- Что-то скромничает наш немец. Я бы на его месте говорил, что занял всё - вплоть до Уральского хребта. Ведь чем громче заявить о своих 'победах‟, тем меньше у захваченного населения желание сопротивляться захватчикам. Я, например думаю так. Если бы захватчики говорили правду, и война была окончена, то по железнодорожным путям не шло столь много войск и боеприпасов. Зачем их вести в таких количествах туда, где в них нет особой надобности? Да и не мог немец так быстро дойти до Москвы. Наш пилот: тот, которого мы не так давно подобрали, тоже опровергает фашистский брёх. А он ещё недавно летал над нами: и как его маленький самолёт мог долететь до нас от самой Москвы?
- О как? ...
- Вспомните, сколько немчура не могла подавить сопротивление в Бресте? А теперь представьте, сколько таких гарнизонов, или отрядов подобных нашему, возникает у них по мере их наступления. Значит, на их подавление нужно выделять солдат, иногда артиллерию, авиацию: нести боевые потери. И чем глубже Гитлер влезает на нашу территорию, тем длиннее у него получается линия фронта и значит труднее сосредоточить силы для нового удара. Поэтому, им невозможно наступать с первоначальной скоростью: они вынуждены снизить темп своего продвижения.
- Да Иван Иванович, говоришь ты вроде складно, только когда красная армия подымится, да погонит врага назад? Как говорится бить врага на его же территории.
- Ну я не генерал, точные сроки сказать не могу - мне они не ведомы. Так что, скажу только одно. Враг у нас сильный и коварный, биться с ним будем долго и с большими потерями. Много супостат прольёт кровушки: и своей и нашей. Но если благодаря твоим, его, моим усилиям, земля будет гореть под ногами у вражины, то этим, мы намного приблизим момент, когда наш солдат устроит парад победы в Берлине. Учёные мужи говорят, что так уже бывало и якобы не единожды: враг нанося удар исподтишка нападал на нашу родину, кричал о скорой победе его оружия, углублялся в наши земли, а заканчивалось это тем, что он драпал: хромая сразу на все лапы и поджав свой ободранный хвост. Ведь наше дело правое и правда то, за нами...
Настя дождалась когда мужики сидевшие рядом с Иваном посчитав разговор оконченным поднимутся и, продолжая обсуждение уже меж собой, уйдут проч. А Иван, пронаблюдав за ними, встанет и подойдёт к ней.
- Ну что звёздочка моя, умаялась? - Поинтересовался парень, подойдя к поднявшейся с невысокого пенёчка девушке.
- Никакая я не звёздочка, и покамест я только мамина и папина дочь. - Возмутилась Настасья, тщательно оправляя гимнастёрку под ремнём. А ещё я боец РККА.
Это возмущение, как обычно только развеселило Ивана, так как он прекрасно видел, что девушка абсолютно не обижалась на такое его обращение. Впрочем, это уже стало их традиционным обменом любезностями. Поэтому Настя знала что последует за этим, и с некоторым нетерпением ждала следующих слов. Тех, от которых, как это ни странно, трепетно замирало сердечко, а сознание - по привычке возмущалась, называя всё мещанскими пережитками:
- Нет, ты и только ты моя звёздочка, единственный лучик света в моей жизни. Так что, отставить какие либо возражения по этому поводу.
С этими словами Иван немного отставил локоть правой руки, и Настя привычно обняв его двумя руками, нежно прижалась к его плечу. Вот так неспешно они и пошли, удаляясь подальше от посторонних взглядов. А люди, давно знавшие про нежные чувства испытываемые командиром к военврачу - именно так её именовали с лёгкой руки Дзюбы, делали вид, что они не замечают как влюблённые ежедневно - ненадолго уединялись в лес.
- Ванюш, скажи, ты не передумал? - Поинтересовалась военфельдшер, когда они остановились возле ствола давно упавшего дерева и успевшего полностью покрыться мхом: это было место, где они любили весьма целомудренно проводить свободное время.
Может быть упоминание про целомудренные отношения меж двух взрослых людей будет звучать немного наивно, но Настя была так воспитана, она искренне считала что в её жизни может быть только один мужчина, поэтому были ухаживания допустимые и до брака, но что-то более серьёзное дозволялось только после свадьбы. Иван, столкнувшись с этим, поначалу был сильно удивлён, можно сказать, даже обескуражен: в том времени, откуда он сюда попал, такие условности никого не останавливали, об этом даже не задумывались. Однако впервые по настоящему влюблённый парень никак не выказал своего удивления и подумав над этим, даже был рад за свою избранницу. Но всё это лирика, никак не относящаяся к текущему разговору этих двух молодых людей.
- Настёна, я тебе уже говорил, что своих решений не меняю. Тем более, даже Григорий Иванович согласился с резонностью моего участия в рейде одной из групп. Он как ты знаешь тоже вошёл в состав одной из них. А вот группе Савелия, придётся обходиться без такового - уповая только на усиление дополнительным пулемётчиком.
- Но...
- Никаких но любимая. Для успешного выполнения задачи, в каждой группе должно быть снайперское прикрытие, а тех, кто хоть как-то может подходить на их роль, у нас раз, два и обчёлся, а я всё-таки солдат и моё место в строю. Так что завтра все группы выдвигаются в закреплённые за ними районы, а ты с охраной остаёшься здесь, в лагере. И давай в этот день не будем друг с другом пререкаться: у нас и без этого так мало времени.
Иван хотел приобнять свою девушку, однако она ловко отстранилась от него. А увидев его удивлённый взгляд, немного смущённо проговорила:
- Погоди хороший мой. Только ничего не говори.
Её немного смущённый взгляд заметался по сторонам, и она очень забавно сморщила свой лобик. Кровь прилила к её щекам, от чего на них заполыхал миловидный румянец. В её сознании боролось две правды жизни, одна говорила о том что идёт война, и её любимого человека могут в любой момент убить - следовательно она потеряет его навсегда. Про то, что и она может погибнуть, Настя старалась не думать. С другой стороны, она помнила, что должна блюсти девичью честь - для неё понятие совершенно не эфемерное. И в какую сторону склонится её выбор, она ещё не знала сама. Впрочем, решение вскоре было принято, и побледнев как будто она собиралась спрыгнуть со скалы, Анастасия встала, взяла Ивана за руку, и увлекая за собой твёрдо сказала:
- Пойдём в мою землянку. ...
Из отряда отдельные группы уходили поутру. Выдвигались каждый в своём направлении и с таким расчётом, что светлое время бойцы будут идти по лесу, а далее, каждая группа сама выбирает себе график движения, в зависимости от сложившихся обстоятельств. Главное необходимо оказаться в нужном месте и в назначенное время. Никто из остающихся на базе - это название данное Иваном намертво прижилось к лагерю, так вот, никто из людей не выходил провожать товарищей, все жили по установленному распорядку и занимались своими делами. Впрочем, было одно исключение: Настя стояла, слегка ёжась от утренней сырости и прохлады, она только что выпустила руку Ванюши из своих ладоней, и с трудом сдерживая слезы, смотрела ему в след. А немного в стороне и позади от фельдшера стояла жена Изи и тихо шепча, крестила проходящих мимо неё воинов: моля бога ниспослать для них удачу в бою и возвращения без потерь.
