Теперь экран показывает картинку с другой стороны. Видно, как разъезжаются вправо и влево створки металлизированных ворот и те транспортёры, которые только что прошли мимо бара, выкатываются к толпе, размахивающей палками и арматурными прутьями. Солдаты смыкают щиты, просовывают дула ружей в специальные отверстия для стрельбы.
Толпа сразу же подаётся назад.
— Чего они хотят? — спрашивает Петтер, отхлёбывая коктейль из баночки.
Джилин пожимает плечами.
— Безработица в «диких мирах» — сорок процентов. Они просто не знают куда себя деть.
— Зато у них — бесплатные трафики, — ухмыляется Петтер. — Если бы у меня был бесплатный корпоративный трафик, я бы из дома не вылезал. Нашли дурака!..
Его розовая, будто у поросёнка, физиономия выражает довольство. Поднеся баночку к толстым вывороченным губам, Петтер делает ещё один хороший глоток. Фирменный коктейль, содержащий рекомендованные стимуляторы, тут же проступает у него на лбу и висках каплями пота.
— Здорово!.. — говорит он.
Изображение на экране снова прыгает. Крупным планом показан центр беснующейся толпы: искажённые ненавистью звериные рожи, низкие лбы, хрящеватые уши, шизофренические оскалы клыков. Их сменяет портрет солдата в траурной рамке — светлое юношеское лицо, глаза, взирающие на мир с гордостью и сознанием правоты.
— Только что к нам поступило трагическое известие, — сообщает обозреватель. — Рядовой внутренних войск Алир Муррахаш погиб, получив смертельную рану в столкновении с хулиганами. Виновные в нападении на солдата уже задержаны. Они предстанут передвоённым судом… Посмотрите на нашего мужественного Алира!.. У него осталась жена и двое детей… Ему было всего двадцать три года!.. Он погиб за нашу свободу, за то, чтобы мы могли спокойно жить и работать!..
Джилин машет ладонью, будто отгоняя назойливого комара. Экран исчезает. Вместо него на столик опять обрушивается гул скомканных голосов. Бар, оформленный под пещеру, сегодня полон: между светящимися сталагмитами едва-едва протискиваются замотанные официанты. Ныряют над головами летучие мыши. Девица, стоящая на краю хрустального озерца, заламывает руки в бессмысленной музыкальной мольбе. Дизайн здесь самого высокого класса: даже сумрак в дальних концах пещеры кажется настоящим. И вместе с тем бар этот существует в реальности. Гликку, чтобы сюда попасть, требуется пройти целых четыре охраняемых корпоративных квартала — сначала низкие двухэтажные корпуса исследовательского отдела, потом малый производственный сектор, обнесённый решётчатой чугунной оградой, далее — менеджерский квартал, куда заходить без приглашения не рекомендуется, и, наконец, коттеджи технического персонала с обязательными цветниками, обозначающими участки владений. Четырежды у Гликка попискивал чип, сигнализируя о пересечении межзональных границ, четырежды считывались пароли, разрешающие свободное передвижение. Бар имеет только один существенный недостаток: слишком близко к Стене, отделяющей территорию фирмы от «диких миров». Правда, пока ещё ни одного прорыва из-за Стены не было. Да и как прорвать толщу, заделанную керамическими волокнами? Однако, как говорит тот же Джилин, всё когда-нибудь случается в первый раз.
— Всё когда-нибудь случается в первый раз, — говорит Джилин. — Лично я полагаю, что эту ситуацию можно рассматривать в следующих координатах. Был технический сбой, реальности совместились, начался резонанс, поскольку теперь оба сервера работали на один сюжет. Ты понимаешь?.. Отсюда — чрезвычайно сильное эмоциональное впечатление…
— Точно! — оживляется Петтер. — У меня такой случай был.
И, возбуждённо жестикулируя баночкой, в которой поплескивается коктейль, он рассказывает, как в прошлом году его за удачное решение одной из рабочих проблем премировали элитным эротическим туром. Это, конечно, был не уровень «A», от них дождёшься, но, знаете, тоже — вот ради чего следует жить!
Петтер размахивает руками, закатывает глаза, трясёт головой, пытаясь передать тогдашние впечатления — надувает щёки, хлопает себя ладонями по ушам, громко причмокивает, стучит баночкой по тверди лысоватого черепа. Кажется, он сейчас вскочит на стол и исполнит джигу, сшибая ногами пустую посуду. Гликк, загораживаясь от него, только морщится. Он слышал эту историю уже много раз и не верит, что вкус тёплых губ можно передать через элитную аватару. А прикосновение, обжигающее как музыка, а взгляд Зенны, отчаянный, когда они расставались на пляже, а горячее сердцебиение, которое охватывает его при одном только воспоминании о порхающих в синеве мотыльках? Нет, всё это не то, не то.
— Ну, хорошо, — говорит Джилин. Он, как всякий индиец, умеет отступать перед непреодолимым препятствием. — Хорошо, давай посмотрим, что в этой ситуации можно сделать.
И, подняв, как штыри, оба указательных пальца, он доходчиво объясняет Гликку, что, например, в «диких мирах» тот просто не выживет. Нет у него таких навыков, которые следует приобретать ещё в детстве, и программ таких нет, и взять их негде. Во всяком случае, в открытом доступе.
— Ха!.. «Дикий мир»! — восклицает, в свою очередь, Петтер. И презрительно тычет пальцем туда, где только что искрился экран. — Ха!.. Ты хочешь жить в «диких мирах»?..
Что же касается венчурных фирм, спокойно продолжает Джилин, то это просто обманка, капканы, расставленные для дураков. Все венчурные фирмы давно скуплены корпорациями. Подписав свободный контракт, ты в действительности начинаешь работать на тот же «Вейкон», «Зиб-Моддер» или «Би-Ти». С одной только разницей: платят тебе вдвое меньше. Соответственно, вдвое легче твой социальный пакет… И наконец, говорит Джилин, предположим, что ты и в самом деле устраиваешься в какую-нибудь приличную корпорацию. Кстати, препятствий тебе в этом чинить не будут — зайди на свободный рынок, посмотри предложения. Однако тут есть принципиальный момент. При переходе из одной фирмы в другую ты лишаешься корпоративного стажа, а значит, практически всех накопленных льгот. Первые три года, вспомни, как это было, тебе придётся платить полную цену за всё.
— Ха!.. — опять восклицает Петтер. — Ты даже нормальный коктейль не сможешь себе купить!..
Он с ужасом смотрит на опустевшую баночку, а потом, содрогнувшись, видимо, от такой перспективы, машет обеими руками мэтру, наблюдающему за залом:
— Эй!.. Эй!.. Эй!..
Мэтр Жосьен неторопливо кивает.
Тотчас подскакивает к столику официант с новым набором. Петтер вскрывает баночку и делает здоровенный глоток. На лбу у него вновь выступают светлые капли пота.
