– Шевелитесь, засранцы! – сержант Фрезер не дал подчиненным времени на расслабление. – Те, кто собрался вас встречать, ждать не будут!
– А кто собрался нас встречать? – Гаррисон изумленно захлопал глазами.
– Двое с носилками и один с лопатой, – пробурчал Соболев.
Ситуация с встречающими стала ясна на самой верхушке трапа. Звездолет стоял на краю взлетно-посадочного поля, а вдали, за высоким забором, виднелась пестрая толпа. Слышались приветственные крики, всхлипы духовых инструментов.
– Святая Дева! – лицо Арагонеса вытянулось. – Оркестр! Дети!
– Так встречают победителей, – прокомментировал Ли.
– Слушать меня, срань Господня! – рявкнул Фрезер. – Всем улыбаться, а кто посмеет выругаться, будет иметь дело со мной! Ясно?
– Так точно, – брякнул Вильям вместе с остальными.
Пока шли до забора, успели разглядеть толпу. К космодрому для торжественной встречи собрались почти сплошь женщины и дети, все смуглые, в длинных цветастых одеяниях и ярких головных платках. Черные глаза блестели, пыль поднималась из-под босых ног.
Под проникающими через забор восхищенными взглядами Вильям чувствовал себя неуютно, хотелось пригнуться, как под обстрелом, прижаться к земле. Шагающий рядом Арагонес, наоборот, улыбался и вовсю махал рукой.
Заскрипели ворота. Оркестр, трубы которого сияли на солнце, грянул что-то торжественное.
– Ура! – дружный крик оглушил легионеров, взметнулись десятки рук и на солдат обрушился дождь из цветов.
– Ой! – сказал Вильям, получив в нос сладко пахнущим комом. – Где это мы сели?
– Индия, – с венком на голове Ли выглядел непривычно. – Или Шри-Ланка, что вероятнее.
Со всех сторон к ним бросились люди. Маленькая девочка, подскочив к Гаррисону, обняла его за ногу, а он, ухватив ребенка могучей ручищей, усадил на плечо.
Вильям через силу улыбался двум женщинам, тараторившим так быстро, что он не понимал ничего.
– О, ты отлично выглядишь, подружка, – Арагонес времени не терял. – Какие планы на вечер? Ах муж? Ерунда! Вот когда я работал вышибалой в женской консультации…
– Отставить! Не сбавлять шаг! – шепот сержанта прозвучал грозно, как шорох, издаваемый ползущей анакондой.
Вильям еще раз улыбнулся женщинам и очень аккуратно протиснулся между ними. Гаррисон ссадил девочку с плеча, и даже Арагонес оторвался от рослой пышногрудой девицы в вызывающе легком одеянии, которое мало чего скрывало, зато многое подчеркивало.
Первый Ударный Полк с трудом пробивался через толпу встречающих.
За ней легионеров ожидали большие вертолеты. Длинные лопасти потихоньку раскручивались, двигатели шумели едва слышно.
– Наш вон тот! – показал Фрезер, когда толпа осталась позади.
– Клянусь четверкой, – пробормотал Вильям, стряхивая с рукава цветок, – а победителем-то, оказывается, быть утомительно…
– А мне понравилось! – Арагонес сиял, как таз из красной меди. – Будешь спорить?
Вертолеты один за другим поднимались в воздух, как огромные тяжелые птицы, и порожденный ими ветер трепал одежды и волосы толпившихся у края ВПП людей. Затем их фигурки сделались маленькими и вовсе пропали.
Летели на юго-восток, из океана вставало солнце, огромное и желтое.
– Видят духи, мы дома, на Земле, – сказал Ли. – На других планетах тоже попадается годная для дыхания помесь кислорода и азота, но воздух есть только здесь. Там лишь атмосфера.
– И солнце – настоящее, – поддержал Вильям. – Я уже и забыл, как оно выглядит…
Вертолет сменил курс, стали видны поднимающиеся на юге горы, заросшие густым лесом.
– А вот куда нас везут, – сообщил Арагонес, чуть ли не прижавшийся носом к иллюминатору.
Среди леса открылся овал, огражденный высокой стеной, с высоты он казался маленьким, а разбросанные по его территории домики – игрушечными, собранными из кубиков. Отходящая от ворот ниточка дороги убегала в лес и скрывалась в его мохнатой шкуре.
– Очередная база, – пробормотал Вильям. – И опять казарма…
– Не опять, а снова, – высказался Соболев, чьи шутки в последнее время делались все более и более загадочными.
Вертолет пошел на посадку, видно было, как мотаются под ударами воздушной волны кроны проносящихся внизу деревьев. Мелькнул забор, остроконечная крыша, и открылась посадочная площадка.
Из распахнувшегося люка ударил горячий, пропитанный сладкими ароматами экваториального леса воздух.
– Выходи, кхе-кхе… – сержант, глотнув его, на мгновение закашлялся. – Стройся!
Не успели занять места, как перед строем объявился майор Рагнарссон.
– Итак, солдаты, – сказал он. – Мы прибыли на Землю, в место постоянной дислокации. База "Аннун-13" будет нашим домом до того момента, пока человечеству вновь не понадобится защита.
Полковник сделал паузу, обвел подчиненных взглядом. Глаза его блестели, как оловянные пуговицы.
– Но мы не садисты и поэтому понимаем, что все вы хотите побывать на родине, увидеть друзей и знакомых, – по строю прошел чуть слышный вздох. – Завтра же будет составлен график увольнений…
Вильям ощутил, как радостно дернулось сердце. Дальше он не слушал, охваченный единственной мыслью – он попадет в Ливерпуль! Увидит Джудит, приятелей! Может быть даже сходит на футбол!
– Разойдись! – команда с трудом дошла до затуманенного сознания, и Вильям очнулся, только когда над самым ухом рявкнул сержант.
– Вот тут распишись, – капитан Сингх, несмотря на прошедшие годы, ничуть не изменился. Ныне он занимал в полку должность начальника штаба, и именно через него проходили все, отправляющиеся в увольнение. – И вот тут…
– Разрешите вопрос, сэр? Это что такое? – Вильям с подозрением рассматривал кипу пластиковых листов.
– Подписка о неразглашении, – Сингх улыбнулся почти ласково. – Чтобы вы, рядовой, ничего не рассказали лишнего.
– Прошу прощения, сэр, но чего именно? И почему это опасно? Что, на Земле обнаружена вражеская разведывательная сеть?
– Нет, рядовой, – темные и крупные, как сливы глаза капитана сделались серьезными. – Дело в другом. Вы думаете, что тут, на Земле, знают о войне правду? Нет! Все время конфликта обитатели метрополии получали особый тип информации, исключающий возможность паники.
"Проще говоря, им врали" – подумал Вильям, припоминая госпиталь на тропическом острове и увиденную по стереовизору картинку, имеющую такое же отношение к реальности, как и реклама.
– Так что вы должны молчать вообще обо всем, что видели во время боевых действий. Вы все поняли, рядовой?
