Но наша радость была преждевременной. Как выяснилось, на весь хутор имелся всего один человек. Вид он имел вполне упитанный, ухоженный, под добротной рубахой вырисовывается набирающий мощь животик. Заметив обоз, селянин несколько оробел, но нашел в себе силы подойти и представиться:
-- Кац Лев Соломонович, коммерсант тутошний.
-- Александр Мухин, здешний Пахан, -- в тон ему отрекомендовался я. -- А где остальной народ, чего избы заколочены?
-- Так по причине близости Ведьминого леса, в коем разбойники обитают.
-- А ты чего тут, или не боишься лихих людишек?
-- Я, извините, -- важно ответил Лев, -- таки деловой человек, а деловые люди завсегда между собой договориться могут. К тому же бываю здесь редко, наездами, сугубо по коммерческой части. -- Заложив руки за спину, Кац прошелся вдоль пролеток, потрепал по холке лошадей, задумчиво оглядел упряжь и в подавленном состоянии умостился на трухлявый пень, торчавший рядом с покосившимся забором.
-- Я так понимаю, с господином Кривым вы разминулись...
-- А какое вам, собственно говоря, дело... -- и тут меня осенило. -- Слушай Лев Соломонович, а ты часом не скупщиком награбленного будешь? Подозрительно вовремя ваша персона в здешних краях объявилась. Барышничать изволите, на людском горе наживаться!
-- Вы, господин Пахан, того, поаккуратней со словами, -- побледнел Кац. -- Ярлык человеку недолго приклеить. Какая такая моя вина, если за процент определенный помог раз-другой кому-то что-то продать. Я ж с кистенем на дорогу не выхожу, закон блюду. Коммерция вещь тонкая, особенно в глухих местах. У меня нынче из-за вас одних убытков на цельный четвертной, да дорожные расходы.
-- Ты страдальцем-то не прикидывайся, -- закипал во мне разум возмущенный. -- Лучше хлебосольного хозяина изобрази, а то ненароком и обидеться можем.
Кац загрустил пуще прежнего. Подавив трагический вздох, невесело усмехнулся:
-- Вас накормить, напоить или сразу -- спать уложить?
-- Мечи на стол, все, что Бог послал, а там поглядим.
-- И рад бы, -- развел руками Лев Соломонович, -- в писании сказано -- не оскудеет рука дающего, да я больше по части промышленных товаров, продукты не моя стезя. Если вот капустки квашенной малость сыщется...
Хороший овощ капуста и на стол поставить не стыдно и коль сожрем не жалко. Голод, как известно, не тетка, пришлось довольствоваться тем, что было.
Между тем Кац время зря не терял, пока мы хрустели угощением, отирался поблизости, выспрашивал -- кто мы, откуда, куда путь держим. Тайны в том особой не было и стояло нам подняться из-за стола, как он внес деловое предложение:
-- Я так понимаю -- проводник вам нужен. Дорог здесь тьма, без знающего человека вовек пути к Пиримидону не сыщите. Рад буду услужить. Не извольте переживать, со мной к вечеру в нужном месте окажитесь. Возьму не дорого, вместе с обедом пятнадцать рублей-то и выйдет всего, а если и вещички мои подвести изволите, -- указал он на два огромных баула, --- то пару рубликов и скостить можно.
Ох уж эта людская предприимчивость. Все рассчитал прощелыга, в самое больное место удар нанес, даже лошади понимают -- не знаешь брод, выше колен в воду не суйся.
-- Предложение принимается, -- кивнул я Кацу, -- только один нюанс имеется, не селен я в бизнесе, а потому финансовую сторону сделки, уважаемый Лев Соломонович, обсудите с моим коммерческим директором.
Евсей в секунду просек ситуацию. Подхватил Каца под руку и увлек за угол ближайшего дома. Не прошло и минуты, как Лев Соломонович выскочил с другой стороны и, не сказав ни слова, развил бурную деятельность. Резво стаскал свои пожитки в пролетку и присел на краешек сиденья подле меня. В глазах беспросветная тоска, такое чувство, кивни -- сорвется с места и побежит указывать дорогу впереди лошадей. Насмелившись, Лев Соломонович сказал:
-- Хороший у вас коммерческий директор, господин Пахан. Сразу видно -- не зря на фраерской должности состоит. Очень убедительно все разъясняет. Я шо подумал, почему бы хорошим людям ни помочь просто так, без всякой выгоды. Не уж-то вы и вправду поверили, шо старый еврей может взять с вас деньги?
Я заверил коммерсанта, что даже мысли такой не было. Эта маленькая ложь окончательно успокоили Льва Соломоновича, он громко крикнул:
-- Евсеюшка, милый, видишь горочку, где сосна с обломанным верхом? Туда и правь. Справа обойдем, а там и тракт недалече.
Кони сноровисто рванули с места. Встречный ветер шевелил волосы и ласкал лицо. Кац по-хозяйски огляделся, хитро сощурил глаза, спросил:
-- А в твоем обозе, Пахан, часом керосинчика не сыщется?
-- Имеем чуток, -- кивнул я на помятый бидон, втиснутый под сиденье, -- литра полтора будет. Кто знает, что в дальней дороге понадобиться, прихватили по случаю.
-- Это не серьезно, -- усмехнулся Кац, -- полтора литра пустяк, дорогу даже не окупят. -- Увидев мое недоумение, Лев Соломонович пояснил: -- Пиримидон монополию на керосин ввел, цены взвинтил немыслимые, хороший барыш с каждого литра имеет. Если по-тихому большую партию ввести, да нужным людям шепнуть -- хороший бизнес сделать можно.
Я отмахнулся ото Льва Соломоновича, как от назойливой мухи и принялся осматривать окрестности. Наша поездка если и носила коммерческий характер, то лишь в той части, что касалась закупа лошадей. Усложнять себе жизнь контрабандой я не собирался.
На закате, как и обещал господин Кац, подъехали к столице княжества Пиримидона городу Рябиновка. У городских ворот два хмурых стражника загородили проезд. Старший поинтересовался:
-- Запрещенные для ввоза вещи имеются?
Не успел я открыть рта, вмешался Лев Соломонович:
-- Имеются, имеются. Под сиденьем бидон с керосином прячут.
Вот гаденыш! Найденную контрабанду стража извлекла вместе с сидением. Старший принялся что-то карябать на мятом листе. Я был зол и подавлен. На наше счастье бюрократия в этом мире еще не распустила заразные корни в полную силу. Стражник с горем пополам написал на бумажке мое имя и на этом служебный долг счел выполненным. Нам разрешили въехать в город.
Больше всего меня поразило поведение Льва Соломоновича. Едва распахнулись ворота, он, как ни в чем не бывало, занял прежнее место и принялся насвистывать веселенький мотив. Выбрав переулок потемнее, я велел Евсею притормозить. Очень уж хотелось проредить ровный строй белоснежных зубов господина стукача. Кац, почувствовав неладное, поспешил объясниться:
-- Ба! Шо я вижу! Неужели господин Пахан обиделся на бедного еврея за невинную шутку? Ну, сколько у вас там было того керосина? Полтора литра. Загляните в мои мешки и шо вы там увидите? Пятьдесят бутылей по два литра этой бесценной на местном рынке жидкости в каждом. Кац с удовольствием возместит вам убытки и даже поделиться процентом с прибыли. Ничего личного -- бизнес и только. Стража тоже люди. Им надо хоть иногда кушать. А для этого требуется время от времени изымать контрабанду. Не найди ваш бидон они полезли бы в мои мешки.
