заранее назначить рэнджа, — произнёс Гвинден. — Аргон! — дроу нашёл глазами гоблина.
— Да, команданте! — нарочито выпучил глаза коротышка.
— Если из тёмного угла выползет какая-то погань, и Фурия со Смоккером не смогут её перехватить, тогда танкуешь её ты.
— А почему он, а не я?! — обиженным тоном спросил Деймос.
— У меня сейчас какое-то дежавю случилось, — задумчиво потёр подбородок Фобос.
— У Аргона эквип лучше, — пожал плечами Гвин.
— И болтает он меньше, — хмыкнула Фурия.
— Так это минус, считай, — ничуть не смутился тифлинг-маг.
— Прекращаем галдеть, — поднял ладонь вверх Олег. — Мы почти достигли нашей цели. Всем максимально собраться! Не тупить, не косячить и не отвлекаться! К концу боя я хочу увидеть 30 зелёных фреймов. Всем обновить химию и еду. Смоккер танкует, Фурия — на подхвате. Персефона — на Смоккере, Фобос — на Фурии, если что, Открывашка — на Аргоне. Через пять минут начнём.
— Это самое, у меня превращение в триэнта теперь на кулдауне и сегодня уже не откатится, — объявил мейн танк.
— Значит, будем обходиться без него, — кивнул Гвинден.
Фурия обрадовалась передышке. Она давно хотела раскидать таланты, да всё удачного момента не представлялось. Двенадцать единиц ушло из её обширного пула. По четыре в Подсекающий удар и Лавину уколов, а также по две в Псионическое ядро и Когти дракона.
Лавина уколов выглядит мощно, но на шесть секунд зависнуть на одном месте…
Закончив с талантами, орчанка ещё раз оглядела будущее поле боя. Адемар стоял почти неподвижно, лишь изредка шевеля конечностями. В стороне от него находился алтарь — каменное возвышение в половину человеческого роста. Его поверхность украшал непонятный узор. Полумесяц или что-то вроде улыбки, поперёк которой с обеих сторон вырастали два завитка.
— Похоже на скрипичный ключ, — протянул Маджестро, тоже изучающий алтарь.
— Или рыболовные крючки, — куда более сухо заметила Фурия, опрокидывая в себя вторую за день алхимическую склянку.
Настой каменной шкуры
Редкое
Повышает выносливость на 135, а броню — на 5 % на 60 минут.
— Ну что, поехали? — оглядел всех Смоккер.
— Он сказал: «Поехали!» — громко и пафосно провозгласил Деймос.
По рядам игроков прокатились тяжёлые вздохи.
Орк крутанул в руках молот за кожаную петлю и направился к боссу, который оживился прямо на глазах. Глухо зарычал, замотал крошечной головкой и ударил себя лапищами в грудь — чуть выше зубастой пасти.
— Я ВЫПУЩУ ВАМ КИШКИ! — рявкнул Адемар, сближаясь со Смоккером.
— Мать честная, этот пузырь ещё и разговаривает! — прижала ладошки к щекам Финка.
Это, кажется, ещё больше раззадорило демона, потому что рычание стало громче, а размашистый удар правой рукой заставил каменную плиту треснуть. Орк увернулся в последний момент точным рывком.
Первые заклинания нашли свою цель в мощной туше врага. Это было не трудно при его размерах. Милишники начали окружать мясника со спины. Мечи, топоры и молоты со звонким звуком били в ржавые доспехи демона.
Фурия держалась позади, поэтому прекрасно видела, как из алтаря заструился серо-красный дым. Вначале едва заметный, он становился всё гуще и уже через несколько секунд соткал невероятно тощую безногую фигуру духа.
Явно женское тело, полунагое и частично лишённое кожи. В эфемерных клубах проглядывали сломанные рёбра и впалый живот. Отрезанный нос и выбитые зубы — над жрицей перед смертью измывались. Умирала она плохо.
Несколько вещей бросились в глаза орчанке. Во-первых, горящие оплывшие свечи, привязанные бечёвкой к лицу духа так, что они окружали голову нелепой короной и закрывали ей глаза. Нет… пустые провалы на месте глаз.
Ещё один признак пыток?
Во-вторых, непомерно длинные когти на конце тощих цыплячьих рук. Такими запросто можно было разорвать чьё-то нутро.
В-третьих, лохматая изодранная юбка, что струилась за жрицей в воздухе, словно шлейф фаты невесты.
Ка́тра Сумеречная Плакальщица[2], нежить, босс, 135й уровень, 103 м ХП.
— Душегубы… Убийцы… — прошелестел бесплотный голос духа. — Вы вторглись в мой дом, как когда-то сделали это они… Я выпью из вас жизнь! ТЫ! — безглазое лицо повернулось к орчанке.
— Фурия… — предостерегающе окликнул её Гвин, но девушка уже летела ко второму боссу.
Копьё, брошенной крепкой рукой, с силой прошило зыбкую фигуру… прошило и ударилось о каменную стену. Здоровье Катры не упало ни на одну сотую процента.
Зато когтистые ладони духа окутал всё тот же серо-багровой свет. Вспышка выстрела на миг ударила по глазам, ослепляя. Чучундра зашлась криком — её здоровье упало в жёлтую зону.
Фурия мысленной командой вернула копьё и вновь пронзила нежить. И вновь бесплодно.
— Гвин! — напряжённо гаркнула орчанка.
— Аргон! — молниеносно отреагировал дроу, продолжая полосовать спину демона.
Гоблин переключился на духа, окатив её грязно-зелёным огнём с двух рук.
На секунду это заставило Катру беззвучно завопить. Зыбкая фигура задёргалась от боли, хотя здоровье босса по-прежнему показывало 100 %.
— Она иммунна к магии! — зычно оповестил окружающих Аргон.
— Да твою мать! — взорвался Гвин.
— Продолжай танковать её! — бросил Маджестро, охаживая звуковой струной Адемара.
Аргон послушно вновь атаковал жрицу, которая целиком переключилась на маленького кастера. Одиночные заклинания чертили зал в обе стороны.
— Фурия! — рявкнул Смоккер.
Крутнувшись, девушка засекла причину напряжения в голосе мейн танка. Вокруг демона носились две тощие фигуры, с ног до головы покрытые шипами. Безглазые болезненные тела, увитые сеткой ядовитых вен, атаковали ближайшие цели. Орк поймал одного ада, но второй вцепился пастью в Махоуни и молотил его двумя когтистыми конечностями.
Странное нелепое существо, чья единственная миссия в жизни заключалась в том, чтобы причинять боль и страдания другим. У него не было глаз, а из лица, как и по всему телу, торчали короткие металлические лезвия, похожие на клинки ножей. Не было у него и пальцев, а обе руки заканчивались тремя обсидиановыми шипами. Бедняга не мог даже почесать себе задницу.
Изгибающиеся назад колени и копыта роднили его с Разъярёнными пожирателями на входе в подземелье.
Воплощение боли[3], демон, элитный, 135й уровень, 16 м ХП.
Рывком впечатавшись в монстра, что полосовал Махоуни, Фурия, тут же сагрила второго ада на себя Провокацией.
— Откуда они вылезли?! —
