до которой ему нет дела? Он надеялся, что какое-нибудь чудо спасет его от судьбы, уготованной ему атлантами, но понимал, что слишком надеяться на это не следует.
– А ты, друг? Тебя привели сюда недавно. Говоришь, ты из My, но при свете их факелов я заметил, что ты не похож на жителя матери-земли...
– Меня зовут Рей, и я из Бесплодных Земель...
– Из Бесплодных Земель? Разве там основали колонию?
– Я не из народа My, но Ре My даровал мне звание рожденного Солнцем, медленно сказал Рей. Даровал? Нет, усыпил его подозрения, чтобы сделать своим орудием... Чтобы им управляла эта воля. Воля... Рей неожиданно понял, что ее нет больше. Либо изгнана жрецом в красной мантии, который завлек его сюда, либо ушла сама, потому что он больше ей не нужен.
– Бесплодные Земли, – повторил заключенный. – Подожди... Идут!
Резкий щелчок, и на стене появилась полоска света. Рей попытался защитить глаза. Вошли два солдата с светящимися стержнями.
– Добро пожаловать, псы Кроноса! – воскликнул его товарищ по камере. – Как дела? Напали ли на вас люди My или вы по-прежнему готовите грязное волшебство Тени, надеясь отгородиться новыми стенами от мурийской стали?
Рей повернул голову. К стене рядом с ним был прикован молодой человек, худой, и его веселый тон противоречит глубоким морщинам у рта прекрасной формы. В длинных черных волосах блестит седина.
