* * *
Посмотрев на проезжающую мимо крестьянскую телегу, которую тащила, старая понурая кляча, я подумал о народной мудрости, лучше плохо ехать, чем хорошо идти, и махнул рукой привлекая внимание возницы. Вьющаяся по степи дорога была пуста, только пару всадников маячили вдалеке удаляясь, так что выбора особого не было.
— Не подвезёшь, добрый человек?
Крестьянин натянул поводья и с интересом, в котором прослеживалась хитреца, осмотрел меня. Что он мог видеть? Самого обычного парнишку-батрака, старые явно недавно постиранные в речке штаны, обрезанные чуть ниже колен, грязные босые ноги, также постиранная рубаха деревенской выделки на выпуск, закатанная до локтей, верёвка вместо пояса и старая дранный котомка, переброшенная через голову и висевшая за спиной. Правильные черты лица, чётко очерченные губы, ясные голубые глаза, непослушные отросшие кудри, видневшиеся из-под широкополой соломенной явно самодельной шляпы. Причём всё это было не иллюзия, а натуральный вид, спалиться не хотелось. Даже пришлось придать рукам крестьянский вид, сделав их загрубевшими от постоянной работы с неровно обрезанными ногтями. Ладно, хоть грязи под ними не было, вчера вечером я не только одежду постирал, но и сам хорошо помылся в реке.
— С разгрузкой поможешь? — прямо спросил возница.
Посмотрев на корзины, что стояли в телеге, там их было в три штабеля обвязанные верёвками, я уверенно кивнул и ответил:
— Легко, но если ещё и покормите.
— Сидай.
Присев сбоку, свесив ноги, я осмотрелся, и по запаху определив, что за груз, спросил:
— Либы в давильню везёте?
Либы — это такие довольно крупные овощи вроде земной сахарной свеклы, что используют для производства сахара, так что мой вопрос был скорее риторический. Эти плоды или скармливали скотине или везли на давильни у сахарных заводов, так что вопрос был скорее для завязки разговора. Правда стоит добавить, что скотине скармливали в основном гниющие плоды, так как на Тории с сахаром всегда были проблемы, отчего государственный оброк для всех земледельцев был по размеру земли в либах. Каждый землевладелец был приписан к определённому заводу, где принимали оброк. Вряд ли этот возница землевладелец, скорее всего подрядился доставить груз.
— Угу — кивнул тот и, покосившись на меня, поинтересовался. — Сам-то откуда будешь?
— Из Сауда, путешествую, мир смотрю.
— Серьёзно обносился. А где эта Сауд находится?
— На другом континенте, там главный храм Единого.
— А слышал-слышал — закивал возница. — Не ближний свет. Тут-то что делаешь?
— Говорю же, путешествую. Хочу всю Торию осмотреть.
— Все шесть континентов и двенадцать островов? — хмыкнул возница.
«Ого, а ты я смотрю не так и прост — покосился я на возницу. — Знаешь сколько больших островов и континентов на Тории. Только не знаешь что ваш у меня последний, остальные я уже посетил. Да и построение слов у тебя совсем не те, что может знать крестьянин. Кто ты такой?»
Я действительно посетил все государства и посетил все храмы, вернее не посетил, а поработал с ними, остался последний. Так сказать оставленный напоследок самый лакомый кусок. Сейчас мы катили в столице местной республики Теноя где оставался последний храм, на который я ещё не навесил амулет. Храм меня интересовал постольку-поскольку, всего лишь ещё одна цель для Генерала. Но главное не он, в республике находился центр подготовки инквизиторов, единственный в своём роде на Тории. Он располагался в тридцати километрах от столицы республики, в глухом лесу одного из местных баронств, вот что я оставил себе на закуску. Ну а через неделю, когда и начнётся День Единства, заработают амулеты, нанося метки на святош, а потом, ещё через неделю, настанет судный день. Мы будем судить тех, кто решил вершить судьбу населения целой планеты. Так что у меня две недели максимум. Генерал уже тут, две недели дня назад его со всеми людьми в этот мир перевёл и они уже начали запускать на орбиту спутники и рассредоточивать их над планетой. Благо опыт у них уже был, на Мёртвом мире постарались. Кстати, в этом мире оставалось живых порядка пяти миллионов человек, это было насчитано на всех континентах и каждый день их количество неуклонно падало, прирост очень маленький, но и он тоже шёл на спад. Вот такие дела. Так что закончу тут, и пока генерал со своими людьми выполняет мой приказ, основную месть я сам совершу, выкорчевав корень зла из этого мира, и начну подготавливать к эвакуации оставшихся выживших аборигенов Мёртвого мира. Вот в Сауд «обрадуются» такому подарку. Они и прошлые то мои едва переварить смогли, а тут несколько миллионов за год с небольшим.
По остальным святошам, тех, кого перечислил тот удод, что пытался заразить меня «Призраком», я посетил, нашёл каждого и «побеседовал». В результате чего у меня в кабинете особняка на одиннадцать колб стало больше. Даже забавно, снимешь с них полог тишины и такой мат от живых голов идёт, невольно заслушаешься. Одни послушники только не радовали, первыми сломались и смотрели вокруг пустыми взглядами.
Конечно же святоши забегали, особенно после того как пропал их патриарх, самый главный священник на Тории, глава объединённой церкви Единого, да и два его зама куда-то подевались, но через два месяца поисков они успокоились, хоть и не прекратили розыск и назначили нового главу. Тот ещё осваивался и пока был не опасен.
А что? Если глава церкви, то и тронуть я его не могу и сделать экспонат из его головы? Отдал приказ на мою ликвидацию, будь готов ответить. Так что в результате голова этого желчного старика находится у меня в кабинет. Генерал с ним постоянно общается, закончив с допросами и узнав всю внутреннюю кухню, где базы и схроны, теперь ведёт теологические споры, доводя бывшего главу до белого коления, что доставляло ему немало удовольствия. Генерал святош люто любил. И хотя вот так вот мучить и издеваться над людьми было не в его характере, но святош он за людей не считал и не упускал ни одной возможности в свободное время, чтобы не посетить главу. Тот уже и обмороки пытался симулировать, да нашего Генерала такими фокусами не проведёшь. Чую ещё немного и он сведёт его с ума. Я лично не против.
— Я молодой, времени для этого хватает — пожал я плечами и осмотревшись, спросил. — Куда мы едем?
— К заводу, что стоит рядом со столицей местного государства. Надо сдать либы.
— Речь у вас странная. Не крестьянская — вслух сказал я глядя вперёд на дорогу, где показалась веретеница встречных телег. Любой батрак это заметит и не задать такой вопрос было бы подозрительно.
— Так я и не крестьянин, в аббатстве складом заведую. Раньше учителем в сельской школе был, да вот ослаб здоровьем и меня перевели на другую работу. Овощи сдать нужно, а конюх заболел, вот и пришлось его сменить.
