вампире, глаза вспыхивают желтым огнем.
– Х-у-у… – Нергал сипит, схватившись за грудь, – …шк-и-и!
Аджаташатру хмурится. Почему этот выскочка не сдается? Почему не падает? Почему просто не сдохнет к чертовой матери?
Внезапно лицо вампира искажается от боли. Он, хрипя, хватается за горло, глядя на человека с изумлением и ненавистью. Тело вурдалака сотрясается чередой спазмов, он будто пытается вытошнить собственные внутренности. Кровосос падает на четвереньки, с ужасом корчась в предсмертной агонии.
– Что, не в то горло попало? – участливо интересуется Нергал, с трудом поднимаясь на ноги.
Было бы нелепо, если бы кровь охотника не являлось ядом для нежити… Наверняка вампир знал об этом, не зря ведь просуществовал столько веков. Но… не совладал с инстинктом. Слишком сильна жажда, чтобы отказаться от такого близкого лакомства.
Из последних сил Рихтер поднимает тесак. Привычное лезвие налилось тяжестью, приходится ухватить двумя руками, чтобы поднять над головой. Охотник подходит к извивающемуся вампиру, с болезненным стоном руки падают вниз. Клинок звонко ударяет в пол, отрубленная голова вурдалака катится прочь, зеленая флегма брызжет из обрубка. Нергал выпускает оружие, тело охотника обессиленно валится рядом с мертвой нежитью.
Среди мертвых и бессознательных тел, разбросанных вперемежку, подле обезглавленного вампира, Нергал лежал, стараясь руками остановить вытекающую из раны кровь. Хриплое дыхание часто вырывалось из горла, окровавленное лицо перекосилось от боли, дыра на груди никак не желала закрываться, пульсирующий красный поток изливался наружу.
Стояла подозрительная тишина, не слышались крики, не бежала стража, не появились маги, лекари, приспешники. Вообще никого. Только тяжелое дыхание убийцы нарушало безмятежность бойни.
Рихтер приподнялся на локте, затравленно оглядываясь. Неужели все? Так и закончится его поход за головами подлецов у власти? Убийца помотал головой, силясь сохранить сознание.
Дело, выполненное наполовину, все еще не сделано!
Ладонь с силой вжалась в грудину, кровь упрямо просачивалась сквозь грубую затычку. Нергал сорвал с торса остатки рубашки, попытавшись соорудить импровизированную повязку. Бесполезно… Белая ткань тут же пропиталась красным, горячие толчки продолжали вырываться из раны с частотой пульса.
С глухим стоном убийца попытался ползти к выходу. Боль ударила в голову, выбив последние разумные мысли, из горла вырвался страшный стон. Какое-то время глаза бешено блуждали по окружающим предметам, потом веки закрылись. Сознание милосердно покинуло мозг, на израненное тело обрушилась спокойная тьма.
Сознание вернулось, когда грудь пронзила острая боль. Рихтер открыл глаза, рану жгло, будто огнем.
Над убийцей склонился могучий здоровяк, сотканный из стальных мышц. Черная футболка под длинным кожаным плащом облегала мускулистое тело, как перчатка. Перчатки, кстати тоже имелись – мощные толстые рукавицы, в каких можно и нож отражать, не боясь за порезы.
Лицо прямоугольное, с жесткими чертами. Уши большие, мясистые. Лоб высокий, выдающийся вперед. Большой нос картошкой. Суровый рот с великолепными зубами. Мужественный квадратный подбородок, впалые щеки. Глаза небольшие, цепкие, серьезные. Ежик темных волос, полностью гармонирующий с жесткой щетиной.
Здоровяк прикоснулся к плечу убийцы, кожу тут же ожгло невыносимой вспышкой боли. Рихтер скосил взгляд – глубокая рана затягивалась бурой коркой. Почему сам не догадался прихватить такую штуковину? Армейский заживляющий амулет, правда в миниатюрном спец-исполнении, вещь дорогая, но не сказать, чтобы уж такая редкая. Хватает на несколько ран, а после использования на теле остаются жуткие шрамы. Ну да уж шрамами убийцу не испугать.
