Снизу, со стороны лестницы, донёсся скрежет. Сантиметровая сталь будто подавала знак, что больше не выдержит.
Чувствуя озноб, я глянула на Ивана. Он тоже понял. Оставались считанные минуты, когда что-то ещё зависело от нас. А потом мы превратимся в кукол, бессмысленных и покорных. Как Митяй. Или эта толпа бледных, несчастных подростков с автоматами.
Шатаясь, я медленно начала отступать ближе ко входу в «контрол-рум». Никто из «виртанутых» не отреагировал на мое движение. Иван присел наготове в дверном проёме. Его ещё не заметили. Как только я упаду на пол рядом с «вайпером» мертвеца, майор попытается уложить всех этих невинных головорезов. А я помогу. Если сумею.
Если нет — живыми нас не получат.
Сердце бьется так часто. Трепыхается, словно перепуганный воробей в клетке. А я такая медленная… И рукоятка «вайпера» — далеко.
Падаю на пол. Очень неуклюже… Стиснув зубы, тянусь к автомату.
Глухой удар за спиной. Бьет по ушам, будто чудовищную бочку уронили. Я не оборачиваюсь, я слишком занята — непослушными пальцами пытаюсь нажать спусковой крючок. В эту секунду полновесный грохот автоматных очередей раскалывает воздух. Ни «барсы», ни «вайперы» на такое не способны. Только старые добрые АКМы.
Пули свистят над головой, но, похоже, в меня никто не метит. Слишком заняты друг другом. Вжимаясь в пол, осторожно оборачиваюсь.
Железная дверь в дальнем конце коридора, та, что ведёт в торговый зал, вырвана вместе с замком и перекошенно свисает на единственной уцелевшей петле. Будто выбита ногой великана. Это сколько же им взрывчатки понадобилось?
Охранники «Матрикса» в броне и шлемах видят на полу мертвых товарищей и яростно пробиваются внутрь. Довольно опрометчиво с их стороны. Троих «виртанутых» они сразу укладывают наповал, но остальные, даже раненые, не отступают.
Секунд десять в коридоре над моей головой бушует настоящая свинцовая метель. Потом все стихает. Негромко стонут раненые. В воздухе — густой запах крови и пороха.
Благоразумно ожидавший этой минуты Иван выскакивает из «контрол-рума». За шиворот поднимает меня с пола и тащит к выходу в торговый зал. Несколько страшно долгих секунд я жду, что кто-то, спереди или сзади, остановит нас прицельной очередью.
Обошлось. Наверное, уже некому было стрелять.
Мы перепрыгиваем через груду тел охранников и выскакиваем в просторный, ярко освещённый зал. Лишь тогда из коридора вслед начинают разноголосно стрекотать «вайперы». Мы бежим, петляя и пригибаясь.
Перекошенные лица посетителей и продавцов таращатся на нас из-за витрин и стеллажей. Истерические женские вопли. В довершение всего — несколько уцелевших охранников «Матрикса» встречают нас огнём. Правда, АКМы сразу смолкают — трое наших ребят, затесавшиеся в толпе, вооружены лишь «керамиками», но действуют слаженно.
И все-таки мы по-прежнему в ловушке. Разве что она стала больших размеров. Стальные жалюзи на окнах опущены, входные двери заперты.
— Где взрывчатка?! — орёт Иван, хватая за грудки раненого охранника. Из горла у того булькает и на подбородок стекает красная пена.
— Оставь его, — говорю я. В горячке майор совсем не заметил у витрины открытый ящик.
Трое наших огнем из захваченных автоматов сдерживают «виртанутых». Иван бежит с ящиком в дальний конец зала и начинает крепить на жалюзи мягкие, похожие на пластилин бруски.
Я прячусь за стеллажом из бронестекла. Чувствую себя уже лучше, но толку от меня всё равно немного. Поэтому я делаю то, что по силам. Успокаиваю граждан. Чтобы сидели тихо и не мешали:
— Не волнуйтесь, всё под контролем. Спецоперация Интерпола…
— Сетевых хулиганов ловите? — въедливо лыбится длинноволосый субъект в коричневой бандане. Поперек черной футболки — белая надпись «Софт с лицензией — деньги на ветер».
Надо же, идейный попался. Из тех, чья идейность ограничивается болтовней на кухне или в анонимных сетевых конференциях…
Что бы ему соврать? Вот ещё, голову ломать…
— Пресекаем самогоноварение в особо крупных размерах. Понял, мальчик?
«Мальчику» уже за тридцать, но под моим взглядом он сразу сникает и становится тише воды ниже травы.
Если б я и себя могла так же легко успокоить. В голове будто часы тикают. Сколько секунд у нас осталось?..
Одно хорошо. Больные руки начинают понемногу слушаться. Щупаю предплечье. Как раз там по касательной прошлась пуля…
Даже не верится! Рака затянулась! На рукаве дырка, а на коже — ни следа.
Иван отгоняет людей подальше от готового к взрыву окна. «Идейный мальчик» с проворством таракана забирается в узкую щель между столом менеджера и стеной. И как он, бедняга, сумел туда втиснуться?
Дистанционный взрыватель в руках майора. Что-то у него не выходит… Ну же, ну! Сейчас все решится!
Словно почуяв это, «виртанутые» бросаются в атаку. И происходит невозможное. Они прорываются сквозь огонь трех «Калашниковых». Вздрагивают от прямых попаданий, какие-то красные куски вылетают из тел, но они не останавливаются. И с радостными воплями косят очередями всё вокруг.
Пули звенят по металлу, стучат по бронестеклу, словно стая рассерженных шершней, носятся в воздухе. И жалят, жалят насмерть вжимающихся в пол людей. Крики, стоны… Какой-то обезумевший мужчина бросается через зал, но тут же падает.
Одна из пуль бьет в стереопроектор на потолке, и там что-то срабатывает. Розовые прозрачные птицы бесконечной стаей летят через весь зал, кружатся, словно последняя галлюцинация, над ранеными и убитыми.
Два «Калашникова» уже молчат. То ли патронов нет, то ли наших ребят подстрелили. Я ползу к ним на выручку. По-прежнему слаба, как привидение, но нажимать курок я могу. Чужой «вайпер» в моих руках оживает, выплевывая короткую очередь, и сразу затихает. Магазин почти пустой…
Гэймеры не обращают внимания на раны. Идут в полный рост. Сквозь витрину я хорошо их вижу. А они меня — пока нет. Бронестекло с их стороны — непрозрачное.
Но почему их так много? Двенадцать! А должно остаться меньше восьми. Я присматриваюсь. И не верю. Впереди, ковыляя на полуперебитой ноге, вышагивает… тот самый парнишка, который убил Семёна. И который сам умер на наших глазах! Сейчас он уже не бледный, а землисто-серый. Как и положено мертвецу. Кровь давно вытекла через пробитую артерию…
Стрекочут «вайперы», последний наш АКМ замолкает. Парнишка ловко перекидывает искалеченную ногу через стальной прилавок и целится в оцепеневших от ужаса посетителей. Синеватые губы улыбаются, а блеклый, пустой взгляд шарит вокруг, будто ощупывая зал:
