шум.
— Угу, я тоже.
Я обогнал её, — и зашагал на звуки. Через пять минут увидел впереди несколько десятков тварей, лезущих в узкий проём прохода. Судя по чётким линиям проёма, это была дверь. Возможно, такой же тайных ход, через который наша пара спустилась под землю.
— Не вмешивайся, если что — кричи, — быстро сказал я, скинул с плеч мешок — с таким количеством врагов он будет мне мешать в бою — и набросился на мутантов. Они были обычными, как те, что я видел в гостинице. Вся их опасность — неубиваемость и ядовитые кровь с гноем, которые превращали обычного человека в такое же существо. Но я-то обычным не был! Против таких противников мне даже не нужно было ускоряться.
Монстры не сразу поняли, что их убивают. Я успел располосовать надвое семерых, когда остальные стали оборачиваться.
— В очередь, сукины дети, в очередь! — азартно прокричал я, снеся головы сразу двоим и через секунду развалив от пояса до плеча ещё парочку при возвратном движении клинков. Заряженные моей энергией эльфийские мечи лишали тварей бессмертия и превращали в мумии. Всего минуты мне хватило, чтобы перебить три дюжины монстров и добраться до прохода. Как я и предполагал, это был вход куда-то. Тут и деревянная дверь была в наличии, правда, в виде обломков под ногами. За ней имелась узкая каменная лестница, которая круто поднималась вверх, закручиваясь вправо. Сейчас на ней топтались несколько монстров, и впереди раздавались сильные удары.
Удар! Ещё удар! Ещё!
Я перерубил кривые лапы, а потом вонзил в грудь упавшему монстру оба меча, пропустив сквозь эльфийскую сталь внутреннюю энергию. Вырвал клинки и всадил их в спину следующему по самые рукояти, сумев проткнуть сразу двоих, так как стояли твари очень тесно друг к другу.
Пока я резал тварей внизу лестницы, на её верху прочие сумели пробиться сквозь преграду. Об этом мне сообщил особо громкий треск и испуганные человеческие крики. Пришлось ускориться и рубить тварей в этом состоянии, не жалея внутренней энергии и себя. Попутно понял, что такое совмещение — сверхскорость и энергетические атаки — тратят очень много сил и лимит времени в состоянии ускорения уменьшился. За один «шаг» очистить всю лестницу у меня не получилось. Зато сумел почти добраться до самого верха и увидеть проход в какое-то помещение, ярко освещённое магическими фонарями… и людей, которых сейчас рвали твари.
— Аа-ргх! — я зарычал и поднажал. Я протыкал монстров перед собой мечами и потом разводил клинки в стороны. После такой операции те становились двумя половинками, которые начинали стремительно усыхать. Махать, как раньше, на узкой лестнице уже не получалось.
До этого я старался не попадать под кровь и слизь перерождённых. Не потому, что всё ещё боялся стать таким же. Вовсе нет, просто мне было жаль пачкать свою одежду. Плюс, чёрная жидкость неприятно жгла кожу. Но теперь стало не до этого. Если я хочу помочь людям наверху, то придётся наплевать на жжение и шмотки. Да даже если выбросить человеколюбие, то их нужно спасти просто потому, чтобы не увеличить армию монстров и узнать, что творится в городе. Вдруг, кто-то наверху в курсе?
Я ворвался в помещение, когда обороняющихся осталось всего три человека и ещё двое за миг до этого упали на пол в корчах. Чтобы их спасти мне не хватило буквально полминуты. Здесь я опять ускорился и перебил полтора десятка тварей всевозможного облика, от обезьяноподобного до химеры с нижней частью тела от слизня и верхней человеческой.
— Целы? — поинтересовался я у троицы, которая смотрела на меня со страхом и наставила наконечники алебард. — Эй, не надо меня бояться, я на вашей стороне.
— Может, и на нашей. Но на тебе их кровь, — ответил мне самый старший из них, с густой окладистой чёрной бородой, сильно разбавленной серебром седины.
— На меня она не действует, — сказал я, сделал несколько шагов к ним и предупредил. — Я попробую помочь вашим товарищам, но прошу — не делайте глупостей.
После этих слов я опустился на колени рядом с одним из тех, кого заразили перед моим появлением. Положив ему на грудь ладони, я стал вливать в тело человека энергию, как до этого делал с эльфийкой. Лечение шло тяжело, но мне просто необходимо было с ним справиться. Ведь вылечи я заражённого на глазах у этих людей, и ко мне будет совсем другое отношение. В том числе они перестанут смотреть как на того, кто может в любой момент почернеть, отрастить когти с щупальцами и наброситься на окружающих.
Получалось тяжело, но, всё-таки, получалось.
«Чёрт, на второго у меня сил не хватит», — огорчённо подумал я, когда понял, что сумел очистить человека от магического мутагена.
— Я потратил много сил, когда убивал тварей, поэтому не смогу спасти второго. Сожалею, — произнёс я, встав на ноги и посмотрев на алебардщиков. При этом постарался изобразить лицом как можно сильнее душевную боль.
Те с удивлением посмотрели на меня, потом на товарища, который лежал на полу и не думал обращаться, потом вновь перевели взгляды на меня. У одного из них в буквальном смысле слова отвисла нижняя челюсть. Пока они переваривали случившееся, окончательно обратился тот, кого у меня не хватило сил спасти. Мутаген превратил его в создание. Похожее на прямоходящую акулу ростом в полтора метра с кривыми массивными нижними лапами от ящерицы и мелкими чахлыми трёхпалыми верхними лапками.
— Прости и прими избавление от мерзости! — сказал я, играя на публику, после чего вонзил ему в голову и сердце мечи и пропустил по ним внутреннюю энергию. Её не хватило, чтобы очистить от скверны, но было достаточно для уничтожения.
— Вы кто такие? — наконец-то, очухался один из уцелевших.
— Я паладин, а она старшая жрица, — ответил я, указав на Фаинэлию, которая только что поднялась по лестнице и присоединилась ко мне. Отдельное спасибо ей нужно было сказать за то, что принесла мой мешок.
— А…
— А кто вы и что это за место? — не дал я ему закончить фразу. Был почти на сто процентов уверен, что он захочет узнать «чьих мы будем», то есть, какому божеству поклоняемся. А врать я не хотел, как и сообщать правду. И если что, то в будущем тем, кто захочет покопаться в нашем прошлом, придётся изрядно поломать голову.
— Это храм богини ночи, а мы ночная стража храмового района. Точнее, те, кто от неё остался, — сообщил мужчина. — Ещё пятеро наших защищают главный ход в храм.
— Всего
