давно тут сделали боги и наградили, кроме куцых мозгов, огромным самомнением. Вы ничем не отличаетесь от них, и потому достойны уничтожения.
– Но зачем? Разве мы не можем мирно существовать? Даже если вы гораздо умнее нас, мы все равно сможем договориться и жить в мире. Договариваться – это одна из главных черт разумных существ.
– Договариваться? С вами? – леший опять засмеялся. – Мне, Богу, когда-то повелевающему народами и континентами? Вы вторглись на мою планету. Мою! И смеете предлагать мне договор? Кто вас звал в этот мир? Мой мир? Вы пришли сами и уничтожали моих слуг, пока меня не было. Теперь я буду уничтожать вас.
– Но....
– Разговор окончен, – резко рыкнула медвежья морда, – вы предупреждены и можете сопротивляться, – это несколько отдалит мои планы, но развеет меня после вековой скуки. Постарайтесь исчезнуть не так быстро с этой земли, как мне бы этого хотелось. Хотя лучшие из вас могут присоединиться ко мне, признав мою власть над собой, склонив голову, и тогда они станут такими же верными слугами мне, как и ироды. И останутся живы.
Медвежья голова снова поникла, спина скруглилась, и из уст лешего раздался опять привычный бубнёж на непонятном людям языке.
– Бог, – сплюнул на пол Светоч Гостомыслович, – не много ли он о себе возомнил! От залпа ракет еще никто не уходил.
– Он очень силен, – тихо процедил Древослав, – я не последний среди людских чародеев и колдунов, но тот, кто вещал устами лешего, сильнее меня раз в сто, если не больше.
– Откуда у него такая сила? – спросил Кий.
– Я не знаю, – пожал плечами Древослав, – может он действительно Бог.
– Скажешь такое, – махнул рукой Родегаст, – ну сильный колдун, ну очень сильный колдун – это еще куда ни шло, но Бог – это слишком.
– Какая разница, как называть его, – спокойно молвил колдун, – хоть супербогом, но в том, что силища у него неимоверная, я вам могу поклясться.
– Значит, я был прав, – заметил Кий, видя, что все уже забыли о причине захвата языка, – армией псевдов управляет кто-то, и этот кто-то обладает огромной психофизической силой.
– Хорошо, завтра я назначу совет старейшин и вождей, там вы все выскажете свое мнение по этому поводу, и вот тогда мы решим, как нам дальше быть и что мы будем предпринимать, – хмуро, задумавшись, произнес главный волхв Китежа.
На том и порешили. Но назавтра всех в городе Китеже и его окрестностях ждал сюрприз. Половина колдунов ушла из города. Видимо, прельстившись посулами Кощея. Неизвестно, передал ли послание Древослав или сам Кощей со всеми пообщался на психофизическом уровне, оставшиеся колдуны не распространялись на эту тему, но половина ночью собрала вещи и ушла.
– Тебя-то звали? – спросил Кий у Ждана.
– Звали, – кивнул тот.
– Древослав или Кощей?
– Не знаю, во сне это было, словно сон смотришь, а там тебе силу и свободу предлагают.
– И?
– Я отказался.
– Оно и видно, а то бы ты уже давно тикал по Лесу в сторону его войска, – хохотнул облегченно Кий.
– Вот-вот, сила и свобода – все фигня, – улыбнулся Ждан, – тикать не хотелось – вот что самое главное.
Глава 6. Спина к спине
Кий вышел из землянки, кивнул ждавшим его подчиненным, и повел своих людей в Китеж. Их с утра пораньше вызывал лично сам главный волхв. Видимо, чтобы дать очередное задание. После взятия лешего в качестве языка группа Кия была на хорошем счету у Светоча Гостомысловича и состояла по его приказу не в воинском расчете своей деревни, но была зачислена в Китежский гарнизон. Ребятам было наплевать, в принципе, из какой кормушки им жалованье платят, дело-то они все то же, что и раньше делали, вот только пришлось сменить наплечники с красными рысями на такие же, но с Китежским солнцем. Им предлагали перебраться в сам Китеж, за ворота, но, посовещавшись, команда приняла решение остаться у себя в новой деревне возле стен. Так привычней. Группа была на хорошем счету, и никто не удивился, что их вызывает сам главный волхв. Видимо, задание будет не из простых.
Китеж встретил ребят утренним гамом и суетой. Гам и суета царствовали тут круглосуточно, но менялись со временем суток, и в каждый отрезок времени имели свои индивидуальные особенности. Утром это были гам и суета просыпающегося селения. Люди выскакивали из кроватей, готовили завтрак, еще недавно спящие улицы прорезали мужские, женские и детские голоса. Люди суетились, спеша позавтракать и не опоздать на службу. Кто-то прямо из дома выбегал на тренировку, кто-то в это время возвращался домой с ночной смены, кто-то степенно шел на службу. И все они встречались на улицах, желали друг другу здравия, спрашивали про жизнь. Один разговор, второй разговор, и вот вам гам и на улицах, а если еще крики проснувшихся, а иногда вставших, но не проснувшихся детей сюда присовокупить, то гам прирастал в разы вместе с суетой. Днем гам и суета были уже осмысленные, рабочие. Никто не стоял на месте, работа текла своим чередом и сопровождалась гамом и суетой. А вот под вечер, когда большинство приходило к себе домой, другие заступали на ночные дежурства, дети возвращались из садиков и школ, начинались степенные гам и суета отдыхающих после трудового дня людей. И даже ночью в Китеже сохранялись гам и суета, но только негромкие и в некоторых местах. Когда многие жители уже видели сны, на стенах и в казармах бодрствовало немало воинов, несущих караульную службу. Им тоже хотелось поговорить, пообсуждать насущные проблемы, они также носились по службе, но только в специально отведенных для них местах, не мешая спать остальному ни в чем не повинному люду.
Принял их Светоч Гостомыслович в храме, в солнечной палате, где проводились требы и поклонению Солнцу, великому божеству, дающему жизнь всему живому на этой планете. В зале было просторно и красиво. Обилие золота, желтого металла. Судя по архивам, и на прародине золото считалось солнечным металлом. Не было пафосно
