Командир «Рысей» вздохнул и махнул рукой, позволяя подчиненным торговаться с демоном самим. Заявление Ченгера еще больше укрепило уверенность Малколма, что они еще могут вернуться в Чернотопье невредимыми. Хотя и был у него вопрос, на который не имелось ответа.
Если Ченгер способен прыгать на такое расстояние с мешком, полным опасной алхимии, то почему сам не отправился в Сибург?
* * *
Чернотопье, спальня барона. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.
— Ты был прав, — заявила Дия, садясь на кровать рядом со мной.
Орудуя щеткой, она вычесывала волосы, глядя куда угодно, только не на меня. Наедине мы пока что не слишком много разговаривали, и большая часть диалога принадлежала обвинениям со стороны супруги.
Я с ней не спорил, прекрасно понимая, что она просто выплескивает собственные переживания. В ее положении это совершенно необходимо, тем более полукровка прекрасно чувствовала, что ничего страшного со мной на самом деле не произошло. Дия не наивный Вайссерманн, ее так просто вокруг пальца не обвести.
— Я порой думаю, что ты умеешь видеть людей насквозь, — все так же не глядя на меня, проговорила она. — Как ты только додумался отвлечь Марка этой своей тростью?
Я закинул руки за голову и прикрыл глаза.
— Это было просто, — ответил супруге, поправляя ногами одеяло. — Одаренные почти не болеют, а травмы достаточно просто исправить с помощью магии, были бы деньги. Так что трость — это идеальный вариант, он в должной мере показывает, что я пострадал, и в то же время не обязывает демонстрировать всем вокруг мои шрамы. К тому же я ведь и правда сейчас практически не имею в себе ни капли силы.
Артефакт, собранный мной по принципу жезла Мизгер, вытягивал из меня магию автоматически. Естественно, не для того, чтобы рассеивать ее в воздухе. Внутри внешней оболочки из черного дерева имелось больше пятидесяти заклинаний — как защитных, так и атакующих.
Ввиду того, что Ченгер может забрать с собой демонические знания, если расторгнет договор, именно к магии его сородичей я и обратился. Тем более они — мое самое статистически часто использующееся оружие, а потому ни у кого не возникнет сомнений, что это — мои чары, а не артефакт.
Трость всегда можно держать под рукой, и даже на приеме у короля ее никто не потребует отдать. Так что таким нехитрым образом я получаю некоторую свободу маневра всего лишь в обмен на то, что не храню в своем собственном теле, пока что не восстановившемся после отравления этернием, большого количества эфира.
— Как там мальчик? — сменил тему я, когда супруга встала с кровати, чтобы убрать щетку на столик.
— Как я и сказала, его будет легко вылечить, детское тело еще только формируется, так что я могла бы все исправить за день, — ответила Дия, шлепая босыми ступнями по ковру на полу. — Но спешить мне некуда, да и не хочу оставаться беззащитной, если нашего молодого отца опять потянет на подвиги.
Я усмехнулся ее уколу и, открыв глаза, протянул руку с брачным браслетом.
— Иди сюда, наша молодая мать, — улыбнулся я. — Сейчас я тебе покажу, что не такой уж и бессильный, как ты думаешь.
Она негромко засмеялась, ложась рядом.
— Умеете вы убеждать, ваша милость, — прошептала она мне на ухо и поцеловала в губы. — Надеюсь, ты не станешь чудесным образом исцеляться в рекордные сроки?
Я обнял ее и осторожно прижал к себе, чтобы не давить на живот.
— Ну, пока Марк и Женевьева не разнесут слухи о том, что Шварцмаркт как чародей кончился, мне точно не нужно возвращаться в строй. А потом — посмотрим, насколько это будет целесообразно.
— Тебя все равно раскусят, — вздохнула Дия, положив голову мне на плечо. — Не веришь же ты, что стал первым, кто решил прятать собственный дар?
— Для этого ко мне нужно приехать лично, а я сомневаюсь, что кто-то из знакомых мне чародеев вдруг решит навестить нас в Чернотопье. Да и потом, кто из ныне живущих достоверно знает, что случится, если одержимость снять? Так что я могу творить магию не выходя из дома. Не погонят же Равены инвалида на очередные подвиги?
