будем. Я главная в походе, ты мой заместитель, невзирая на чины и должности. Мы из Китежа, вы из деревни, поэтому чины так и разнятся.
– То есть в деревне воины хуже? – прищурился Яр, влезая в разговор.
– Я этого не сказала, – ухмыльнулась реакции на ее слова тысячница, – у нас просто людей больше.
– И как это связано?
– Просто, – объяснила девушка, – у вас воинов немного, если всех разбить на десятки, то наберется отрядов пятьдесят, это всего двести пятьдесят бойцов, включая пять десятков десятников. Над этим воинством хватит поставить трех сотников и одного тысячника – всё, все места заняты. У нас же людей в несколько раз больше, если только воинов посчитать, то десять тысяч точно наберем, вот и получается, хочешь не хочешь, а десять тысячников найти нужно, к ним сотню сотников и тысячу десятников. Сплошная математика.
– А кичиться твои парни своими званиями не будут? – поинтересовался Кий.
– Мои парни прошли со мной столько и видели такое, что могут кичиться только своими подвигами, звания у них только для получения пайка. Ну не солидно же тысячнице с рядовыми в бой идти? Да и паек у десятников и сотников лучше, чем у рядовых.
– Виденным и пройденным и мы покичиться можем, – ответил деревенский десятник, – и если звания роли сильно не играют, предлагаю обращаться друг к другу исключительно по именам.
– Хорошо, – легко и непринужденно согласилась Варвара.
– А скажите мне пожалуйста, добрые китежане, зачем вы нарядились в среднюю и тяжелую броню, когда мы за языком идем и сподручнее в легких бронекостюмах это делать?
– Взять языка – твоя идея, Кий? – уточнила девушка.
– Моя.
– Вот ваша группа его брать и будет, а мои ребята вместе со мной идут чисто для прикрытия. Сам же говорил, что лучше брать лешего, а мы знаем, что после смерти лешего обязательно на это место прилетает змей Горыныч. Никто не брал леших еще в плен, а вдруг змеи реагируют на плен так же, так и на смерть? А если твоя теория верна, и они еще и связаны между собой, то точно вам потребуется группа прикрытия для отхода. Вот эту роль мои парни возьмут на себя.
– А ты сама?
– А я сама в легком бронекостюме, а значит, пойду с вами брать лешего в плен.
– Понятно, тогда предлагаю выступать в поход, а то уже рассвет не за горами.
– Ты у нас, Кий, ведущий, вот и командуй, – кивнула девушка.
– Слушаюсь суда… Варвара, – проговорил Кий, – группа… отряд, слушай мою команду. Яр с Кнутом в арьергарде, Добр с Ратибором в авангарде, разведчики впереди средние за мной, шагом марш!
Лес встретил путников огромным количеством разнообразных теней. Говорят, что ночью все кошки серы, а девушки красивы. Врут, девушки красивы всегда, несмотря на время суток. А вот Лес, как и кошки, ночью был сер. Полностью сер. Но эта серость не была однородной. Это только днем кажется, что бывают серый, светло-серый и темно-серый цвета. И только ночью, заходя в Лес, ты понимаешь, оттенков серого в этом мире имеется превеликое множество. Тут серые листья темнеют на фоне более светлого неба, но кажутся светлыми на фоне ствола дерева. Сами же стволы кажутся темными в ночном лесу, но становятся еще темнее, сплачиваясь в один непроницаемый строй. Но и они не такие темные на фоне наваленных темно-темно-серых буреломов. Но больше всего в ночном лесу поражают тени. Они меняют форму и цвет от одного легкого дуновения ветра, заставляя сердце сжиматься от волнения и страха. Чуть подул ветер – тени ветвей, еще недавно не вселявшие в людские сердца ужаса, начинают двигаться, превращаясь в страшные клешни или когтистые лапы, занесенные над своими жертвами. Боковое зрение человека создано реагировать на любое малое движение. Это заложено у человека в генах рефлексом выживания. А в темном лесу, где тени изменяются и двигаются везде, рефлексы вопят от перенапряжения и хочется сопровождать прицелом привода любое движение. Но ночь недолга, и утром Солнце окрашивает этот мир красками. Красные цветы, коричневые стволы, зеленые листья – все это еще какой-то миг назад было окрашено в различные оттенки серого цвета.
Отряд продвигался вглубь леса без остановки. Тени ли пугали ночью людей, настоящие ли звери сопровождали отряд, ничто не останавливало поставивших себе цель людей, только стволы приводов сопровождали опасности и контролировали сектора, ну и пару раз отстрелили несколько слишком агрессивных особей. Первой была большая саблезубая кошка, видимо, решившая, что она справится сразу с десятью человечками, а вторым стал шерстистый носорог, выскочивший из-за угла и посчитавший отряд Варвары и Кия опасностью, за что и поплатился жизнью. Шли люди в сторону бывшего поселения Кия и его бойцов. Если ты ищешь зверя, то иди туда, где видел его. Звери – существа постоянные в большей массе своей, у них есть свой ореол обитания, то место, где они и живут. Правда, эти звери чьей-то волей, в этом Кий не сомневался, были подняты со своих мест и отправлены на войну, но даже это вело охотников к своей деревне. Оттуда можно будет найти это странное войско по следам. Столько зверья не может не наследить. А искать научным тыком их будет куда как дольше, скорее всего, если только не повезет сразу же. Но с нашим везением, как говаривал дядька Асмунд, только за грибами в лес ходить, и то задницей в сугроб сядешь.
Лешего они встретили, не доходя до деревни Кия километров пяти. Этот индивидуум стоял на поляне и гладил своими медвежьими лапами деревья, что-то бурча себе под нос, словно разговаривал с любимыми женщинами.
– Кий, – прорезал до сего момента молчавшую радиосвязь голос Варвары, – а ты подумал, как будешь вязать своего языка?
– Подумал, – буркнул парень, – у тебя в команде колдун есть?
– Есть.
– Кто?
– Я.
– Ты колдунья? – удивился Кий. – Я думал, ты обычный боец.
– Я боец, но и колдунья, – спокойно ответила на вопросы Варя, – я не настолько сильна, как колдуны, может быть, твоего Ждана в умении не перещеголяю, но колдовать умею.
– Как много нам открытий чудных… – прошелестел в радиосвязь Ждан.
– Увы, других вариантов предложить не могу.
– Ты заклинание «клетка» знаешь? – спросил девушку Ждан.
– Нет, но могу
