всяком случае, силовой щит и мои попадания помогли снять. Остальное доделали наши штурмовики и штурмовики с других наших крейсеров. Повредить смогли оба орудия за один выход. Теперь можно спокойно лететь обратно, в корму подарок не прилетит.
По пути встретили наш крейсер. Он шёл к платформе, чтобы расколотить её окончательно, пока местные техники не успели восстановить хоть какие-то орудия. Заскочил в открытые ворота. К сожалению пилотировал не я, а искин, а то можно было бы гордиться.
После небольшого отдыха и проверки штурмовиков отправились к следующей артплатформе. Не сами, крейсер подходил на безопасное расстояние и потом уже мы выскакивали. С этой платформой справились быстро — натренировались на предыдущих. Я по прежнему держался сзади, стрелял по команде и по команде же возвращался на крейсер. Мандраж ушёл полностью. Даже подумывал попробовать произвести слияние — это когда человек и искин действуют как одно целое, практически, человек сам становится кораблём. Или корабль становится большим человеком. Как это происходит — не знаю, в изученных базах пока этого не было. Наверное в следующих рангах это изучается. Но было бы прикольно хоть немного побыть грозным кораблём, хоть и крошечным. Но, слава богу, не решился. Во-первых, толком не знаю, как это делать, а во-вторых, мне бы Шон потом башку оторвал за нарушение приказа.
На этом наша работа закончилась. Все артплатформы уничтожены. Как сказал Шон: мы отделались легким испугом. Серьезно повреждён только один корабль, не из нашего отряда, и потеряли 7 штурмовиков. У нашего отряда в потерях: один штурмовик, два пилота и слегка покоцан один крейсер. Совсем слегка: повредили один маневровый движок, но его уже восстановили. А вот на повреждённом крейсере другого отряда сейчас идёт авральная работа, туда даже наш инженер улетел. Если его не восстановить в течении суток, то придётся бросать — через сутки ожидаются гости. С комбината уже сообщили о нападении, так что где-то недалеко формируется эскадра, чтобы прижучить агрессора, то есть нас. По подсчётам нашего командования, её собирать будут ещё минимум сутки. Комбинат находится далеко от зоны боевых действий и от баз флота, так что оттуда к ним помощь если и придёт, то очень нескоро. Будут собирать ближайших, до кого дотянутся, в основном патрульных, в серьёзную эскадру и только потом выдвинутся сюда. Малыми силами не сунутся, смысла нет. У нас девять крейсеров с полутяжем, любой малый отряд раскатаем быстро и без потерь. Так что ещё сутки у нас есть. За это время необходимо уничтожить комбинат и отремонтировать все повреждённые корабли. А потом удирать — быстро и далеко.
Пока крейсера выдвигались к комбинату, удалось немного поспать, а то уже почти сутки на ногах. Поспать дали всего пару часов, а потом опять за работу. Пока крейсера будут громить комбинат, штурмовики должны патрулировать их тылы. Если появится противник, то связываем его боем и ждем подкрепления. Если перевести на нормальный язык: ценой своей жизни даём возможность своим крейсерам прорваться и уйти. Вряд ли нас смогут подобрать, да и некого подбирать будет. В принципе, два звена штурмовиков, то есть четыре аппарата, могут, при везении, даже средний крейсер заклевать. Но сюда заявится не один крейсер и не два, а минимум десяток, а вернее всего два. А в эскадре осталось всего 25 боеспособных штурмовиков. То есть задержать эскадру противника сможем максимум на пол часа, как раз, чтобы нашим крейсерам разогнаться для ухода в гипер. Ну, да, такая вот арифметика войны: пожертвовать малым, чтобы спасти большое. Мне она очень не нравится, но кто меня спрашивает?
В патруле проторчали 10 часов. Я постоянно на связи с Шоном. Даже поболтал с ним немного, хоть это и не положено. От него узнал, что этот комбинат можно было бы и часа за два раскатать, ни одного боевого корабля в обороне не было, только пара грузовиков пристыкована. Но спешить некуда — пока не восстановят повреждённый крейсер, не улетим. Вот наши и куражились. Даже абордажников посылали. Грузовики, естественно, захватили. Потащат их на базу и там продадут. Трофеи всей эскадры, так что на долю каждого не очень много получится, но всё равно хоть какой-то приработок. Можно было бы забить трюмы грузовиков дорогим оборудованием с комбината, но на это нужно время, а его нет. Оборудование ещё демонтировать надо, а на это несколько суток нужно и всех наших техников. Так что забили трюмы грузовиков в основном блоками КССМ, хоть какие-то деньги.
Ну, всё, задание выполнено, возвращаемся на корабль. Повреждённый крейсер подлатали и он в сопровождении крейсера из своего отряда отправляется на базу. С ними и оба захваченных грузовика. Куда отправляемся мы пока не знаю. Шон тоже. Хотя он уверен, что на базу не полетим. Не такой командир человек, чтобы с пустыми трюмами возвращаться.
Наконец я вылез из этого чёртового штурмовика. Еле добрёл до комнаты отдыха. Обслужил скафандр и запихнул его в шкаф. В свою каюту не пошёл, завернулся в найденное одеяло, завалился на диван и вырубился.
Проспал почти сутки. Спал бы и ещё, но голод не дал. Встал, умылся, влез в свой аграфский скафандр техника и потопал в свою каюту, там привел себя в порядок, одел наконец комбез и помчался в кают-компанию лопать. Ох и оттянусь сейчас!
Набил желудок и стал связываться с Шоном. Приказа на перевод меня обратно в техническую группу не было, так что он пока мой непосредственный командир. Неужели позволят всё время похода балду гонять с пилотами? Ох, сомневаюсь. Так и оказалось. Шон подтвердил, что я пока так и остаюсь в пилотажной группе, но временно прикомандировываюсь к техникам. Так, это теперь у меня два командира: старший пилот и инженер. Это плохо. Зато полуторная доля — это хорошо. Могли бы вернуть меня приказом в техгруппу и тогда полуторную долю я получил бы только с трофеев с комбината. А теперь получу её со всех трофеев, что захватим в этом походе. И в самом деле, хороший у нас командир, понимающий. Это, вроде как, плата за риск получается. Не откажусь. И в самом деле выжил чудом. Вернее, благодаря остальным пилотам, которые просто не пускали меня в опасные атаки и держали в тылу, в относительной безопасности. В бою как раз и гибнут чаще всего молодые и неопытные. Вернёмся на базу, обязательно проставлюсь. Как следует, с загулом на несколько дней. Парни поступили как настоящие мужики — не пустили молодого на
