изнутри здания.
— Заходи!
Шрам провёл меня через два зала, после чего первым зашёл в неприметную дверь. Я последовал за ним. Мы оказались в комнате, посреди которой стоял огромный стол, а на нём что-то вроде большого навороченного доисторического самогонного аппарата.
Кроме нас, в комнате-лаборатории находились два немолодых орка. Один полностью седой, в обычной одежде и фартуке. Второй высокий лысый шаман в солидной мантии и с посохом в руке. Меня очень смутил переливающийся фиолетовым (прямо как глаза девочки из подземелья) шар на конце этого посоха, и я незаметно нацепил под куртку пояс, подаренный Визилием.
— Это он! — доложил Вархур.
— Вар! Иди! — рыкнул седой, и я с удивлением понял, что мои изначальные предположения оказались неверны и главный здесь он.
Мы остались втроём.
— Подойди и дай руку, — тоном лидера, привыкшего к моментальному подчинению, прорычал седой.
Через несколько секунд моя кровь полилась в уже знакомый глиняный сосуд. Правда, в этот раз у меня забрали не больше полулитра, после чего шаман, повинуясь знаку седого, меня вылечил.
У моей же крови начался долгий путь. Сначала седой залил её в стеклянную посудину, висящую крайней в установленном на столе устройстве. После чего туда же он вылил зелёную жидкость из мензурки и сыпанул щепотку оранжевого порошка. Потом заткнул посудину пробкой и сделал два торопливых шага назад.
Когда я это увидел, то тоже захотел отойти. Но нельзя. Молодой пацан из глухой орочьей деревни не должен знать, что такое химия или алхимия, как, соответственно, и задаваться вопросом: ёб.нет или не ёб.нет?
Реакция началась секунд через пять, и она была очень бурной. Смесь в посудине забурлила и быстро стала подниматься. Дошла до отходящей в сторону трубки и потекла по ней.
Следующие десять минут происходило то, что вызвало бы восторг у учеников, первый раз пришедших на урок химии. Продвигаясь по трубкам, смесь то закипала, то меняла цвет и вязкость. А иногда испарялась и снова конденсировалась.
Меня же происходящее немного напрягало. По всему выходило, что меня вот-вот могут спалить. То есть понять, что я не потомок внешника, а он самый и есть. Не совсем то, чего я ожидал, внедряясь сюда.
С другой стороны, учитывая, как тут относятся к нашей крови… Возможно, ничего сильно критичного в этом и нет. Да и в любом случае поздняк метаться. Седой-то наблюдал за процессом, а вот шаман не сводил взгляда с меня, и никаких иллюзий по поводу победителя нашей возможной схватки у меня не было. Будь что будет… Система! Ты же не оставишь в беде последнего попаданца⁈
Наконец жидкость дошла до последней трубки и медленно закапала в небольшую мензурку.
В итоге на выходе получилось хорошо если сто миллилитров ярко-сиреневой жидкости.
Седой взял мензурку, посмотрел через неё на свет свечи, после чего осторожно наклонил и капнул на лежащий на столе прозрачный кристалл. Через мгновение кристалл загорелся ярко-красным цветом.
Седой посмотрел на шамана, и в следующую секунду шар на конце посоха вспыхнул ослепительно фиолетовым цветом.
Началось!
У меня перед глазами всё поплыло, и я будто переместился на метр назад, после чего зрение сразу же восстановилось.
Ого! А это кто тут такой красивый стоит ко мне спиной? Неужто это загипнотизированный я⁈ Спасибо, Визилий, за такую прекрасную вещь!
Пояс стойкости: срабатывает, когда к носителю применяется магия убеждения выше уровнем, чем та, которой тот может противостоять. В этот момент носитель выходит из своего загипнотизированного физического тела и может им управлять, чтобы вводить гипнотизёра в заблуждение. Носитель в любой момент может вернуться в физическое тело, и оно получает полный иммунитет к ментальному воздействию на 5 минут.
Очевидно, что меня сейчас будут допрашивать, и тут главное отвечать быстро, как это бы делал я, реально находясь под гипнозом.
— Имя, — спросил седой.
— Ыр! — ответил я.
— Ыр! — повторил мой двойник.
Или это я двойник?.. Неважно!
Единственное неудобство заключалось в том, что тело, из которого я вылетел, говорило одновременно со мной, то есть его слова накладываются на мои. Это сбивало, но что делать. В принципе, ответы на те вопросы, что мне, вероятно, будут задавать, я давно придумал и могу выдавать их сходу.
