class="p1">И снова меня накрывает уже знакомое чувство победы. Желание увидеть поверженного врага на земле, в крови… Униженного и раздавленного. С переломанными руками и ногами!
— Тварь! — приходит в себя Минори.
Его удары ещё быстрее моих!
Он и перемещается так быстро, что мне едва хватает сил выставить блоки, чтобы хотя бы отчасти убавить силу ударов. Остатки Доспеха Духа слетают с меня пустой оболочкой.
Мы оба оказываемся друг перед другом безо всякой защиты. Минори отскакивает и замирает в стойке. Если один из нас начнет делать оммёдо, то второй тут же атакует. Поэтому остается биться только на кулаках.
— И это всё, что ты можешь? — усмехается Минори. — Как же ты слаб, хинин. Я ещё даже не вспотел, а ты уже тяжело дышишь.
— Это я только разогреваюсь, — процедил я в ответ. — Дерись, а не то я приму тебя за труса!
Я и в самом деле тяжело дышал. Но что знает этот дуболом об искусстве притворства? На теле краснеют следы ударов, но пусть, это всего лишь синяки. Сканирование показывает, что нет ничего серьезного. А уж боль я научился загонять в подсознание ещё в прошлой жизни.
— Ты? Меня за труса? Да я тебя сейчас!!! — вскрикивает Минори, после чего бросается в атаку.
Не зря я тяжело дышал — он и в самом деле поверил в мою усталость. Я же делаю шаг назад и отхожу пируэтом в сторону, пропуская наследника рода Огава мимо себя. Впрочем, не совсем мимо — я оказываюсь за его спиной и в этот миг вступает в действие рубашка!
Да! Не зря я свою скинул, а вот Минори допустил глупость и оставил. Этим я пользуюсь.
Упор коленом в спину, натяжение воротниковой части на себя. Перехват локтем под горло. Двойное удушение — рубашкой и рукой.
Минори хватает за руку, пытается отогнуть, но лишь добавляет натяжения рубашкой. Лицо краснеет. На большом лбу выступают капли пота. Ещё полминуты и в моих руках окажется труп.
До такого я доходить ненамерен, но вот усыпить противника должен.
Или не усыпить, а в самом деле задушить? А что, всего лишь добавить усилия коленом, чтобы хрустнули позвонки, натянуть изо всех сил и…
На моём лице расплылась довольная улыбка. Я и в самом деле захотел задушить этого здоровяка. Увидеть, как он испускает дух. Как сучит ножками, а потом гадит под себя. И это…
— Хрустальная Палица! — слышится со стороны синей кабинки возглас.
Меня бьет в бок с невероятной силой. Я прямо-таки явственно слышу хруст ребер, когда отлетаю в сторону от полузадушенного Минори.
Я падаю, а навстречу идет всплеск песка. Волна поднимается, как живая, и кидается на меня. Песок встречает жесткой поверхностью. Сразу же оказываются забиты глаза, уши, рот.
Песок невкусный… с привкусом крови.
Волна спадает, но органы чувств пока недействуют.
Я тут же сажусь и слегка охаю. Правый бок моментально расцветает алым цветком боли. Боль тут же загоняется в подсознание, но вот тоненький скребущий элемент всё ещё слышится. Явно сломаны ребра.
Япону маму, кто же это меня так?
Но выяснять некогда — надо подключать чувства и ощущения, чтобы снизить урон от следующей атаки. Я подскакиваю и сгибаюсь в низкой стойке. Ничего не видно, но хотя бы слышно. А вибрации воздуха могут помочь в защите.
— Эй, ты что творишь? — слышен слева голос Малыша. — Так нельзя!
Ага, значит там красная кабинка. Там мои ребята, там мой островок безопасности. Надо повернуться туда спиной, чтобы атака не пошла по позвоночнику.
— А ты не видишь? Он едва не задушил господина Минори! — слышится в ответ голос Хидики. — Если бы тот не поскользнулся, то хрен бы ваш выродок смог по подлому напасть на него со спины! Это вообще запрещено правилами!
Так вот кто меня приложил…
Собачья самка, как же режет глаза!
Хидики находится в десяти шагах. Если сейчас метну шар, то попаду точно в грудь. Он упадет, а мне останется только добить его и станцевать на костях! На обугленных, раздробленных костях…
— Изаму, с тобой всё в порядке? — это уже Кацуми.
— Да! Всё нормально! — отмахиваюсь я. — Не встревайте! Это наше дело!
Ну что, двое так двое. Мне не привыкать выходить и против большего количества людей.
Я уже почти довел череду мудр до финала, чтобы выпустить в сторону противника шквал молний, когда раздался громкий голос:
— Отставить!
Голос принадлежал взрослому мужчине, привыкшему повелевать. И металл в этом голосе не оставлял сомнений, что приказ нужно выполнить. Да и как не выполнишь этот приказ, когда руки и ноги сковало незримым оцепенением?
— Дуэль должна проходить честно! Между двумя участниками, если ничего не было оговорено заранее! Что тут происходит сейчас? Ты, худосочный, а ну покинь арену!
Оцепенение спало. Я смог-таки протереть глаза. Не сразу, но проморгался.
Возле моей кабинки стоял преподаватель боевых искусств Камавура Тэкеши. Рядом с ним застыл какой-то курсант из группы пятого курса.
Минори поднялся с пола. Багровость с его лица спадала. Он рванул ворот рубашки так, что пуговицы брызнули в песок. И как только выдержали натяжение раньше?
— Это было подло, по-хинински! — прохрипел он.
— В бою у нас не было договорняка на правила! — отозвался я. — А твой прихлебатель вмешался и украл мою чистую победу!
— Господин Огава поскользнулся! Это все видели! А ты воспользовался этим, подлый трус! — выкрикнул из синей кабинки Хидики, после чего повернулся к своим друзьям. — Нет, вы видели? Видели?
Конечно же Татсуя и Хамада видели. Да они любую хрень готовы были увидеть, лишь бы Минору оказался не побежденным, а победителем. Даже, что я из трусов достал ручной противотанковый гранатомет и шарахнул по печени Минору прямой наводкой.
— Они всё врут! Да вы же сами всё видели, Камавура-сан! — не выдержала Шакко. — Бой был честным, а что Изаму одолел с помощью мастерства, то это вовсе не его вина!
— Зачем ты лжёшь, рыжая? — взвизгнул Хидики и помахал мобильником. — У меня даже запись на телефоне осталась, как подло поступил хинин! Я выложу её в соцсети, чтобы все узнали, какие на самом деле мерзкие и грязные татуированные ублюдки!
— Выложи-выложи, только без рихтования,
