Так мы между собой называли то место, откуда пришли. Место, куда попали перед преображением и откуда вышли после него.
Я осторожно стал прокручивать сохранившиеся воспоминания по восходящей. Вот я пытаюсь осмотреть собственное тело. Я обнажен. Подо мной что-то влажное и теплое, оно колышется, словно пытаясь меня убаюкать. Я касаюсь рукой колышущейся стены, и она сокращается, растворяясь в том месте, куда я хочу положить свою руку. До этой странной субстанции невозможно дотронуться. Я озадачен, я засыпаю.
Спал я, судя по всему, долго. Мне пришлось пропустить значительный кусок воспоминаний. Я удивился, как здорово все сохранилось. И тут же возникла мысль, что и об этом кто-то позаботился заранее.
Вот я снова просыпаюсь.
Окружающая меня оболочка протаивает, и я выбираюсь наружу. Свет слепит меня, холодный ветер высушивает влажную кожу. Но мне не холодно. Глаза быстро привыкают к яркому свету, и я удивленно гляжу на странную, покрытую темно-зеленой травой равнину. Вот череп какого-то животного. Вот круглый серый камень. Делаю шаг, второй… но невидимая сила не отпускает меня.
Зачем меня выпустили наружу? Подышать свежим воздухом? Я пытаюсь рассмотреть небо. Оно бирюзового цвета. Небо моих воспоминаний. Как же давно я не видел его!
Медленно настает вечер.
Я сижу на холодных камнях, и мне хорошо. Еще ни разу в жизни мне не было так спокойно. Я люблю темнеющее небо, я любуюсь унылыми камнями и странной жесткой травой. Я в центре мира, в центре всей Вселенной, и я один, я и есть этот центр, я весь мир.
На небе появляется Талибрис. Между камнями снуют маленькие зверьки, плохо различимые в опустившихся сумерках.
Но вот меня зовут обратно.
Я огорчен. Я не хочу уходить. Я сопротивляюсь. Но мои желания мало кого интересуют. Меня легко ломают, все та же невидимая сила затягивает в ненавистное обволакивающее нечто.
Я сплю.
Вижу сны без снов.
Еще немного, и воспоминания обрываются. Все, дальше снова пустота. Мне сохранили самую малость, позволив лишь слегка заглянуть за опущенный занавес.
Я активировал ускоренный поиск.
Вот он, следующий живой фрагмент памяти. Я в каком-то городе в своей обычной одежде, на руке перчатка, позади «жнецы», я чувствую каждое их движение затылком. Люди с удивлением шарахаются от меня, в их глазах еще нет страха, лишь недоумение.
Ничего, страх придет позже.
Вот передо мной возникает молодая стройная женщина. Я почему-то точно знаю — она такая же, как я. Мы соприкасаем наши «длани», мы одной крови.
Все, дальше можно не смотреть, я и так хорошо помню то время.
Это был первый день нашего появления, ровно десять лет назад. Мы начали с того, что устроили колоссальную чистку, уничтожив всю прежнюю власть. Я лично застрелил одного из членов старого Триумвирата.
Мы многое поменяли.
Заменили тех, кто представлял наибольшее зло. Одно зло было подменено другим, новым. Это новое зло жило в страхе, ибо оно хорошо понимало, что мы можем с ним сделать.
К сожалению, обновленная система оказалась нежизнеспособна. Десять лет — и ее внутренний ресурс исчерпался.
Я отключил считывающее устройство и задействовал режим выхода. Операция была нудной, не знаю, сколько времени она занимала. Я по-прежнему не мог ориентироваться, лежал в абсолютной темноте, думая о том, что же мне все-таки удалось узнать.
Я был в купели. Там со мной что-то произошло, после чего я стал доминатором. Память стерта, тело изменено, нет, не внешне, внутренне. Мне подарили «Циклопа» — невероятно сложный микрокомпьютер, помещающийся в скобе за ухом. Линза — его монитор. Все это я мог снять, как и одежду. Единственное, от чего я не мог избавиться — перчатка. «Длань» стала частью меня.
Много ли я узнал?
Наверное, немало.
Я видел странные картины, это определенно была наша планета. Уже кое-что.
Жаль, так и осталось тайной то, как я попал в купель. Скорее всего, пришел сам, как и все мы. Нас выбрали и заставили прийти. Наверняка так все и было. Невидимая сила, выпускавшая меня погулять, могла сделать со мной все что угодно.
Почему я?
Дурацкий вопрос.
На него мне нужен ответ в самую последнюю очередь, если вообще нужен.
Процедура выхода закончилась. Я благополучно стал различать звуки, затем открыл глаза. Надо мной склонилась небритая физиономия Танатоса. Он с тревогой вглядывался в мое лицо.
— Паромщик, ты жив?
Я облизнул пересохшие губы:
— Ну у тебя и рожа! Скажу по большому секрету: Клото таких брутальных орангутангов на дух не переносит.
Напарник усмехнулся:
— Жив и в своем уме. Вставай, я сделал запись.
Мы вставили диск в проектор, и на маленьком экране возникли темно-красные колышущиеся стенки.
— Что за дрянь? — скривился Танатос. — Это что, твой кишечник?
— Ты видишь купель, — ответил я. — Ты, кстати, тоже там побывал.
— Да ну?
Меняющиеся узоры на записи почему-то не были видны. Значит ли это, что их рисовало мое воображение?
— Прокрути дальше, — сказал я. Тан погнал запись вперед.
— Вот нужное место, смотри!
На дисплее проектора возникла унылая равнина.
— Ты случайно не знаешь, что это за место?
— Случайно знаю. — Танатос потер колючий подбородок. — Перед нами Мертвая зона.
— Мертвая зона?
— Ну да, запечатанная территория за радиационным барьером. Во время войны там что-то произошло, радиация просто сумасшедшая. Не знаю, как тут смогли выжить эти двуногие прыгуны, что снуют между камнями.
— Возможно, опасен лишь сам барьер, — предположил я, — а за ним радиация в норме.
— В такое очень трудно поверить.
— Просто кто-то огородил себя стеной радиации, — продолжал я развивать свою мысль. — Кто-то не хочет, чтобы его беспокоили.
— Мудрено, ведь в этот квадрат можно спокойно заглянуть со спутника.
— Теперь нельзя, — напомнил я, — сетки не существует.
— Ну да, — согласился Танатос, — не знаю, как тебя, а меня от всего этого прямо жуть пробирает.
— Может, посмотрим, что сохранилось в твоей черепушке? — предложил я. — Вдруг у тебя окажется больше ценных воспоминаний?
— Иди ты! — Тан нервно вытащил диск и передал его мне. — У меня потом точно крыша поедет. Хватит нам и одного неугомонного психа, тебя.
Я зажал диск в перчатке, но «Циклоп», конечно, не смог прочесть его. Единственное, что работало, так это прицел и внутренняя связь.
— Что теперь собираешься делать? — спросил Танатос, вглядываясь в темноту за прозрачной дверью салона.
— Прогуляюсь к радиационному барьеру, — ответил я.
— Излучение прикончит тебя.
— Почему? Ты забыл, что защита у нас в полном порядке.
— Я с тобой не пойду, так и знай, — твердо заявил Танатос — Дальше ты уж как-нибудь сам. У меня и здесь дела найдутся.
