разрушенным ангаром. Банни слушал рапорты, прижав наушник к уху и кивая время от времени головой. Наконец, он отдал приказ, и катер опустился на обломки в ангаре, заметно накренившись на один бок. Десантники высыпали из катера через задние люки. Я вздохнул и остался на месте.
Где-то через полчаса, Банни оторвался от наушника.
— Господин Соколов, операция закончена. Цитадель находится под нашим контролем. Пленных очень много, я связался со штабом, они обещали прислать тяжелый транспорт. Нам предписано оставаться здесь до дальнейших распоряжений. Штаб эвакуирован из Туниса в Баттон-Руж, сейчас на Тунис выброшен десант жуков, идут тяжелые бои. Там нам удалось уничтожить космический корабль, но десантников слишком много. Слуги, которого Вы описали, среди пленных нет. Возможно его видели, но бойцы не уверены в этом.
Я вышел из катера, ребята пошли следом.
— Где держат пленных? — я не обернулся, зная, что Банни обязательно последует за мной.
— В столовой, — тут же сообщил он. — Лифты не работают, нужно идти по лестнице.
Я кивнул и свернул к служебной лестнице. Всегда закрытая дверь теперь болталась на одной петле. Сама лестница была цела, но на стенах то и дело попадались дыры. Нам надо было подняться на три этажа. Сережа ринулся вперед. Я не стал удерживать его: пусть ищет свою Катю.
К моему облегчению, большой зал был полон народу. Это означало, что потери среди курсантов, а, тем более, среди преподавателей минимальны. Я медленно пошел по столовой, вглядываясь в знакомые лица. Макс шел у меня за спиной. Мы шли, пока я не наткнулся на Юру-врача.
— Артем… — растерянно произнес он.
— Раненным оказана помощь? — перебил я его. — С медикаментами проблем нет?
— Нет. Мы все сделали… Артем, что ты делаешь?
— Делаю то, что считаю нужным. С чего ты взял, что это позволено одному Безымянному? Я ищу его. Ты его не видел?
— Нет. Но он должен быть в Цитадели.
Я кивнул ему и повернулся. Кажется, я знал, где его можно найти. Нам пришлось взобраться почти на самый верх: жилая секция Командного центра размещалась очень высоко. Дверь в комнату Безымянного была заперта, я выстрелил в замок, пробив дыру насквозь. Дверь открывалась наружу, и, пока я искал, чем бы ее открыть, Макс просунул в дыру ствол своего оружия и, как рычагом, распахнул дверь. Внутри не было никого. Двери в ванную и спальню не запирались, там тоже было пусто. Я впервые увидел комнату Безымянного. Она была такой же, как и у всех остальных. Только компьютеров там было два. Голограмма на стене изображала небо, усыпанное звездами, и рисунок созвездий был мне незнаком. Где теперь искать Безымянного — было непонятно. Я вспомнил о конференц-зале, который размещался этажом выше. Там тоже следовало поискать.
На лестнице лицом вниз лежал человек в комбинезоне. Я перевернул его ногой и сжал зубы: это был Всеволод. Оружия рядом не было, да и откуда возьмется у ремонтника оружие с собой? Как бы то ни было, еще одним моим хорошим приятелем стало меньше — теперь уже с другой стороны.
Конференц-зал был сильно разрушен, часть наружной стены была уничтожена. Пол усеивали обломки, хаотически громоздясь. по всему залу. Я осторожно двинулся по залу и услышал, как кто-то тихо сказал: «Артем!». Я махнул Максу и Даниилу рукой, чтобы они оставались на месте и обогнул кучу обломков. На полу в неудобной позе, привалившись плечом к обломкам, закинув одну руку за спину и прижимая другую к груди, сидел Безымянный.
Глава 13. Последний разговор с Безымянным
— Что с Вами? Вы ранены? Давайте я помогу Вам подняться!
— Нет, — также тихо остановил меня Безымянный. — Ты можешь только повредить мне.
— У Вас что-то сломано?
— Я затыкаю ладонями сквозную дырку в груди. Знаешь, отчего погибает большинство людей, раненных в грудь? От удушья. А я пока дышу. И даже смогу с тобой поговорить, прежде умру.
— Сейчас я позову врачей. Юра жив, он поможет.
— А ты сначала спроси, хочу ли я жить?
Безымянный замолчал, глядя на меня в своей манере. Но, теперь, если он так хочет, я буду отвечать на риторические вопросы.
— Неужели Вы не хотите жить?
По его губам скользнула слабая улыбка.
— Ты очень успешно разрушил мой мир, а в чужом мне жить неохота. Да и зачем? Получить пожизненный срок? Так это и не жизнь.
— Всем выжившим Слугам и сотрудникам СП будет объявлена амнистия.
— Это так решил ты. А что скажет Темный? Или Волчонок? Или Рюсэй?
Я высокомерно поднял голову.
— Сопротивление поддержит меня, а не их.
— Не сомневаюсь. Я с самого начала знал, кто против нас. Ни Темному, ни Волчонку не по зубам так руководить войной. На это был способен только ты. Что же, мой ученик превзошел меня. Это хорошо. Если ученики оказываются лучше своих учителей, то мир развивается. Когда люди Симоды начали увозить оружие со складов в неизвестном направлении, я понял, что это означает, и направил жуков на штурм вашего штаба. Но я знал, что Симода отправит тебя брать мою Цитадель, чтобы занять твое место.
— Он попытался сделать это. Но Тед Дуглас — не тот человек, чтобы нарушить мой прямой приказ и уступить свое место кому-либо, особенно Симоде.
— Очень хорошо. Рюсэй рассчитывал, что будет иметь дело с кем-то, похожим на меня, а ученик-то превзошел учителя. Я знал, что Симоду мне уже не достать, он скроется, но сам остался здесь, поджидать тебя, чтобы поговорить. И я дождался. Сложно сражаться, если все знаешь друг о друге, правда? Если бы я ушел, ничего бы не изменилось. Слишком хорошо было подготовлено восстание, слишком хорошо спланированы операции. Нам оставалось или залить Землю кровью, или умереть. Лучше уж умереть.
На его губах выступила розовая пена. Я всполошился.
— Давайте я позову врача. Вам же больно!
Безымянный покачал головой.
— У меня всегда была пониженная болевая чувствительность. Врач не нужен, все равно я очень скоро умру. Ты не забыл, что я могу сделать это в любой момент?
— Вы не можете умереть просто так. Вы нужны нам, нужны Земле. Такой интеллект не должен зря пропасть.
— А он и не пропал, — Безымянный опять слабо улыбнулся. — Я обучил много людей — и не все они погибнут. Ты же обещал амнистию? И еще… Я думаю, что завтра на всей Земле останется только один человек Высшего класса — но не получивший этот класс.
— Не понял.
— Это ты, Артем. Ты должен был занять место в Совете через несколько лет.
