Понимаешь? А вот моим девочкам повезло. И я даже не гоню тебя, заставляя сделать выбор, хотя любая мать на моём месте первым делом навела бы там порядок. Трахаешь обеих — плевать! Значит им обеим повезло с идеальным мужчиной, я не лезу.
— У них могут быть другие идеалы, — снова заметил я, лихорадочно ища аргументы против. Не нравилась эта ситуация, и не нравилось безумие в её глазах.
— Да, могут. — Согласный кивок. — Но при этом в реальной жизни у них есть ты. А у меня был только он! А он не ты. Он никогда не то, что не сможет, как ты вчера, но он даже додуматься до такого не догадается.
А потом мы целовались. Долго-долго. Она приникла ко мне губами, и я понял, «рвёт крышу» её величеству окончательно. А я, вообще-то, стою голый, обнимая её, посреди её же спальни.
Платье… К чёрту! Не стал сдирать. Лишь спустил лямки, оголив грудь. Рука проникла вниз, подняв оное платье, и принялась елозить там, не решаясь проникнуть под промокшую ткань последнего барьера, последней защиты от навалившегося безумия.
— Х-хуан! — простонала она, закатив глаза, и я видел, боится открывать их. — Хуан, сделай мне приятно! Просто приятно!
— Открой глаза! — Ощущение тревоги не покидало, и оно заставляло держаться, не сходя с ума. Хотя кто б знал, как мне в тот момент хотелось эту сучку!
— Не могу. Если открою — волшебство исчезнет. Я не хочу карету в тыкву и платье в лохмотья! Да и туфельки хрустальные тоже наколдованы, у этой сказки нет счастливого конца. Пожалуйста, милый!
— Но ты же всё равно знаешь, что это обман. — Разочарование. Вот, пожалуй, главная эмоция сегодняшнего утра. Могущественная в фантазиях королева… Обычная баба. Бабёнка с мокрой промежностью, которой и думает вместо мозгов. Это не хорошо и не плохо, это нормально. Просто она такая же, как все, как любая сеньора её возраста на планете с похожими жизненными обстоятельствами. Это мы, живущие «внизу», их, небожителей, идеализируем.
— Обмани меня! Обмани, милый! Ты знаешь порог, доведи меня, не переходя его! Я знаю, ты сможешь — ты же мой мужчина из снов! Я именно таким тебя придумала!..
Пришлось брать её на руки и нести на кровать. Где, не снимая платье, снял с неё нижнее бельё… И заставил биться в судорогах оргазма. Причём доводил до оного не долго, и десяти минут не прошло — она сама была на грани. И всё это время не открывала глаза, боясь испортить волшебство, не давая карете стать тыквой.
Несколько минут после финала потребовалось, чтоб отдышаться. И ей, и мне тоже. Лежали молча, глядя в потолок. Наконец, она произнесла, тоном хозяйки и вседержительницы (наконец-то):
— Тебе кого-нибудь прислать? Снять напряжение?
Открыла глаза, повернулась ко мне, но обнимать не стала. Всё, волшебство прошло, безумие кончилось, тыква снова тыква. А я снова её «сын», пусть меня родила и воспитала другая. Чёртова извращенка!
— Справлюсь! — Я недовольно фыркнул. — Лей, так не делается. Безумие прошло, но мы остались. И нам надо теперь жить.
— Но ты же меня не трахнул, — парировала она, смеясь глазами.
— Ты всё понимаешь! — Тело начала обуревать злость.
— Смотри на процесс с точки зрения медицины, — не поддержала она напряжения. — Я — пациент, ты — доктор. Ты просто помог в трудную минуту, снял с меня пелену сумасшествия. Ты герой! Достоин уважения! — Провела пальцем мне по носу, по щекам. — И эдакого ничего не было, всё в рамках профилактических медицинских процедур. Ты не сорвался, как я и загадывала, значит ты — он и есть, я убедилась и успокоилась. И твоя королева тебя отблагодарит, не сомневайся!
— И на отношениях не скажется, — фыркнул я.
— Я не настолько поехала, чтобы отбирать мужа у собственных дочек, причём у обеих сразу! — Она на всякий случай сверкнула глазами. — Ладно, вставай, доктор, дела и правда не ждут. И тебя тоже — у тебя своих куча. Новую форму тебе принесли ещё вечером.
Встали. Она сходила в ванную, вернулась приведённой в боеготовность — рвать и метать. По платью и не скажешь, что его мяли. И, чёрт возьми, она была красива! Я просто констатирую, как данность, без поддекстов.
Я тоже оделся, нацепив форму сотрудника безопасности — в такой ещё по корпусу ходил, наверняка и этот комплект оттуда. После чего мы прошли в соседнюю залу её каюты, где уже был накрыт стол, а по углам комнаты стояло трое слуг, две женщины и мужчина.
— Все свободны! Позавтракаем сами, — кивнула им она.
— А Фрейя? Не с нами? — уточнил я.
— Нет. Нам надо поговорить, она помешает. — Она сама, не ожидая, когда я соизволю поухаживать, отодвинула стул и села. Я уселся напротив, оценивая взглядом, что предложено на завтрак. Кстати не так много как блюд, так и порции не самые большие. Скромно для королевского дворца.
— Слушаю, — кивнул я.
— Нет, это я слушаю, — парировала она. — Я готова ответить на все твои вопросы. Любые. — Наложив себе какого-то печёного ломтями мяса, королева начала орудовать ножом и вилкой, сжирая меня глазами. Очередная проверка. На… Вопросы? Какие именно задам?
— Знаешь… К чёрту вопросы, — пошёл я ва-банк, руша ей игру. Надоели эти игры и недомолвки. — Хочешь — говори сама. Нет — ты права, у меня куча дел. Я до сих пор ещё не в курсе, какой эффект произвело моё вчерашнее выступление, не говоря об остальном. Кстати напомни, почему я не помню конец вечера, если не пил? — Грозно сощурил глаза.
— Я приказала вколоть тебе транквилизатор. — Она и не думала скрывать и отпираться. Расплылась в улыбке. — Ты был не в себе, слишком сильно вжился в роль. Мы с дочерью и Сиреной слушали, какие шаги предпримешь сегодня… И, знаешь, я даю добро. Да-да, действуй по самому жёсткому сценарию. Спецоперация во Флёр подходит к концу, столько бойцов там уже не требуется, можешь снять часть на свои нужды.
— А за вчерашнее что? — продолжал я хмуриться, хотя зря — она же не скрывала, и не оправдывалась за поступок, а просто объясняла, почему так сделала. — Не переводи тему.
— И не пытаюсь. — Лучезарная улыбка. — Я отчитываюсь,
