рисовал на листах бумаги, яростно чесал себе голову, расспрашивал Майко, вполголоса ругал ее за каждое «не знаю, Синдзи-кун», «не помню, Синдзи-кун» и «да не помню я, отцепись уже от меня!».
– Запомни, Майко, – в очередной раз выслушав от нее «да зачем тебе это все нужно?!», сказал я и поднял палец к потолку, приняв позу седого мудреца в Храме Мудрости Под Листьями Лотоса, – запомни, никакой план не выдерживает боевого столкновения. Всегда будет какая-нибудь хрень. Кто-нибудь опоздает на место встречи, кто-то сломает себе руку. Или ногу. Кто-то, наоборот, приедет слишком рано. Таймер не сработает. Порох отсыреет. Собака будет лаять на место захоронения трупов. Появится свидетель. Противник будет слишком бдителен. И так далее. Закон Мерфи. Вот смотри, твой план не выдерживает никакой критики. Ты планировала переодеть меня в платье этой Читосе, напялить парик и во время обмена бесхитростно выстрелить в меня со спины, надеясь, что моя регенерация меня спасет, и в свою очередь – обмануть представителей этих людей свежим трупом?
– Ну… да. – Майко съежилась под моим взглядом. – А что не так-то?
– Все. Для исполнителей подобного заказа важно установить не только факт смерти, но и объект, который умер. Ты что, планировала, что они не подойдут к телу и не убедятся, что это Читосе-сан?
– Но обычно никто не проверяет близко…
– Это во время разборок не проверяют. А тут исполнителям дано задание убедиться. Кроме того, у них задача – привезти Читосе. И я подозреваю, что задача звучит примерно так – живую или мертвую. А значит, тело они заберут. А если вы попытаетесь им препятствовать, они заподозрят неладное.
– Пффф… – сдулась Майко, – блин… а я так все здорово придумала.
– Кроме того, я еще не уверен в силе своей регенерации, и не факт, что я переживу пулю со сверхзвуковой скоростью в грудную клетку Там повреждения от сверхзвука ого-го какие. Гидрошок, все дела. Ты вообще знаешь, что такое гидрошок? Человеческое тело на восемьдесят процентов из воды состоит…
– А я думала, ты бессмертный… – округлила глаза Майко.
– Я не знаю. Сам не знаю пока. Верю, что смогу один выстрел выдержать, но пока не знаю и проверять не собираюсь. Потому как, если мы ошиблись, то на выходе у нас будет один мой труп и все еще не решенная задача по выдаче Читосе-сан. То есть в перспективе – два трупа.
– Извини, Синдзи-кун, я не знала… – повинилась Майко.
– Все-таки ты иногда такая… – я вздохнул, глядя на нашу потупившуюся профессиональную и хладнокровную убийцу-метаморфа.
– Все, все, Синдзи-кун, я поняла, проехали, – склонила голову Майко. – Просто так хочется Читосе помочь.
– А что за люди ее ищут и почему? – спросил я.
– Черная Бабочка – угрюмо отвела взгляд в сторону Майко.
– Эм… клан энтомологов?
– Какие еще энтомологи? – и Майко в нескольких словах объяснила, как я заблуждаюсь. «Черная Бабочка» – это логотип студии, которая снимает порнофильмы. При этом их фильмы отличаются особой направленностью, там не играют, а проживают каждое мгновение – именно так и звучит их слоган. Найти актрису, которая бы не просто умела сиськами на экране светить, а еще и палитру эмоций выдать как надо – сложно. А вот подписать контракт с наивной дурочкой, а потом изнасиловать на камеру, да еще и избить при этом – вот и пожалуйста, у вас никакого сценария не надо, никакой Станиславский не закричит – не верю! Потому что это правда. И играть тут не надо. Настоящие эмоции, попытки вырваться, отстоять себя, закрыться руками, отчаяние и ненависть, написанные на лицах, – все это очень ценится на рынке подобного рода фильмов. Потому что у конкурентов – заранее написанный сценарий, актеры, которые с натугой изображают, что срывают с актрис одежду, актрисы, которые пищат «ой, не надо, пожалуйста» и «только не туда», а сами едва сдерживают зевоту. Даже через объектив камеры и экран телевизора видна фальшивость и ненатуральность. Поэтому «Черная Бабочка» – очень успешная и богатая студия. А после съемок натурального изнасилования с жертвами работают на месте – дают им деньги. Много денег. Утешают, мол, так получилось, зато ты теперь с деньгами. Многие из девушек соглашаются молчать о том, что произошло – и деньги есть, и в полицию идти стыдно.
Вообще в Японии не приветствуется писать заявление об изнасиловании. Принять-то примут, но грязью по дороге с головы до ног обольют, так что обычно об этом просто молчат. Либо сами восстанавливают справедливость – к якудзе, например, обратятся. Так что обычно изнасилованной и избитой девушке бросают пачку денег и вежливо просят заткнуться. Тем же, кто не понимает – угрожают. Поговаривают, что в самой «Черной Бабочке» есть подразделение, которое снимает полностью нелегальное видео со снафф-контентом – и Майко думает, что слухи не врут.
Читосе-сан же написала заявление в полицию и даже запись приложила – как оказалось, в этом ничего трудного нет, если кассеты с твоим изнасилованием продаются в особых магазинчиках в квартале развлечений. Да, на студии она подписала бумагу о неразглашении и деньги взяла, чтобы убедить начальство в том, что она их не сдаст. Но едва выбралась из этого ада, сразу же побежала в полицию. Дальше все понятно. Циничный я прекрасно понимал, насколько может быть коррумпирована полиция в квартале, где расположилась эта самая студия. Да у них в полицейский участок таких вот девушек, наверное, в неделю штук пять приходит. При всей своей наивности, Читосе поняла, что сделала ошибку, и сбежала из участка. Уехала из Токио. Рванула сюда, на родину. Ее родители давно умерли, но ее семья когда-то была в неплохих отношениях с Джиро-сама, вот она и попросила у него защиты. В свою очередь «Черную Бабочку» крышуют какие-то очень большие люди в департаменте полиции, министерстве внутренних дел и правительстве.
– Понятно, – кивнул я, – теперь все ясно. Я тебе помогу, Майко-чан, но сперва мы должны составить план. Я так понимаю, Джиро-сама поставили ультиматум и потребовали вернуть Читосе-сан. Сколько у нас времени?
– Три дня, – ответила Майко. – Старикан Джиро не в восторге от этого и сперва даже собирался воевать со столичными, но ситуация тяжелая.
– Угу. – Джиро-сама не позавидуешь. Отдать Читосе – это позор, поражение и ущерб репутации. Дело даже не в самой девушке, а в том, как посмотрят на это другие. Не отдать – получить на руки войну со столичными якудза, наемниками студии (а наемники у них должны быть просто первоклассными) и официальными властями. Никакой клан такого не вытянет. В идеале настоящий самурай всегда выберет смерть – и поднимет свой клинок
