их одно за другим. Я мог бы их остановить —прокачанная нейронка позволяет, — но пока разрешаю им копаться.
Для развлечения решаю подбросить им одно из воспоминаний, которое точно не забудешь, — сцену, где мне вырывают зуб. Подталкиваю её глубже в поток щупа. Результат не заставляет себя ждать: один из телепатов морщится, крепко сжимает зубы, а потом скребёт их, будто у него тоже что-то болит.
Хах! Отлично. На него тут же обращают внимание, но он отмахивается, бормоча:
— Простите, слишком увлёкся…
Я ухмыляюсь и продолжаю шалить, подкидывая телепатам неудобные моменты. Второму, например, достаётся воспоминание о сильнейшей желудочной боли, и его лицо моментально искажает гримаса. Они начинают нервничать и, кажется, пытаются побыстрее закончить работу.
Но не тут-то было. Когда один из них спешно удирал из моей головы, он потянул свой щуп слишком резко. Этот рывок мог задеть мои нейроны. Пришлось вмешаться и обрубить щуп, чтобы не повредили ничего важного. В ту же секунду телепат издал громкий вопль, покачнулся и рухнул на пол, а заодно… прыснул под себя. Видимо, сработал задетый рефлекс.
Ну а что? Сам виноват. В гостях, как говорится, надо быть повежливее и поаккуратнее.
Спустя какое-то время всё заканчивается. Телепаты ушли уже как пару минут назад, а я всё ещё в том же кресле, вокруг пусто. Только друид Ясен остался, и его лёгкая улыбка выглядит чересчур спокойной. Он протягивает мне руку.
— Всё чисто. Телепаты ничего не нашли. А потому вы приняты в Организацию, — говорит он, будто это само собой разумеющееся.
Я молчу, несильно вдаваясь в услышанное.
— Конунг…
— Вообще-то я не давал своего согласия.
Ясен кивает невозмутимо.
— Разумеется. Всё на ваше усмотрение. Мы никого не заставляем. Пока можете возвращаться домой. Сопровождающие ждут вас за дверью. Отдохните. Мы поговорим позже.
Я поднимаюсь, ощущая пустоту в голове. Она раздражает, но не кажется опасной.
Выхожу за дверь, глубоко вдохнув. Воздух кажется свежим и свободным. Ура, свобода!
Шаги становятся легче, настроение поднимается с каждым шагом. Ну вот, теперь можно расслабиться.
А сейчас — к жёнам. В свой род.
Странно, но больше всего в этой ситуации меня напрягает то, что мои мысли читали. Вернее, сам факт того, что это вообще могло произойти. Такое я просто не мог допустить. Но… это ведь произошло? Или всё-таки не совсем?
* * *
Невский замок, Невинск
В Невском замке объявлена повышенная боевая готовность. Лакомка уверенно спускается вниз по каменным ступеням, погружаясь всё глубже в сердце замка. Каждый уровень защищён кольцом тавров, и за каждым из них — новое, ещё более усиленное. Артефактные двери бесшумно скрываются за её спиной одна за другой, каждая укреплена смертоносными магическими ловушками всех известных стихий. Лакомка движется уверенно и спокойно.
Наконец, Лакомка прикладывает ладонь к последней двери. Её отпечатки и энергетическая аура активируют магический замок, и створки бесшумно расходятся в стороны. За ними скрывается небольшая, почти аскетичная комната. В центре, словно сердцевина этого защищённого пространства, стоит массивный сейф. Его охраняет Змейка. Горгона застыла в хищной позе, её мышцы напряжены, а змеящиеся волосы чуть шевелятся, как будто ощущая малейшие колебания воздуха. Она готова броситься на любого незнакомца, который посмеет войти сюда.
— Можешь отдохнуть, милая, — мягко говорит Лакомка, улыбаясь.
Но Змейка только расправляет плечи и шипит:
— Мать выводка защщщищщщает мазака! Он жжже там, фака?
Лакомка с теплотой смотрит на неё и кладёт ладонь на сейф.
— Да, милая, — мягко отвечает Лакомка, с любовью проводя рукой по сейфу. — Здесь хранится большая часть нашего мазаки. Его воспоминания… Как всегда, он снова всех обхитрил.
Невский замок, Невинск
Графини рода Вещих-Филиновых собрали совет, пригласив к обсуждению старших подданных. Света, Лакомка, Камилла, Лена, Айра и Настя сидят рядом, также позваны Рюса, Студень, Булграмм Великогорыч и Фирсов.
— Когда мы нападем на эту сволочную Организацию? — бойко спрашивает Света, нарушая молчание. Её голос, как всегда, звучит уверенно.
— Нужно дождаться решения Дани, — спокойно отвечает Лакомка.
Света вздыхает и резко вскидывает руки.
— Но от него уже три часа ни слуху ни духу! — в её голосе слышится больше отчаяния, чем раздражения. — Может, с ним что-то случилось? А мы тут просто сидим! Может, пора уже действовать?
— Если бы Даня считал, что мы должны идти в атаку, он бы нас предупредил, — невозмутимо парирует Лакомка. — Мы в боевой готовности, но это не повод бросаться в бой, не зная всех обстоятельств.
Света отводит взгляд, признавая правоту «сестры». Её плечи поникают, а лицо на миг становится печальным. Лена, сидящая рядом, осторожно кладёт руку ей на плечо, успокаивая.
— Всё будет хорошо, Светочка, — говорит Лена тихо.
Настя, которая до этого молча сидела в стороне, вдруг напрягается. Она водит носиком в воздухе, словно пытается уловить что-то невидимое.
— Мне кажется, Даня всё ещё рядом, — неожиданно произносит она.
Айра напрягается, ее ноздри слегка подрагивают.
— Мне тоже так кажется, — шепчет она.
Внезапно ликанка поднимает руку и указывает в тёмный угол.
— Вот же он! — неожиданно восклицает Айра.
Все вздрагивают, а из угла раздаётся знакомый смех.
— Наконец-то заметили, — спокойно говорит Даня, выходя из тени. Покров Тьмы, скрывавший его, растворяется, открывая его фигуру. — А то мне уже поднадоело стоять в углу.
— Филинов! — ворчит Фирсов, качая головой. — Твои шуточки однажды всех нас доконают.
Но его слова остаются незамеченными. В следующий миг Лакомка, Света, остальные жёны, невеста и ликанка в сложном статусе бросаются к нему с радостными криками:
— Даня! Конунг! Мелиндо! Дорогой!
Прежде чем Данила успевает вымолвить хоть слово, девушки бросаются на него всей компанией, сбивая с ног. Он падает на пол вместе с ними, оказываясь в центре теплой, шумной кучи радостных объятий. Смех вырывается у него из груди, звучный и искренний, пока он пытается вдохнуть.
— Ладно, ладно, вы меня сейчас раздавите! — весело восклицает он, всё ещё смеясь.
Даже Змейка, воспользовавшись своей способностью, скользнула сквозь пол и обвила его сзади своими четырьмя руками, шепча на ухо с довольным рычанием:
— Мазака!
Булграмм Великогорыч не сдерживает улыбку, глядя на происходящее, а Фирсов, хотя и качает головой с показным неодобрением, едва заметно улыбнулся краешком губ.
В этот момент напряжение, державшее всех в плену, словно растворилось. Света, которая эти долгие три часа находилась на
