– А если я вернусь?
– Лучше не надо, – Остер улыбнулся. – Мы найдем способ усмирить вас. В конечном итоге, ветеран звездных баталий может запросто попасть под машину или стать жертвой уличной банды. Надеюсь, вы меня поняли?
Вильям кивнул – угроза была высказана достаточно ясно.
Через три часа двое молчаливых полицейских в штатском погрузили его в лондонский экспресс, а когда поезд тронулся, то Вильям с внезапным холодком подумал, что вряд ли еще когда вернется сюда.
Вильям подпрыгнул, пропуская свистнувшее над самой землей лезвие исполинской "бритвы", перекатился, избегая опустившегося молота и в высоком прыжке саданул по укрепленному на высоте двух метров сенсору красного цвета. Боевой модулятор издал скрежещущий хруст и застыл, опустив многочисленные конечности. Венчающие их устрашающего вида лезвия матово поблескивали.
– Довольно неплохо, – сержант-наставник Берд, по виду отличающийся от обезьяны только отсутствием шерсти, одобрительно кивнул. В его устах такие слова означали высшую похвалу. – Можете идти.
– Есть, сэр, – Вильям отряхнул одежду и вышел в коридор.
На боевом модуляторе упражняться приходилось каждый день и редкая тренировка обходилась без травм. Острые и прочные на вид лезвия не могли убить или нанести серьезную рану, но причиняли нешуточную боль, а иногда и оставляли порезы.
Сегодня Вильяму во многом повезло.
– Следующий! – выкрикнул сержант-наставник, когда Вильям вышел в коридор. Внутрь скользнул Арагонес.
В казарме никого не было, только у двери стоял дневальный, да Ли около своей койки рылся в рюкзаке.
– Перебираешься? – поинтересовался Вильям.
– Видят духи, не хочется, – отозвался маленький китаец. – Но ничего не поделаешь…
Только вчера он вернулся с двухмесячных курсов, где прошел сержантскую подготовку. Закончивший офицерскую школу Фрезер с повышением уходил в другой батальон, а на место громогласного командира взвода ставили как раз Ли. Жить с подчиненными ему было теперь не с руки и он перебирался в барак для младшего командного состава.
– Как ты, кстати, домой съездил? – поинтересовался Вильям, снимая насквозь пропотевшую майку. Два с половиной месяца назад, когда он вернулся из Англии, Ли уже отбыл в увольнение, а оттуда его отправили прямо на обучение, так что возможности поговорить не было давно.
– Не очень, – по невозмутимому лицу Ли скользнула тень. – Родители постарели, а друзья шарахались, как от привидения… Все стало другое, странное…
– Это уж точно, – кивнул Вильям, забираясь в тумбочку в поисках запасного лезвия к универсану. Вытащил упаковку, купленную еще в Лондоне и на пол с негромким шорохом упала мятая голография.
Вильям поднял ее, глянул на улыбающуюся девушку, на мгновение замер, и решительным, резким движением налепил голографию на стенку, туда, где тянулась размещенная около каждой койки липкая полоса.
– Зачем? – удивленно спросил только что вошедший в казарму Гаррисон. – Она же тебя не дождалась? Я вон свою за волосы оттаскал, а мужа ее в болото кинул, – закончил он тише, – к крокодилам…
– И что, стало тебе легче? – спросил Ли.
– Еще как! – вздохнул чернокожий гигант. – Ненадолго, правда…
– Есть причина, клянусь четверкой, – сказал Вильям, упрямо глядя в стену. – У каждого солдата должен быть кто-то, ради кого можно сражаться. Стреляя во врага я буду знать, что защищаю Джудит, пусть даже никогда больше не увижу ее… Тот же, кто воюет просто так, по привычке или из чувства долга, легко может превратиться в кровожадного монстра, безжалостного убийцу без души и совести!
– Видят духи… – начал было Ли, но входная дверь с грохотом открылась и все заглушил ликующий вопль.
– Ура! – вопил Арагонес, глаза его возбужденно блестели, а свежий шрам на щеке торжествующе пламенел. – Война! Война!
– Что такое? Говори толком! – одернул его Ли.
– Да… То есть, слушаюсь, сэр! – Арагонес сделал торжественное лицо. – Встретил сейчас знакомого писаря из штаба, он сообщил, что приказ на вылет пришел…
– Наконец-то перестанем тут гнить! – Гаррисон улыбнулся во весь рот. – А то надоело хуже кислых бананов!
Вильям ощутил, как в душе проснулись противоречивые чувства. Печаль по поводу того, что вновь придется расстаться с Землей, покинуть родную планету неизвестно на сколько лет. И тут же – радостное предвкушение праздника, предчувствие возвращения к тяжелой, но любимой работе.
– Всем успокоиться! – негромко велел Ли и ликующие крики тут же стихли. – Пока приказ не зачитан официально, его нет! Но на всякий случай – готовьтесь!
И окинув подчиненных ледяным взглядом, новоиспеченный сержант вышел из казармы.
Открыв глаза, Вильям обнаружил, что голова раскалывается от боли, во рту пересохло, как с чудовищного похмелья, а во всем теле ощущается ватная слабость.
– Криогенщики драные, – пробормотал он, едва шевеля губами. – Чего-то напутали, что ли…
Перед глазами все плыло, а перевернуться на живот стоило таких усилий, словно одной рукой пытался поднять штангу весом в сотню килограмм. С неимоверным трудом разблокировал замок камеры, внутрь хлынул свежий, не пропитанный запахами телесных испарений воздух.
Вильям выбрался наружу и едва не упал. Пока стоял, прислонившись к стенке, из соседней камеры выбрался Гаррисон. Его черное обычно лицо было цвета старого асфальта.
– Что за хрень? – пробормотал африканец, жадно хватая воздух, как вынырнувший кит.
– Напутали чего-то… – ответил Вильям.
Сонная одурь уходила медленно, неохотно, и когда сержант Ли явился проведать свой взвод, глазам его предстала толпа плохо соображающих и шатающихся людей.
– Так-так, – сказал он с удивлением. – Я доложу лейтенанту. А сейчас – все за мной.
Путь их лежал к переходному шлюзу, а за его гигантскими створками обнаружился еще один такой же. Судя по этому, Первый Ударный Полк перегружали с одного звездолета на другой.
– Святая Дева, – пробормотал Арагонес, когда они перешли на новый корабль. – Надеюсь, что хоть тут то криогенщики знают свое дело!
– Вряд ли, – ответил сержант Ли. – Это штурмовой монитор "Зевс", а криогенные камеры на звездолетах такого типа, как мне известно, не используются.
Штурмовой монитор отличался от обыкновенного корабля примерно так же, как авианосец конца двадцатого века от одного из первых броненосцев. Все тут было гораздо больше, и легионерам приходилось шагать по тоннелю шириной с немаленькое шоссе.
– "Ирий-23" напоминает, клянусь четверкой, – сказал Вильям. – Хотя и поменьше, вроде…
