– Войной пахнет, – завершил рассказ Похил. – Настоящей. Мы здесь по паре лет, но большой войны до сих пор не видели, так стычки разрозненные и все. Бывалые люди говорят, что последний раз воевали по-крупному лет двадцать назад, тогда черные начисто выбили Всадников из Танкара, эльфы вынесли варваров Штормового Суладора из прибрежных лесов, гномы пытались вытурить орков из замков вдоль проливов, а мореходы как раз тогда зацепились за тот самый остров на северо-востоке. Сотни две замков тогда поменяли хозяев, а с десяток обратились в руины. Кто знает, угоди мы в те времена, может многие из нас были бы уже мертвы…
– Палех мертв без всякой войны, – сказал Пристень жестко.
– Разве мы не знали на что идем? – пожал плечами Богуслав. – Не к теще на блины отправлялись…
Вишена с тоской подумал: кому суждено вернуться в родной мир? Никто не мог ответить на этот простой вопрос. Разве только неумолимое Время.
Тарус с Боградом вернулись под вечер. Только-только пришли от пролива даты; ожидали охотников. Плешивый венед нес на плече гномью секиру. Борода его победно топорщилась. Видимо, они с чародеем давно обо всем договорились.
– Времени мало, – сказал Тарус. – Одна ночь всего. Кроме меня и Бограда нужны Боромир, Вишена, Славута, Хокан и Анча.
– Я? – удивился песиголовец. – Ар-р! Мне незнакома людская магия! Мне и наша-то незнакома…
– Ничего. Мы из одного мира, а это главное. Остальные могут смотреть, но близко подходить не стоит.
Тарус пристально обвел глазами спутников.
– Растянетесь цепочкой вокруг нас. Чтоб никакие крыланы и руколапые не прошмыгнули. И… вот еще что. Происходящее может показаться вам странным… Ни в коем случае не вмешивайтесь, даже если заподозрите неладное. Пока я или Боград на ногах – значит, все идет как надо. А до крайностей, авось, не дойдет.
– А с грифонами кого оставить? – спросил Роксалан.
– Да куда они тут денутся? – ответил ему Боромир. – Пусть себе отдыхают.
– А пегасов они не сожрут?
– Не сожрут, не переживай!
Тарус отстегнул свой меч – не сапфировый, который тоже был при нем, а старый.
– Кто с нами – отдайте оружие спутникам. Только Вишена и Боромир не отдавайте, ваши мечи понадобятся.
Боград отдал секиру брату, Хокан меч свой – Ларсу, Анчин черный клинок взял Пристень, двое арранков еще не вернулись. Славута со вздохом вручил лунную секиру Роксалану. Меч чародея принял Похил.
– Ну, – вздохнул Тарус, – в добрый час. Сперва мы семеро, а прочие позади, шагах в ста.
– Удачи! – нестройно пожелали воины.
Вишена шел рядом со Славутой, невольно вспоминая тот вечер в Чикмасе. Многое успело потускнеть, но совсем, наверное, так никогда и не сотрется. Шумел ветер в кронах, ветки качались у лица и, тихо шурша, скребли по одежде. Почему-то все молчали, предчувствуя близкие и важные часы.
Идти пришлось долго. Боград уверенно шагал впереди всех, не оборачиваясь и не замедляясь. Вишене даже показалось, что Тарус предоставил ему верховодить. Впрочем, тогда, в Чикмасе, тоже всем заправлял Боград, но тогда и Тарус еще не был сегодняшним Тарусом.
Наконец ступили на небольшую круглую полянку. Бревна со свежими следами топора уже лежали, как и раньше, квадратом, углами к северу, югу, западу и востоку. Два – на траве, два – поверх первых. По бокам от квадрата – две кучи хвороста и рубленных веток. Только стоящего торчком бревна Вишена не увидел.
Тарус неторопливо развел костры. С того мгновения, как пришли на эту поляну, оба чародея сразу же перестали спешить, делали все степенно и обстоятельно. Еще Вишена сообразил, что давно перестал думать о Бограде как о чародее, и совершенно напрасно. Вспомнить поход по родному миру – семь напастей, рубиновый меч… Плешивый венед тогда служил опорой Тарусу-всезнайке…
– Хокан! – позвал Боград. Это были первые слова на поляне. – Садись здесь.
Дата усадили в квадрат, где в прошлый раз сидел Боромир, лицом к северу.
«Что же? – несколько удивился Вишена. – Меч ему отдать решили, что ли?»
Раньше он считал, что Ледяное Жало возьмет себе Тарус. Воистину, душа чародея – потемки.
– Славута, Анча!
Дреговича посадили на западном углу, Анчу – на восточном. Руки велели держать на бревнах, накрест.
– Боромир! Вишена!
Непоседу поставили на юге, между костром и квадратом; Пожарского – на севере. Хокан, сидя меж бревен, еле заметно улыбнулся ему.
Костры как раз вовсю разгорелись. Тарус переступил через ровный ствол и встал перед Хоканом.
– Держи, – сказал он и подал дату сапфировый меч. – Одной рукой за рукоять, другой за клинок. Закроешь глаза, и ни о чем не думай. Почувствуешь силу вокруг себя, попробуй слиться с ней и с силой меча. Главное, не сопротивляйся. А от злого тебя оградят, есть кому. Лады?
Дат кивнул и тут же зажмурился.
– Славута, Анча. Вы – мост. Постарайтесь слить силу леса с силой железа. Поймете потом о чем я, главное запомните, вы – мост. И тоже не сопротивляйтесь. Теперь вы…
Тарус поочередно взглянул на Вишену и на Боромира.
– Вы – ворота. Попробуйте почувствовать свои клинки, их силу и ту, к которой они потянутся. Вы сразу отличите ее от прочих, и другую, которую они станут отталкивать. Первую втягивайте в себя, вторую – отгоняйте. Запомните, не щит, отбивающий все, а ворота: своих пропускать, перед недругами – закрываться.
Тарус перевел дыхание.
– Ну, а мы с Боградом постараемся всю эту кашу правильно размешать…
Тарус вздохнул.
– Сейчас все это кажется вам тарабарщиной, – добавил Боград. – Но скоро вы поймете, о чем мы толкуем. Все. Начали.
Вишена вдохнул поглубже, выставил перед собой меч и закрыл глаза. Первое время ничего не происходило. Совсем ничего. Потом перед глазами знакомо поплыли цветные пятна, рукоятка меча, вроде бы, стала теплой, и в следующее мгновение Вишена словно в реку сиганул.
Иллурии не стало. Стало ровное, как поверхность озера в безветренный день, поле странного белого цвета. Перед Вишеной бурлил могучий пестрый поток, струи всех цветов радуги кипели, перемешивались и проносились мимо. Сам он представлял себя отдельной струей, эдаким лучиком нежно зеленого цвета. Поток никак не показывал, что замечает его.
Потом Вишена-лучик заметил, что зеленых струй перед ним становится все больше, а красные, словно осерчав, уходят в глубину. Мысленно обернувшись, он увидел напротив еще один лучик у другого потока; это, несомненно, был Боромир. На месте квадрата зияла черная яма, посреди которой горела единственная белая точка: то ли Хокан, то ли сапфировый меч.
Вспомнив слова чародеев, Вишена сосредоточился и постарался притянуть все зеленое из потока к себе. Выходило плохо. Но он пробовал вновь и вновь, и стало постепенно получаться, зеленого рядом становилось все больше и больше, поток забурлил, и вот уже всплески зеленого едва не задевают за лучик, тянутся к нему, стремятся…
