Ознакомительная версия.
– Сережа? – ахнула ошеломленная Надя и встала как вкопанная. – Боже правый, это же Сережа… Не стреляйте, это мой бывший!
Молодчик прорычал что-то невнятное, повернул голову на женский голос и тоже встал. Он продолжал утробно рычать, поедал глазами женскую фигуру. Видимо, не полностью атрофировался мозг, оставались неповрежденные участки, ответственные за клочки памяти. Он издавал невразумительные звуки, в воспаленных глазах зарождалось что-то осмысленное.
– Это твой бывший, который испортил тебе всю жизнь? – хохотал, как подорванный, Витек, хлеща очередью. Досталось всем троим – зараженные попадали.
– Зачем?! – истошно завопила Надя.
– Отличный вопрос, детка, – проворчал Витек, хватая ее за шиворот. – Не возвращаются к былым возлюбленным, забыла? Отмирай скорее, он уже не человек…
А из-под здания гипермаркета уже неслась одуревшая кодла! Люди метались, не зная, куда бежать. Орал Витек, что ни хрена не понимает в этих машинах! Ну, не было у него по жизни машины, на стиральной ездил, пока не пропил! Андрей помчался к мини-вэну, и снова неудача, пустой бак! Да что за тысяча несчастий! Толпа уже приближалась, росла, как на дрожжах. «Все на дорогу! – орал он в исступлении. – У кого есть патроны, прикрывать!»
Патронов оставалось с гулькин нос. Витек орал, что он пустой, может стрелять только матерками. У Вики был последний магазин, у остальных же и в последнем оставалось только застрелиться. Павел Николаевич волоком тащил свою любовницу к дороге – у Анны Денисовны подкашивались ноги. Надя озиралась через каждый шаг, делала умоляющую мордашку. Автоматчики огрызались одиночными выстрелами, но вряд ли они могли кого-то остановить. Укрыться в каком-нибудь джипе? – мелькнула мысль. – Запереться, пусть раскачивают, выбивают стекла, проживем на пару минут дольше…
Люди сбились в кучу, бежали вдоль обочины. Анна Денисовна скинула тапочки, ковыляла босиком. Павел Николаевич задыхался, хватался за сердце. Остальные еще могли бежать. Над городской окраиной разгорался новый день, жарило солнце, дул порывами знойный ветерок. Толпа неслась за ними – до нее было метров сто, но расстояние сокращалось. Кто-то уже вырывался вперед, мчался гигантскими прыжками. Силы кончались – вместе с патронами. Андрей остановился, тщательно прицелился. Горячий пот хлестал со лба, мешал ловить фигурки в перекрестие прицела. Он выбил из магазина три последних патрона. Поразил двоих – завертелась, как раздавленная муха, худосочная бабенка с крепкими ногами. Повалился в пыль плешивый «атлет», возглавлявший гонку. Остановилась Вика, вскинула «Макарова», высадила в толпу последние патроны, со злостью выбросила пистолет.
– Что делать будем, Андрюша? Это ведь не конец, нет?
Ее челюсть тряслась, проняло девчонку. Сердце резала тоска. Было что-то в этой особе – сам еще не понял, но что-то было. Поражался себе, недоумевал, мол, с каких пор стал поглядывать на таких – некрасивых и «мальчикообразных»? А вот теперь она стала обычной испуганной бабой – жалкой, дрожащей, хотя и пыталась зачем-то храбриться. Он подхватил ее под локоть, поволок дальше.
– Беги, Вика, беги, не спрашивай ни о чем…
Как будто он знал ответы на эти риторические вопросы! Люди выскакивали на проезжую часть, по которой было легче бежать, но движения замедлялись, они с трудом волочили ноги. Восемьдесят метров оставалось до толпы, семьдесят… И никакого просвета впереди, ничего такого, способного сойти за укрытие. Пустая дорога, справа за пустырем мастерские, недоделанная стройка, впереди заправка, которая, судя по виду, уже взрывалась и горела. Нужно было к городу бежать! Застонала Анна Денисовна, рухнула посреди проезжей части. Павел Николаевич доковылял до нее на негнущихся ногах. Она протянула ему руку, он схватился за нее. Да что за тормоза! Андрей с бизоньим рыком, как будто сам уже начал преображаться, в несколько прыжков домчался до женщины, выбросил ненужный автомат, поднял ее, взвалил на плечо. Не такой уж легкой оказалась эта ноша, ноги подогнулись, дыхание застряло в горле.
