Ознакомительная версия.
Свернувшись гигантским кольцом, Страж продолжает глядеть на своего создателя. В бинокль мне прекрасно видны глаза змея. Под массивными и тяжелыми надбровными дугами расположены большие круглые глаза цвета золота с узкими вертикальными зрачками. Змей уже практически касается лица человека – так близко он к нему приблизил свою огромную башку. Оптика бинокля позволяет увидеть, как человек несколько раз вздрагивает. Да он же боится! Незнакомец просто насмерть перепуган и сейчас с трудом удерживается на одном месте. Он не должен отступать! Этот человек просто безумец, если решился на создание такого огромного Стража, теперь я прекрасно это понимаю. Помня о том, что мне для полноценной работы с существом такого размера, должно понадобиться до двух часов, я все никак не могу понять, как, каким образом меня, совсем не слабого Плетущего смог упрятать сюда этот человек. И не просто упрятать, но и лишить большей части возможностей. Ведь совершенно ясно, что по вине именно этого человека в черном плаще, что замер сейчас перед огромным змеем, я и мои друзья оказались здесь. Я выясню это, прежде чем убью негодяя.
Неизвестный все же не удерживается и отступает на шаг от склонившегося над ним монстра. Очевидно – он допускает «детскую» ошибку. При работе с сознанием новорожденного Стража необходимо полностью отключать свои эмоции. Однако человек, судя по всему, берет себя в руки и продолжает дело, потому что Страж замирает неподвижно, не пытаясь больше приблизиться к своему создателю.
Скашиваю глаза вниз и вбок, на пол, куда падает тень от «солнечных часов». Узкая темная полоска едва ли продвинулась на сантиметр. Семен с мелом в руке неотрывно смотрит на площадь. Лом начинает медленно крениться, но Клаус тут же выравнивает железную дуру. Снова приникаю к биноклю. Человек и огромный змей каменными истуканами замерли друг напротив друга. Не сразу я замечаю изменения, происходящие со змеем, а точнее с его глазами. Из золотисто-желтых они превратились уже в апельсиново-оранжевые и сейчас продолжают темнеть, наливаясь красным, только узкий вертикальный зрачок остается черным. Поднимается ветер, взметая тучи пыли. Он рвет полы черного плаща, срывает с человека капюшон, обнажая лысую голову. Я жадно вглядываюсь в его профиль, но так и не могу вспомнить, где же мог видеть неизвестного, хотя черты лица, овал, форма носа безусловно знакомы. Почти сразу ветер утихает, оставив после себя пыльную взвесь в воздухе.
Глаза Стража уже почти полностью налились зловещим багрянцем, когда что-то происходит. Скорее всего, человеку просто не хватило терпения и выдержки, ну и, как я думаю, опыта. Змеиные глаза уже не краснеют, они стремительно и неотвратимо возвращают свой цвет и через секунду полыхают чистейшим золотом. Страж словно оживает и в одно мгновение отпрядает от человека. Мне видно, как под черной чешуей перекатываются тугие мышцы, сжимая змеиное тело в огромную и страшную пружину. А неизвестный, похоже, не понимает, какая опасность ему грозит, он все также стоит неподвижно и продолжает сверлить взглядом свое создание. Слишком поздно. Он уже ничего не сможет сделать. Контроль над Стражем утерян безвозвратно.
Я разворачиваюсь к ребятам, но Клаус уже рисует мелом на полу жирную черту там, где падает тень от лома.
– Брось его, – говорит он Семену, и тот аккуратно укладывает железяку на пол.
До человека, видимо, только сейчас дошло, что случилось, и что может произойти дальше. Он принимается зачем-то махать руками, причем выглядит это довольно забавно. Жаль только, что Страж никак не сможет ему навредить. Змей начинает отводить голову назад, готовясь нанести удар, хотя при такой массе, мог бы просто раздавить дурака. Человек пятиться, подняв над головой руки, а потом картинка перед нами меняется столь внезапно, что Соня, стоящая рядом, даже вскрикивает от неожиданности.
– Ох! Он его проглотил, что ли?
– Нет, – отвечает Клаус, – он не может его убить.
К сожалению, это так. Страж, какой бы он ни был неуправляемый, не может причинить вреда своему создателю, иначе погибнет сам. Однако то, что мы видим, говорит об обратном. Змей словно проглотил человека, но в тот момент, когда тот оказался у Стража в пасти, змей замер, будто в детской игре, «замри». Его длинное тело выгнулось дугой, почти коснувшись распахнутой пастью с белеющими в ней жуткими клыками самой земли. Если бы не движение солнца по небу, можно было подумать, что время замерло, как в стоп-кадре.
– Он не может его съесть, – повторяет Клаус.
Змей, словно в подтверждение его словам, не спеша поднимает голову и смыкает челюсти. Человек стоит на месте, закрыв голову руками. В бинокль мне даже удается разглядеть, как блестит от пота его посеревшая от ужаса кожа. Колени у незнакомца подгибаются, и он падает на землю, как подкошенный. Змей какое-то время еще смотрит на него своими золотыми глазами, еще раз приближает к человеку свою голову, а потом стремительно разворачивается и скользит прочь. Неизвестный лежит на земле без признаков жизни, лишь ветер временами колышет его черный балахон.
– Может, он умер? – спрашивает Соня.
– Нет, – коротко хохочет Рыжий, – он какает!
Невольно хмыкаю глупой шутке, но Семен прав. Это, как в том анекдоте про мужика, который пошел в лес пописать, увидел медведя – заодно и покакал. Не думаю, что человек удивится, когда проснется и обнаружит в своей кровати целую кучу… страха.
Я наклоняюсь к меткам на полу. Мелом другого цвета и с помощью веревки, используя ее, как циркуль, рисую круг с центром в том месте, где стоял лом. Потом делю полученную окружность сначала на две, потом на четыре равные части. Передо мной циферблат, и по нему совершенно четко видно, что путь проделанный солнцем от одной метки на полу до другой не равен даже часу. Кая я и думал, так, в общем-то, и оказалось – человек в плаще, что приходит сейчас в себя, является довольно посредственным Плетущим или просто начинающим. «И заканчивающим», – мрачно думаю я, суля тому все муки ада, как только доберусь до него.
– Что дальше? – спрашивает Соня.
По моим собственным ощущения мы провели в этой комнате примерно час.
– Мы еще долго тут сидеть будем? – подхватывает Семен.
– Ребята, мне тоже уже хочется уйти отсюда, но… – что именно «но», я не успеваю договорить, потому что в это самый момент в наше помещение вползает «осьминог», только сейчас, видимо, добравшийся до нашего этажа.
Рыжий стоит лицом к окну, спиной к двери, он видит наши испуганные взгляды, устремленные ему за спину. Соня в ужасе вскрикивает и хватается за оружие. Семен одним движением разворачивается, вскидывая автомат. Оглушительная очередь вспарывает тишину. Дульные вспышки огненным кинжалом рвут воздух. Девушка тоже открывает огонь всего на секунду позже Рыжего. С громким криком, переходящим в визг, она за несколько секунд опустошает магазин. Никакого эффекта, как и ожидалось, если не считать звона в ушах и облако порохового дыма, повисшего в комнате. Тварь, не обращая никакого внимания на нас, пробирается к соседнему помещению, протискивается через дверной проем и разворачивается, уставив на нас черные, размером с яблоко, глаза. Рыжий спешно меняет магазин на полный.
Ознакомительная версия.
