Ознакомительная версия.
Еще речь сейчас, понятно, шла об арестованных офицерах полигона, насильственно отстраненных от дел. И еще она велась о цифровой вычислительной машине «Пламя-КВ». Эта штуковина, скромно притаившаяся в уголке К-2, имела размер шифоньера с антресолью. Однако если кто-то несмышленый думает, что ее мощь равна мощи вычислительного центра упрятанного в многоэтажных подвалах Пентагона, то очень ошибается. Любая настольная персоналка превосходит «Пламя» в десять тысяч раз. «Пламя-КВ» против нее, что застрявшая в развитии сине-зеленая водоросль супротив выхоженной пятью поколениями английских садовников мимозы. Конечно, ставящиеся друг на друга садовники – это тьфу и растереть. Двести миллионов лет проворотов тупого колеса эволюции – вот настоящая гиря! Ясное дело, ЭВМ прошагали по склону куда быстрее. Но все равно – «Пламя» сравнительно с «Пентиумом-4», что муравьиный лев с карьерным экскаватором. Понятно, имеется в виду не приспособленность к жизни, а скорость и глубина копания грунта. Но все же, сделаем скидку нашим славным предкам, они разработали эту штуку в шестидесятых. Лепили из того, что было. Кстати, экономили. Взяли, что наличествовало из других отраслей. По слухам, эту «КВ» сотворили для подводных лодок.
Три ракетные дуры в удлиненной рубке, старт только по всплытии. В общем, не слишком заточенный дамоклов меч американского побережья. Однако «Пламя» вполне справляется с задачей просчета траекторий по координатной сетке, после астрокоррекции. И не ее вина, что толстобрюхие, двухступенчатые наследницы «Фау» ложатся только в пятикилометровый радиус. Она не путешествует в ракете, а остается на «Гольф-2», идущей на базу за очередным зарядом. Промазать на пять тысяч метров, при стрельбе одной мегатонной, да еще по городу! Для мухи не имеет значения – прихлопнули ее центром, или краем газеты. Короче, «Пламя-КВ» перелопачивает семечковые задачи для подводных ракетоносцев СССР, как колхозный комбайн злаковые в канун 25-го съезда Партии, то есть, с тройным перевыполнением плана. Вот при перепрофилировании в ПВО – приходится попотеть. Здесь вам не там. Город не бегает с места на место, а вот воздушная цель маневрирует. Тем не менее, сколько-то в степени «два», где-то, шестьдесят четыре тысячи операций за секунду, хватает, дабы вывеси на экран некоторое количество меток. «Цель», «зона пуска», «зона поражения», «точка встречи»… Конструктор! Собери всё в одну корзину! Словом, тут верх технической мысли и апогей технологии – транзисторы! На чем рация? Правильно, на бронепоезде. Тем более здесь, вокруг… Ну, все окружающие цифровую машину аппаратные шкафы. Они вообще… Правильно, но не верится? Угадали! На лампах. Эти вакуумные приборы жрут Джомолунгму энергии. Они ненадежны, не дай бог, по лейтенантской неопытности и молодцеватому упоению властью погона, доверить солдатику тряпку – протирать пыль внутри блоков. Будете сидеть на казарменном положении всем офицерским корпусом неделю – искать, какую ножку, на каком пентоде, перегнули не туда. В нервном, от постоянного соцсоревнования, коллективе могут побить! Солдатика? Ну, того само собой, свои же и поколотят: сотворил аврал – все взводные съехали с катушек, от недельного воздержания у них внутри давка как у паровоза на тяжелом подъеме – мозг клинит. Хотя солдатика не по делу. С него, по сути, взятки гладки, он физику в школе проспал, про пентоды-триоды не слыхивал. Что за зверь?