— Сколько тебе лет?
— Восемнадцать.
— Какого ты уровня?
— Восемнадцатого.
Этот ответ важен. Если всё пройдёт хорошо, и они меня продолжат качать, то мне с моим почти шестнадцатым понадобится столько же времени на получение двадцатого, сколько орку без бонусов потребовалось бы с восемнадцатого. Если уровень, конечно, начат. Но об этом меня никто не спрашивал.
— Откуда ты, Ыр?
— Из кочующего племени на берегу Смертельного моря.
— Название?
Я слышал несколько названий племён, пока был здесь, и все они были бессмысленным набором букв. Собственно, сложив два таких, я и придумал название своему.
— Криншук.
— Где твои родители?
— Мать умерла десять лет назад. Отца я никогда не видел.
Седой задумчиво поскрёб когтями затылок.
— Кем была твоя мать?
— Она готовила еду для племени.
— Что она рассказывала про отца?
— Что он был очень сильным и умным. Что он пришёл в деревню, победил всех мужчин племени, и вождь попросил его оплодотворить как можно больше самок (такое реально практиковалось у слабых племён, когда они встречали кого-то сильного).
— Зачем ты пришёл сюда?
— Чтобы вступить в Основной клан!
— Я имею в виду, чего ты хочешь добиться?
— Стать великим воином!
— А ты хочешь стать великим вождём?
— Да! — рявкнули мы одновременно со вторым мной.
Хотя, признаться, момент был очень тонкий. Может, у него тут очередь таких, как я, расписана на пятьдесят лет, и лишний выскочка не нужен.
Седой махнул лапой, и шар на конце посоха стал тусклее. В эту же секунду я вернулся в своё тело. Шаман вопросительно посмотрел на начальника, и тот кивнул. Я снова напрягся, но это всего лишь значило, что тот может идти.
Мы остались с Лидером орков наедине.
— Ыр! Ты знаешь, кто я?
— Нет.
— Я ТОТ!
За.бись у тебя погоняло, старик…
Что в таком случае должен сделать молодой орк? Да хрен знает. Я просто почтительно склонил голову. Вроде видел тут такое пару раз. И, похоже, угадал.
— Ты очень силён, Ыр! Твоя кровь и семя нужны племени! — медленно продолжил седой.
Скажи что-нибудь, чего я ещё не знаю…
— А лично мне нужны сильные полководцы!
Короче, Склифосовский…
— Но не все на это годятся! Сильных много, но вот с тактикой и стратегией у большинства местных беда…
А ты-то сам какой?
После произнесённых слов мне в голову вдруг залезла одна очень любопытная мысль, и я посмотрел на происходящее совсем с другой стороны.
Если это тот самый орк, который сорок лет назад получил у системы артефакты по определению крови внешников… И он уже тогда точно не был молод… При этом внешники перестали появляться лет пятьдесят-пятьдесят пять назад…
Он умён. Как минимум изобрёл евгенику и создаёт сложные приборы. Сам в бой не лезет, а посылает других. Ещё можно предположить, что он как-то сконтачился и договорился с кем-то из хоббитов и эльфов. В конце концов, он совсем иначе говорит и назвал других орков «местными»…
Уж не попаданец ли ты, дедуля???
— Подойди! — махнул ТОТ лапой, приглашая меня к свободной части стола.
А вот как я не заржал в следующий момент, неизвестно. Мысленно я поставил себе памятник за этот подвиг.
Передо мной появилось обтёсанное бревно. В нём были вырезаны четыре углубления разной формы. Треугольной, круглой, квадратной и звезды.
И точно такие же фигурки мне протянул мой экзаменатор. Что делать, он не сказал, а просто стоял и ждал.
Круто! Это с кем тебе, бедолага, приходится общаться, что у тебя такие ребусы?
Фигурки заняли место в пазах, и я вопросительно посмотрел на НЕГО.
— Неплохо! Давай дальше!
Я чувствовал себя ребёнком, которого заподозрили в умственной неполноценности и отправили на тест к психиатру.
Следующие минут десять я выкидывал лишнее (мне предлагались три кувшина и ветка), продолжал ассоциативные ряды (меч, копьё, дубина и… на «то» начинается, «ор» заканчивается) и тому подобное.
Потом задача усложнилась: мы перешли к проверке моих способностей по стратегии и тактике. Седой стал показывать карты, давал предысторию: количество войск, вооружения, укреплений, и спрашивал, что бы я предпринял в том или ином случае. Также я спланировал несколько штурмов крепостей.
— Очень хорошо! —
