стол и опустила глаза. Молча посидела, теребя в руках серебряную вилку. Отложила ее в сторону и глухо произнесла:
– Я сегодня уеду к брату, в свое племя, Неела.
– Это из-за сна? – осторожно спросила девушка. – Ты тоже видела… их?
Хойсира кивнула.
– Не могу тут находиться. Все напоминает о нем. Мне больно, – стараясь не заплакать, произнесла она. – Ты останешься за меня. Я дам все нужные распоряжения капитану стражи. Занимайся хозяйством, попечительствуй детишкам. Вернется Артем – если захочет, пусть ищет меня у хойда… – она поднялась из-за стола. – Я заберу только свою охрану из соплеменников.
Она отвернулась и медленно побрела в свои покои. Неела не останавливала ее. Также молча с участием смотрела ей в спину. Что она могла сделать? Утешить ее? Но как? Она сама страдала от увиденного и всю ночь плакала. Но ей было легче. Ее жених – Артам. А не Артем. И она готова делить его с другой. С той, с которой соединила ее судьба и богини. Хойсира другая. Она цельная, и если любит, то на всю жизнь. А если ненавидит, то… Она не стала додумывать и расплакалась.
Вечер. Город Хволь
Вечером в доме Аргуфена Артем собрал совет. На нем присутствовали все грованы, гремлун, Хойскар, Мила и сам Аргуфен.
– Так сложилось, – начал совещание Артем, – что дальше Хволя ехать опасно. Везде патрули. Из Хволя выпускают на юг только купеческие караваны. Так что наша поездка вглубь королевства отложена до лучших времен. Но у нас тут есть дела. Мне надо захватить одного инквизитора, его зовут отец Блум, и доставить в крепость. Еще тут объявился отряд инквизиторов. Считаю большим грехом уехать и оставить досточтимых отцов в живых. Но убирать их надо очень тихо и ночью. В центре города есть площадь. Там стоят дома. В трех из них расположились инквизиторы. Они сожгли хозяев домов как еретиков. Сволочи… – Артем помолчал, покатал желваки на скулах, успокоился и продолжил говорить: – В каждом доме по три охранника и по три инквизитора. Всего, значит, шестеро. И еще один дом. Там живут воины Черного лотоса, их десять человек и один инквизитор. Вот их всех нам нужно будет отправить на свидание с драконом. Но без шума. Завтра ночью мы тайно проберемся в дома и порешим церковников, захватим пленного и на пароме убудем за реку. С нами будут еще люди, мои знакомые. Сегодня ночью проведем разведку, я покажу нужные нам дома. Свад, ты должен открыть нам двери.
– Сделаю, – безмятежно ответил гремлун.
– Тогда у меня все. Аргуфен, ты останешься или с нами поедешь?
– Останусь, ваша милость, прижился тут. Тут и помру.
– Жаль, – ответил Артем. – Мне нужен хороший фельдшер, научил бы подростков своему ремеслу…
– Ежели я нужен там, то, ваша милость, я поеду, – сразу поменял решение хозяин дома, – не хотелось быть обузой, потому и решил остаться.
– Обузой не будешь, Аргуфен. Вопросы какие у кого есть?
Вопросов не последовало.
– Тогда в полночь выходим.
Разошлись. В доме остались Артем, хозяин дома Аргуфен, хлопотавший у печей, и Мила. Она присела рядом с Артемом и прижалась к нему боком.
– Переживаешь? – тихо спросила она.
Тот не ответил, отодвинулся и уставился в угол. Мила вздохнула и подперла кулачком подбородок.
– Вижу, что переживаешь. В лице потемнел. Хотела бы помочь, но не знаю как, – тихо, с грустью произнесла она. – Мне тоже больно. В постели ты со мной очень ласков и нежен, а когда поднимаемся… Ты словно чужой. Налетает на тебя мрачная туча. В груди, Артемушка, болит…
Артем ничего не ответил. Встал, надел полушубок и пошел на выход.
– Ты куда, Артем? – вскинулась Мила.
– Буду с воинами ночевать, – не оборачиваясь, буркнул он и вышел.
В полночь сходили на разведку, и Артем показал дома, в которые нужно будет пробраться. Распределили, кто в какой дом входит. У каждой группы были амулеты с заклинанием ошеломления.
На обратном пути к ним прибилась Лариска. Заюлила под ногами и хотела лизнуть лицо Артема, но тот ототкнул ее.
– Не воняй, – приказал он.
В сарае на него с немым удивлением посмотрели грованы.
– Ты чего, вождь, тут останешься? – спросил Хойскар.
– Да, тут.
– Ладно… – проговорил дикарь и кинул на Артема внимательный взгляд. – Ребята, приготовьте вождю место, – распорядился он.
В сарай пролезла пантера и, покрутившись, улеглась у входа. Лошади при ее появлении всхрапнули, но, привыкшие за время похода к мертвяку, успокоились.
Хойскар подсел к Артему и тихо спросил:
– Девка?
Тот молча кивнул.
– Зря ты так, вождь. Мила – девка знатная и преданная. Хойсира ее примет. Такими бабами, вождь, не разбрасываются. А ты показываешь слабость. Негоже это. Люди заметят, судачить будут. Нехорошо.
– Ты думаешь, ее Хойсира примет? – тихо спросил Артем.
– Вождь, ты как дитя малое. Она примет твое решение и оспаривать его не будет. Ты глава союза, а не только своего дома и рода. Ты величина. Хойсира гордиться должна, что ты ее отметил своим вниманием и взял из-под мужика. А ты слабость свою перед ней и народом показываешь. Наши не поймут, вождь, – еще тише проговорил Хойскар. – Я заметил, что между вами, – дикарь потер палец о палец, – и это правильно. Все лучшее должно доставаться вождю. Народ это понимает и принимает. Не роняй свой авторитет. А то скажут: войны выигрывает, а с бабой сладить не может. Я заметил – и другие заметят, пойми это, вождь.
Артем слушал молча и понимал простую правоту дикаря. В их обществе не принято считаться с мнением женщин, а он слеплен из другого теста, из цивилизованного, где женщина занимала другое место и, бывало, стояла над мужчиной. Но Хойскар прав. Слабину показывать нельзя, слухи пойдут, трудности начнутся. А этого допустить нельзя, да и с богами спорить не стоит. Раз уж так сложилось, то надо думать, как все правильно устроить. С Милой их теперь трудно разделить. Влечет их друг к другу. С Хойсирой не так. Там нет такого жара страсти, но есть чувства, и чувства глубокие. Он привык к ней и полюбил ее. Поставил ее вровень с собой, и как это теперь повернется в будущем, одним богам известно.
«Ладно, приедем домой, разберемся», – успокоил он сам себя.
Из сумки вылез Свад и возмущено проговорил:
– И чего мы в сарае сидим, пошли, Артем, в дом. Нечего нам тут делать.
Хойскар одобрительно кивнул.
– Пошли, – решился Артем.
В доме его удивленно и радостно встретила Мила.
– Вернулся, – суетясь вокруг него и помогая снять полушубок, ворковала она. – Вот и правильно. Нам есть о чем поговорить.
