как же Кастет? На его счет у Восьмого не будет вопросов? Или он здесь останется?
– Нет. Он отправится с вами в качестве телохранителя и слуги. И вот еще что, обращайся к Восьмому «Ефим Соломонович» и никак иначе. Не хватало еще на таком пустяке проколоться.
Глава 12. У всего есть цена
Лиза проснулась около одиннадцати утра и поняла, что больше не сомкнет глаз. Она встала с кровати, подошла к шкафу-купе с зеркальными дверцами и посмотрела на себя в отражении. Коротконогая женщина с непропорционально большой головой относительно маленького, похожего на бочонок тела. Прямые темные волосы длинными космами ниспадают по бокам одутловатого лица. Глазки крохотные, губы пухлые, нос картошкой, брови – два широких полукруга. Лиза просунула коротенькие толстые пальчики под бретельки ночной сорочки. Светлый шелк с шорохом соскользнул на пол, обнажая полные груди размером с дыни-переростки и дряблую кожу рыхлого живота, тремя толстыми складками нависающую над розовыми трусиками с забавными белыми медвежатами. Подняла полные руки над головой, встала на носочки и покрутилась перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон.
Зеркало не обмануть. Оно не способно по желанию наблюдателя подкорректировать фигуру, как тот же фоторедактор, но Лизе этого и не надо. Ни отвислый зад, ни целлюлит на бедрах, ни звездочки лопнувших сосудов на ногах не смущали ее. Она считала себя красавицей, ведь в ее понимании красота женщины измерялась килограммами: чем худее – тем уродливее. Поэтому для нее не существовало такого понятия, как лишний вес.
Лиза подмигнула отражению и, как была в одних трусиках, побежала в ванную. Там она разделась, залезла в душевую кабинку и приняла контрастный душ, напевая невпопад все, что лезло в голову. Ей давно не было так хорошо.
С тех пор как Лиза узнала о возвращении Зоны в занятые «Чернобыль Лэндом» земли, она как будто и не жила вовсе. Да, она регулярно встречалась с подругами, бывала на светских вечеринках, но все это как будто происходило не с ней, а с кем-то другим. Она улыбалась, отвечала на вопросы, если ее о чем-либо спрашивали, танцевала и пила коктейли. Бывало, что смеялась над удачными и не очень шутками окружающих, но делала это автоматически, как будто выполняла кем-то заложенную в нее программу. Ей казалось, что на самом деле она – спящая внутри кокона бабочка и вся эта мишура вокруг нее нужна лишь для того, чтобы помочь ей скоротать время до той поры, когда она сможет выбраться на волю, расправить крылья и снова почувствовать себя счастливой.
Сегодня она проснулась в предвкушении скорых перемен. Почти неделю назад она разговаривала с отцом. Тот сказал, Ефимчик нашелся и проходит курс восстановления после выпавших на его долю тяжелых испытаний. Из слов папули она поняла, что на это уйдет не так много времени. Может быть, со дня на день они опять будут вместе?
По-прежнему негромко мурлыкая песни под нос, Лиза выключила воду, вышла из кабинки и стянула с полки одно из уложенных в стопки махровых полотенец. Сперва она чуть подсушила волосы, потом насухо вытерлась и завернулась в мягкую ткань от подмышек до середины бедер, благо длина полотенца это позволяла.
Предчувствия не обманули ее. Спустя три минуты после того, как она, шлепая босыми ногами по паркету, вернулась в комнату, в дверь постучали.
– Входи! – разрешила Лиза, думая, что это пришла Марина. Она позвала ее, позвонив по стилизованному под аппараты тридцатых годов прошлого века вычурному телефону с трубкой из чистого золота и украшенным бриллиантами корпусом, когда надела нижнее белье и накинула на себя халат. Особняк был слишком велик, чтобы крикнуть прислугу или звякнуть колокольчиком.
Судьба свела ее с Мариной в одном из салонов красоты, где та работала рядовым мастером. Лизе понравилось, как она легко и непринужденно управляется с ее волосами и как ловко и профессионально делает макияж. После нескольких посещений «Афродиты», так называлось заведение, Лиза предложила девушке стать ее личным парикмахером и стилистом. Правда, ради этого требовалось переехать в особняк.
Лиза опасалась, что Марина откажется, и была готова пойти на уступки, но та согласилась не раздумывая. Она полгода назад приехала из Воронежа, снимала на пару с коллегой по «Афродите» однушку на окраине Москвы, отдавая за нее чуть ли не половину зарплаты, и была не прочь не только сэкономить, но и переселиться поближе к центру столицы. Ее не смущало, что жить придется в комнате для прислуги и, помимо непосредственных обязанностей, выполнять работу горничной. Вот уж чего-чего, а работы она не боялась, да и вознаграждение за труды ей пообещали больше, чем платила хозяйка салона за двадцать восьмичасовых смен в месяц.
Дверь открылась, но на пороге стояла не Марина, а дворецкий.
– Мисс Лиззи, – сказал Честертон, не решаясь войти в комнату. – Ваш папа звонить и не застать вас. Он звонить мне и просить передать хороший новость: ваш хазбэнт прилетать сегодня в Москва. Я скоро ехать за ним в эйрпорт. Вы хотеть со мной или оставаться здесь?
Лиза радостно заверещала, да так громко, что дворецкий недовольно поморщился, но быстро взял себя в руки и вернул невозмутимое выражение лица.
– Конечно, я поеду с тобой, Патрик. Когда отправляемся?
– Ваш запас десять минут, мисс Лиззи.
– Так быстро? Я не успею собраться. Поезжай-ка ты один, а я пока приготовлюсь к встрече Ефимчика. Мы так долго не виделись, я должна сразить его наповал безупречной внешностью.
Дворецкий поклонился и закрыл за собой дверь. Из коридора донеслись постепенно затихающие шаги.
– Да где ее черти носят?! – в сердцах воскликнула Лиза.
Через минуту в дверь опять постучали и в комнату, не дожидаясь разрешения, вошла молодая стройная шатенка в черном приталенном платье по колено и белом переднике. В руках она держала похожую на саквояж коричневую сумочку с золотистыми переплетенными буквами LV на выпуклом боку.
– Здравствуйте, Елизавета Игоревна!
Несмотря на установившиеся с Лизой почти что дружеские отношения, Марина обращалась к молодой хозяйке особняка по имени-отчеству. Она ценила щедрый подарок судьбы, не хотела потерять выгодную работу, потому и не позволяла себе вольностей, хотя работодательница периодически настаивала, чтобы та общалась с ней на равных.
– Пришла наконец-то! – сердито проворчала Лиза. – Вечно тебя ждать приходится! Давай быстрее, скоро Ефим приедет. Я хочу быть неотразимой в его глазах.
Марина прошла в угол спальни, поставила сумочку на туалетный столик, открыла ее. Сначала достала фен и несколько разных по форме и виду расчесок, а затем, одну за другой, извлекла косметические принадлежности.
– Не переживайте, Елизавета Игоревна. Все сделаю в лучшем виде. Ваш муж будет на седьмом небе от счастья, когда вас увидит.
– Так уж и на седьмом, скажешь тоже. Ты давай делай, что должна, нечего языком впустую