– Женщина, ну, что у вас ногами? – хрипел он, начиная движение. – Вроде не старая, должны еще бегать…
– Простите, молодой человек… – стонала Анна Денисовна. Она еще умудрялась шутить! – А что у стрекозы с ногами? Шесть штук, а ведь не ходит… Андрей, оставьте меня, убегайте, зачем нам всем погибать?
Он тоже исчерпал свои возможности! Пробежал от силы метров тридцать, и чугунная тяжесть поволокла к земле. Женщина сползла, он тоже чуть не падал. Нет, не упадет… Предел настал для всех, люди выдохлись. Падали на асфальт, безучастно смотрели, как на них надвигается толпа. Тяжело дышал Витек, обнимал блондинку. Шура судорожно хмурил брови, но не выходил, хоть тресни, презрительный взгляд! Андрей привлек к себе сразу двоих – Ксюшу и Вику, обнял крепко, в последний раз он кого-то обнимает!
– Может, что-нибудь поделаем? – убитым голосом предложил Витек.
– Например? – прошепелявил Шура.
– Ну, не знаю… Задавим позитивом?
Предложение было отличное!
– Поднимаемся, мужики… – просипел Андрей, отталкивая от себя женщин. – Бабы, уходите, а мы с этой нечистью на кулаках, по-мужски разберемся…
– Эх, была не была… – пролепетал Витек, отстраняя от себя блондинку. – Чеши, Надюша, пока можешь… Ты же у нас Надежда, умрешь последней…
Шура Черепанов поднимался из праха, с хрустом расправил плечи. Плакал Павел Николаевич, но тоже ковылял в общий строй, закатывая зачем-то рукава. «Глупо как-то», – тоскливо подумал Андрей.
Откуда взялся этот автобус Павловского автозавода? Вынырнул из дымки, ползущей из города! Его заметили в последний момент, а если бы водитель не надавил на звуковой сигнал, заметили бы еще позже. Пронзительный рев огласил пространство, и за спинами бегущих монстров прорисовалась квадратная кабина транспортного средства. Он несся от города на полной скорости. Твари пришли в замешательство, замедлялись, оборачивались на звук. Автобус не мог их объехать, они бежали по всей ширине проезжей части. Водитель не стал смещаться к левой обочине, просто прибавил скорость. Автобус пробуравил на полном ходу человеческую массу! Он пер, как дредноут, разбрасывая людишек, как пустые фанерные коробки. Хлестала кровь, разлетались фрагменты тел. За считанные секунды он пропер через людскую массу, помчался дальше. У Андрея хватило ума поднять руку. Шеф, остановка по требованию! И не поверил своим глазам, когда вдруг взвыли тормоза, а квадратный автобус, на «лбу» у которого почему-то отсутствовал номер, начал останавливаться!
Всё решали секунды. Но надежда охватила людей, заставляла шевелиться. «Живо залезайте, ждать не буду!» – сиплым басом орал водитель, но никого и не требовалось подгонять. Подсаживали женщин, потом полезли мужчины. Из салона им никто не помогал, пришлось надсаживаться самим. Густая муть вставала перед глазами. Андрей взгромоздился последним, когда уже набегала яростная толпа, схватился за вертикальные поручни, чтобы устоять, но автобус дернулся, он на кого-то повалился. Со скрежетом захлопнулись двери – и голова какой-то твари, пытавшейся забраться по ступеням, оказалась зажатой! Тело упыря оставалось снаружи, тащилось по асфальту, голова оказалась внутри. А автобус уже набирал скорость, стреляя клубами ядовитого дыма. Толпа отставала, только деформированная голова продолжала дергаться и развлекать пассажиров. Черты лица уже не просматривались, сплошная маска из гноя, рубцов, крови. Эта тварь еще не умерла, пыталась снаружи отогнуть створки. Глаза пылали бессильной яростью. В салоне вопили какие-то высокие мужские голоса, требовали «убрать эту мерзость». Андрей, распаляясь, бил каблуком по мерзкой голове, но та лишь фырчала и дергалась. Неохотно затихла, желтоватая жидкость потекла изо рта. Остекленели глаза. Водитель на ходу приоткрыл двери, голова вывалилась. Автобус тряхнуло – заднее колесо вдавило несчастного в асфальт.
Ознакомительная версия.
