донышка и сейчас оперировал энергией обычной, что самым существенным образом снижало чувствительность ясновидения, пришлось погружаться в достаточно глубокий транс, но даже так не справился бы, не возьми Альберт Павлович курс на северо-запад. Центр, где было не протолкнуться от операторов, мы оставили в стороне, покатили на промышленную окраину, и вот там моих нынешних способностей вполне себе хватало для выявления стационарных патрулей комендатуры. Объехали их по соседним улочкам все до единого.
Мало-помалу я уверился, что наш путь лежит в учебный центр, тем сильней удивился, когда автомобиль остановился у каких-то тёмных складов.
— Вопросы потом, — отрезал Альберт Павлович, откинув крышку сундука и ухватив покойника за руки. — Помогай!
Мы отволокли тело в какой-то глухой закуток, бросили его там, а по возвращении к автомобилю куратор забрал у меня бумажный пакет с револьвером и уточнил:
— Отпечатков не оставил?
— Не прикасался даже.
— Уверен?
— На все сто.
Альберт Павлович кивнул и просто вытряхнул оружие из пакета, после уселся за руль. Мы покатили обратно, и за всю поездку куратор не произнёс ни слова, а в окрестностях студгородка свернул с проезжей части на тротуар к вроде бы первой попавшейся пивной.
— Жди! — распорядился Альберт Павлович, а сам скрылся внутри.
Вернулся с парой кружек светлого он только четверть часа спустя, подозвал меня к стоячему столику и после нескольких длинных глотков спросил:
— Уверен, что это был Сомнус?
Я покачал головой.
— Уверен, что именно этот тип был на лесопилке. И ещё следы на животе…
Едва ли озвученные аргументы тянули на железные доказательства, самое большее могли сойти за косвенные улики, и Альберт Павлович недовольно поморщился, но всё же передвинул вторую кружку мне.
— Что ж, от этого и будем плясать, — пробормотал он задумчиво. — Связи Граба попробуем выявить в процессе расследования убийства, но тебе на время его активной стадии придётся из города исчезнуть.
Я аж пивом от неожиданности подавился.
— Это действительно необходимо? — спросил, откашлявшись.
— На руку свою посмотри, — поморщился Альберт Павлович. — Да и мало ли что ещё во время следствия всплывёт? Контролировать его ход мы сможем лишь отчасти, какая-то информация точно мимо нас пойдёт.
У меня вырвался обречённый вздох, но оспаривать решение куратора не имело смысла, вместо этого уточнил:
— Снова на Кордон законопатите?
Альберт Павлович покачал головой.
— Нет, получишь временное назначение в зенитную роту, которая завтра в Зимск выдвигается.
У меня глаза от изумления округлились.
— Но зачем?!
Куратор выставил перед собой кулак и принялся разгибать палец за пальцем.
— По медицинским показаниям тебе целесообразно покинуть зону повышенной концентрации сверхсилы, в которую попадает и Новинск. Служба зачтётся в качестве практики на военной кафедре. Зимск находится за пределами особой научной территории, при необходимости мы сможем заволокитить процедуру вызова тебя на допрос. Числиться будешь в пограничном корпусе, а значит, окажешься вне юрисдикции и полицейского управления, и ОНКОР. — Альберт Павлович вздохнул. — Ну и Городец остыть успеет. Не нужно тебе пока с ним встречаться. Точно друг другу лишнего наговорите.
Я вздохнул.
— Всё так плохо?
Куратор пожал плечами.
— Ситуация такова, что искать крайних нет никакого смысла, но осознание этого придёт лишь после того, как утихнут эмоции. — Он допил пиво, промокнул губы носовым платком и скомандовал: — Всё, едем! Ещё документы на тебя оформлять!
На сборы мне отвели час, и это ещё повезло. Зенитная рота лишь формально выдвигалась в Зимск «завтра», погрузиться в грузовой поезд мне с будущими сослуживцами надлежало в половине первого ночи. А до того требовалось утрясти все формальности, коих намечалось весьма и весьма немало.
Одно дело — командировка в составе военной кафедры и совсем другое — временный перевод в пограничный корпус! Кандидатуры остальных наверняка не одну неделю согласовывали, а меня в ускоренном режиме в последний вагон запихнули, буквально коленом под зад.
Под зад, да…
Выброс адреналина отпустил, азарт схлынул, стало обидно и горько.
Я ведь такого матёрого шпиона завалил, а всей награды — разве что без чтения нотаций обошлось! Нет, прекрасно понимаю, что в моих собственных интересах на время Новинск покинуть, да только эмоции обуздать это обстоятельство не слишком-то и помогало. Нельзя сказать, будто слёзы на глазах наворачиваются, но чувствовал себя препогано. Ещё и с Лией возможности повидаться не выпало!
Отчасти утешало лишь обещание Альберта Павловича выправить временный перевод сроком на месяц и вернуть меня обратно в Новинск сразу, как только уляжется пыль. Хотелось верить, что обойдётся без осложнений и моя командировка завершится вскоре после начала учебного года, потому как тянуть лямку в пограничном корпусе вместо посещения лекций и семинаров — нет, не хотелось совершенно.
Заныло сердце, обуяло нестерпимое желание выругаться в голос, но задавил истерику в зародыше, не позволил себе сорваться. Теперь-то чего уже психовать? Получилось, как получилось. Жив-здоров, а это главное. Ещё и повышение гарантированно получу. Раз числюсь в резерве корпуса младшим сержантом, у пограничников дадут младшего вахмистра. Плохо разве?
Сказать по правде — мне бы и даром дополнительная лычка не сдалась, но лучше уж так, чем снова рядовым оказаться.
Опять же — а ну как теория доцента Звонаря подтвердится и за месяц вне зоны повышенного излучения моя сопротивляемость сверхэнергии снизится достаточно, чтобы выйти на пик витка? Было бы здорово! Эх, мечты-мечты.
Сборы много времени не заняли, и уже минут через двадцать я вышел из комнаты с закинутым за спину вещмешком.
— Вот ты внезапный! — покачал головой безмерно удивлённый моим отъездом Миша Попович. — Хоть к первому сентября вернёшься?
— В первой декаде если только, — вздохнул я в ответ.
— Посиди на дорожку, что ли, — предложила Милена.
Я подумал-подумал да и опустился на табурет. Не могу сказать, будто так уж в эти суеверия и приметы верил, просто как-то разом ноги ослабли и дом покидать расхотелось. Снова ведь по самому краю прошёлся! Если б не рвал жилы на тренировках, если б не прислушивался к советам Герасима и Нигилиста и не доводил до ума их идеи самостоятельно, прикончил бы меня Сомнус. Как пить дать прикончил.
И что там теперь дальше будет… Так ли это важно, если разобраться?
У меня есть приоритеты, остальное роли не играет.
Да и не отсидеться в стороне. Никак не отсидеться.
Я усилием воли отогнал сомнения и задавил колебания, поднялся на ноги, пожал руку Мише, помахал Милене, да
