Киса, вызвав общий хохот.
Выехав за город, обнаружили сотни машин, съехавших в кювет. Судя по всему многим не повезло, они во время инициации находились в пути. Искорёженные, иногда сгоревшие остовы машин валялись на обочинах, из каких-то торчали подгнившие конечности. Кто-то умер своей смертью, а кто-то возродился, но не смог выбраться.
Вся эта картина навевала тоску. А когда на горизонте показался Ашан, то я и вовсе словил Вьетнамский флэшбэк. В трёхстах метрах от входа лежали обломки пассажирского самолёта. Такие виды мне уже приходилось наблюдать в Сирии.
Я пошел в армию, отслужил срочку и мне предложили по контракту на год мотнуться в Сирию с миротворческой миссией. На гражданке меня ждала только шумная компания и заброшенная квартира, где давно не было семейного тепла. Одним словом, возвращаться домой я не имел ни малейшего желания.
Подписав контракт, меня и таких же как я погрузили в самолёт и отправили творить мир. Вот только мира там не было.
В первые дни всё было спокойно. Высадились на военной базе. Инструктаж, сухпаёк, вопли комбата. Всё как надо. А вот через неделю нас отправили конвоировать груз гуманитарной помощи из города Ярмук в Эс-Сувейда. Ничего сложного, встретить грузовики у аэропорта и прокатиться по пустыне. Сто километров туда и обратно.
Солнце нещадно палило, а ветер… Я просто ненавидел этот сраный ветер. Эта мерзость постоянно гнала облака пыли, норовя швырнуть её тебе в харю. А встретить первую песчаную бурю — ммм. Незабываемо. Как только вспоминаю, ощущаю привкус песка и пыли во рту.
Короче, погрузили нас на броневики «Тигр» и мы двинули в путь. Улыбчивые арабы махали руками, дети бежали за нами, выпрашивая мелочь, а встреченные женщины старались как можно скорее убежать. Это было странно, ну да ладно, другая страна, свои обычаи и всё такое.
Мы выехали на пустынную трассу. Два броневика едут впереди колонны, за ними три грузовика гуманитарки, а замыкают колонну ещё три Тигра. Пустынный пейзаж навевал скуку. Ты едешь уже час, а ничего не происходит, даже картинка не меняется. А как говорил наш комбат «как только ты теряешь концентрацию, ты умираешь». Примерно это и случилось.
До города оставалось двадцать километров, как вдруг идущий первым броневик налетел на заложенный фугас. Взрыв был такой силы, что броневик разорвало на две части, а идущий следом за ним Тигр подняло в воздух и выбросило на обочину.
Грузовики дали по тормозам, так как дорожное полотно превратилось в сплошной кратер, а по песку им проехать было невозможно. А после начался пиздец. Справа и слева по нам открыли пулеметный огонь. Боевики спрятались за барханами и в первые же секунды боя убили водил грузовиков. Остались только мы, три Тигра.
Командир отдал приказ атаковать бархан справа. Броневики тут же съехали на обочину, а я сел за башенный пулемет. Было страшно, мандец. Руки тряслись и хотелось постоянно пригнуться от пуль свистящих над головой.
Разделившись, мы атаковали с трёх сторон. Мне досталась самая мякотка. Мы шли напролом. Когда вражеский пулемет на секунду затих, я поднял голову и увидел как боевик Аль Каиды встал в полный рост и навёл в мою сторону шайтан-трубу. Сука. Это же РПГ!
Я тут же зажал гашетку и одной плотной очередь перерубил его пополам. Тело, развалившись пополам, покатилось по песку, оставляя после себя кровавые отметины. Был страх, отвращение, чувство вины, короче дикая смесь чувств. Но в тот день мне пришлось убить ещё пятерых.
Нашу миссию я завершал сидя за рулём грузовика. Доставили груз, отчитались и двинули обратно. Сначала было тяжело, и даже не физически, а психологически. А потом психика защитила от самокопаний и прочего мусора, из-за которого я бы неминуемо подох рано или поздно.
За следующий год я был дважды ранен, вытаскивал товарищей из под обстрела, одному из них оторвало ноги на мине. Зачищал города. Видел результаты артобстрелов. Видел, как военные самолёты взрываются в воздухе разбрасывая металл на десятки километров вокруг.
И вот теперь я вижу самолёт, разбросавший свои потроха на много километров вокруг. Противоестественная картина, которую я никогда бы не увидел в родном городе, если бы не бездна. Сука. Сколько же людей погибло в одночасье по всей планете? А сколько ещё погибнет?
— Дэн, припаркуй тачку у обломков. — Сказал я, посмотрев на калаш. В рожке пять патронов, у пацанов два пистолета Макарова с полными магазинами и два кашала, это чудо что ничего кроме щита не потеряли из-за сраного медведя. Но лучше так, чем потерять людей.
Вылезли из-за машины и спрятались за почерневшими обломками. Внутри салона самолёта до сих пор сидели пристёгнутые пассажиры, по крайней мере то, что от них осталось. Я осмотрел парковку перед Ашаном. Стерильная чистота, ни одной машины. Солнце уже высоко взошло и ярко светило в тонированные витрины мекки дешевой хавки.
Торговый центр выглядел безжизненным. Но именно это и настораживало. Кто-то тщательно вычистил парковку. Прождав двадцать минут, я принял решение пойти в разведку.
— Пойду первый. Как доберусь до входа, вы двинете следом. — Скомандовал я и побежал от одного обломка к другому.
Правда, бежал я не долго. Со всех сторон раздался грубый голос транслируемый через громкоговоритель:
— Можешь не прятаться, ты у нас на прицеле.
— Если пришли торговать, то разрядите оружие. Да, вы четверо тоже на прицеле. Давайте без глупостей.
То, что я так глупо попал на прицел — печально, но то, что я ещё жив и мне предлагают войти, это радует. А вот если бы мы пошли ночью, то вряд ли с нами были так дружелюбны. Вышибли бы мозги, приняв за налётчиков или зомби, и дело с концом.
Я отстегнул рожок и дернул приклад, выбросив патрон в воздух. Но добру упасть на землю я не дал, тут же поймал и отправил его в карман. Калаш повесил на плечо и махнул ребятам, чтобы двигали следом.
Когда ребята поравнялись со мной, мы неспешно двинули ко входу. Тонированные двери радушно распахнулись, подставив нас под дула четырёх Ксюх (АКСу — укороченный автомат Калашникова, в простонародье Ксюха). Владельцами стволов оказались бородатые мужики в пиксельном камуфляже зелёного цвета.
— Поднимите руки вверх, вас обыщут, после досмотрят, заберут оружие на хранение, под опись, на выходе получите его обратно. — Вежливо сказал бородач с южным акцентом. Его лицо заросло щетиной так, что были видны одни глаза.
Торговый центр утопал в идеально начищенной плитке. Стены в плитке чёрного цвета с