Супруга вздохнула и, немного повозившись, засопела. Я поправил одеяло, укутывая ее, и сам прикрыл глаза. Спектакль, конечно, крайне сомнительный, но почему бы и не попробовать избавиться от навязчивого внимания столичных интриганов?
Глава 20
Отложив паяльник на подставку, я залпом выпил очередную порцию лекарства и вздрогнул. Вкус у этого пойла был просто отвратителен, от каждого глотка сводило скулы, а глотку просто сдавливало. Но выбор был однозначен — или я следую указаниям алхимика, или могу прямо сейчас начать копать себе могилу.
Чародей с выжженным даром — нежилец, перестроенный под оперирование эфиром организм просто идет в разнос, если мага лишить его силы.
При этом однако купирование, которое давным-давно предлагал мне Хэммет, работало иначе. С ним можно жить обычной человеческой жизнью.
Собственно, ребенок получает дар еще в утробе, и его астральное и физическое тела подстраиваются под эфирное. Таким образом, в шаблоне мага часть его бытия напрямую завязано на дар. Если чародей выгорел — организм начинает разрушаться, и происходит это очень быстро. Источник не получится ни восполнить, ни восстановить, так как для таких манипуляций нужна просто божественная мощь, точность и понимание процессов. Местные маги не проводили экспериментов в достаточном количестве, чтобы набрать статистику. Либо мне о таких случаях неизвестно.
При купировании дара отсекается возможность манипулировать эфиром. Но сам источник никуда не исчезает. Жертва лишается способности до него добраться, но и живет практически полноценной жизнью. Чем-то похоже на вазэктомию, на самом деле. Функционал сохранен, результативность нулевая.
Да, купированный дар не даст долголетия, но свои восемьдесят коптить небо вполне позволит. А кроме того, такой носитель магии может передать дар потомкам, в то время как выгоревший на это уже не способен. И хотя эта операция и называется «выжиганием», на самом деле таковой не является. Правильнее будет назвать ее «отсечением» — от источника отрезаются магические каналы.
В связи с этим отвратительный вкус лекарства, выводящего частицы этерния из организма, всего лишь мелкое неудобство.
Я перевернул страницу с расчетами. Бумага пока что удается не очень высокого качества, но это дело поправимое. Отладка производства продолжается, и если сравнить первые экземпляры с теми, что выпускаются сейчас, прогресс налицо.
Специалисты ассоциации, предоставившие мне оборудование для книгопечатания, уже отбыли, их место заняли мои люди. К счастью, здесь было все проще, чем с бумагой — технический процесс отлажен, особых сложностей не возникает.
Первой книгой, которую я массово распечатал, был все же не букварь, а наставления, составленные одним из братьев Райога в седые времена.
Книга должна была доехать до столицы со дня на день. Конечно, это будет не первое ее издание, однако мне был важен не факт печати религиозного текста, а одобрение деятельности от тружеников веры. Теперь, когда Крэландом правит не просто Равен, а старший брат, это важно.
А уже после напутствий рабочие занялись изготовлением обучающих материалов. Пока что запасы учебников формировались на складах, а уже осенью, когда закончатся полевые работы, заработают и классы.
Среди беженцев хватало образованного населения. Им-то и предстояло стать учителями. Платил я за это уже сейчас, и платил не самые плохие деньги. Пока не откроются классы, учителя готовятся к первым урокам.
Продажа алхимии с фабрики возле Черной окупает затраты книгоиздания и содержание учителей. Торговля торфом уже принесла мне достаточно денег, чтобы покрыть все необходимые расходы в этом году.
Но все мои начинания вывели баланс баронства в ноль. За мной не числилось долгов, но и прибыли я никакой пока что не получал.
Конечно, плата за Аронию поправит эту ситуацию, однако я не планирую больше соваться в пекло. К тому же это разовые выплаты, которые размажутся по годовому бюджету очень тонким слоем.