«Почему лампы? – переспросит начальник чрезмерно самоуверенного, только вылупившегося из училища лейтенантика. – А потому что они сверх-устойчивы против ЭМИ». Вот так сразу лейтенантика наповал, прямо как от того самого электромагнитного импульса. Чем крыть, в самом деле? Хотя, кто мерил-проверял? Кто взрывал эти триста мегатонн за границей ионосферы, когда по гипотезе, обнуляются все транзисторы в пределах полушария? Как провести такой опыт без последствий? Это тоже что цирковой трюк с укладкой головы в лузу тигриной пасти. А если у полосатого тик? В смысле, непроизвольное сокращение мышц от зевоты? Короче, взорвать над собой, сам же в дураках и останешься. Вся Северная Америка сидит без света, так еще не дай Дядя Сэм, советские «Гольф-ы» всплывут с испугу и шандарахнут по береговым штатам всем что есть. Если же бабахнуть триста мегатонн над Евразией… Ведь может и не сработать. Что тогда? Тем не менее, лейтенантик убит и задумчив; сам рулит ветошью по лабиринту приемной системы. И кстати, вернемся к «Пламени-КВ». Заменять ее «Пентиумом» совершенно не требуется. Она перетирает свои шестьдесят четыре с хвостом тысячи операции в секунду и уверенно творит свое дело по расстановке точек в экране офицера пуска. Тем более, а вдруг и правда кто-то вставит в шаттл «Дискавери» триста мегатонн?
Командир инструкторской группы Забияка не берет такую маловероятную событийную составляющую во внимание вообще. У него и так хватает сложностей в работе. В «Пламени-КВ» он уверен абсолютно. Хотя конечно, лишний лейтенант-спец в предстоящем деле совсем бы не помешал. Но инструктор по ЦВМ не вызывает доверия в плане политических пристрастий. Мы снова приземлились во времена идеологического противостояния. Эта песня, оказывается, и не умирала вовсе.
Четвертая власть:
«…экономический стад турецкой экономики вызван несколькими факторами. Из лежащих на поверхности, это конечно упадок – а каким еще словом такое получается характеризовать? – туристского бизнеса. Попросту „смертоносное“ снижение прибылей в данной отрасли вызвано, конечно же, обострением отношений с Россией. Все же именно русские туристы составляли солидный процент всех отдыхающих на курортах республики. И разумеется экологическая катастрофа, вызванная столкновением судов в заливе Анталья. Все теперь в курсе, что после разлива по поверхности моря приблизительно пятидесяти тысяч тонн нефти, даже по самым оптимистическим оценкам курорты южного побережья страны возобновят курортный сезон минимум через два года. И это, учтите, только возобновят! Что вовсе не значит, будто бизнес достигнет прежнего уровня рентабельности. В настоящее время, конкуренция в данной сфере чрезвычайно высока. Тот, кого по каким-то причинам подкосила судьба, может больше не подняться. Чем в настоящее время турки могут заманить туристов на свое Средиземноморье?…»
Баррикада из стульев и стола не смотрится как препятствие даже визуально. Требуется двигать старинный, из того же тоталитарного века, шифоньер, производства Амурской мебельной фабрики. Чей теперь тот Амур, и стоит ли в тех москальских покуда землях рентабельный когда-то мебельный цех? Обращать шкаф в препятствие вообще-то жалко, ибо самостийные десятилетия не дали взамен никакого, как и не обратили мелководный Кальмиус в глубокий красавец Амур, хотя весьма возможно, со временем обратят его в подобие Амура в плане пограничной реки. Но скудность меблировки общежития не выдвигает альтернативы. Разве что – кино так кино – вязать канаты из простыней и становиться скалолазами по-настоящему. Однако меркантильность долгих поколений без войн и бомбардировок приучила к медлительности в принятии решений. Перед переворотом шифоньера Таня начинает выкладывать оттуда многочисленные платьица с юбочками. Утекают секунды. Это расстается, прощается с настоящим простая, но непросто созданная мирная обыденность. А снизу, по неподметенным лестницам уже катит в горку оживленная злыми волшебниками киношная, жуткая непонятка. Кованый топот, треск взламываемых, легко сдающихся дверей и непрерывные, перерастающие в визг, крики поднимаются волной.
Ознакомительная версия.