Что же это за спаситель отыскался? Давненько Нергал не видел подобных гигантов, а потому сразу насторожился. В очередной раз сработали инстинкты охотника, по неведомым признакам легко выделяющие не человека.
«Волчок, ты-то тут откуда?» – то ли прошептал, то ли подумал Рихтер.
Оборотень брезгливо отер перепачканные кровью руки, безжалостный взгляд скользнул по закрывшимся ранам, оценивая транспортабельность пациента.
Нергал слабо улыбнулся.
Жить будет, а остальное не так уж важно.
Здоровяк поднял убийцу на ноги, тот с трудом удержался в стоячем положении. Оборотень нашел пулевик, тесак, вещи заняли законное место под плащом Рихтера.
Дальнейшие события остались в голове Нергала чередой включений и выключений, словно какой-то шалун баловался кнопкой света. Вольф поволок к выходу, нимало не заботясь об адской боли, то и дело пронзающей закупоренные магией раны. Кровотечение прекратилось, однако при каждом движении в голове Рихтера будто вспыхивала молния с началом в груди, а концом на болевых рецепторах мозга.
Нергал потерял сознание, едва они дотащились до двери. Ненадолго очнулся, лежа в каком-то длинном коридоре, пока оборотень разбирался с постом охраны. Мимолетные включения сознания высвечивали череду комнат и проходов, светящихся ламп и темных углов, тихих закоулков и яростных схваток.
Глаза открылись, среагировав на надоедливое жужжание. Оказалось, они едут в лифте, светящемся, как новогодняя елка. Поднимались очень долго, Нергал потерял счет времени. Едва двери раскрылись, оборотень рванул убийцу вперед, вспышка невыносимой боли в очередной раз оборвала поток мыслей.
Вода плескалась по лицу освежающим эликсиром, придавая сил и бодрости. Рихтер открыл глаза, с облегчением ощущая леденящее дуновение свежего ветра. Он стоял на улице, прислонившись плечом к фонарному столбу. Потоки дождя вмиг вымочили насквозь, промыли мозги, помогая мыслям собраться в удобоваримую кучу.
Рядом оборотень возился с дверьми видавшего виды мехмобиля. Едва щелкнул запор, как он запихнул прибалдевшего убийцу на пассажирское сиденье, сам через секунду уселся за руль. Машина взревела и тронулась с места, разбрызгивая фонтаны грязи из глубоких луж.
Какое-то время Нергал смотрел в окно, на унылые пейзажи, проносящиеся мимо. Но очень скоро это занятие ему наскучило: слишком серо и однообразно. Грязь, крючкообразные деревья, редкие огоньки обшарпанных домов, бескрайние просторы непроглядной тьмы – все слилось в нагоняющую тоску беспросветную картину. Дождь барабанил по стеклу, добавляя размытости и без того не впечатляющим четкостью видениям.
Мехмобиль петлял по дорогам, сворачивая то вправо, то влево. Рихтера укачало, он тихонько задремал, сжавшись калачиком на мокром сиденье.
Нергал резко проснулся, стоило лишь мехмобилю остановиться. Убийца закрутил головой, стараясь сообразить, где же он находится. Машина застыла не небольшой освещенной остановке, рядом находилась крохотная будка, кое-как защищающая пассажиров от дождя и пронизывающего ветра. Только что укатил мрачный омнибус, где-то неподалеку громыхал по рельсам красно-белый трамвай.
– Тебе есть, куда пойти? – вопрос оборотня вывел Рихтера из раздумий.
– Да… – слабо прохрипел убийца.
– Подвезти?
– Нет…
– Почему?
– Тебя… убьют…
Здоровяк понимающе кивнул головой. Есть такие места, где законников совсем не ценят. И, возможно, не зря.
– Сам доберешься?
В ответ – кивок, старающийся быть уверенным.
– Точно доберешься?
Взгляд полный презрения.
Скрипнула дверь, Рихтер едва не вывалился на тротуар, с трудом удерживаясь руками от падения. Здоровяк выбрался из-за руля, чтобы
