и повисла мучительная пауза.
— Что простите? Вадим Станиславович, это шутка какая-то? — Опешив спросил Панфилов.
— Да какая уж шутка? — Печально сказал Вадим. — Минуту назад заломали руки и увезли в отделение.
— Кто увёз? В какое отделение? Вы можете рассказать подробнее? Ничего ведь непонятно! — Выпалил Панфилова потеряв терпение.
— Виктора Игоревича обвиняют в похищении и убийстве главы рода Быковых.
— Что? Каком ещё убийстве? Ничего не понимаю. Это какая-то чушь! — Возмущенно выпалил Панфилов и спросил. — Где вы? Я приеду, всё обсудим лично.
— В особняке Дубровского. Приезжайте, буду ждать. — Сказал Вадим и положил трубку.
— Вадим, что происходит? — Испуганно спросила Ярослава вцепившись в рукав ректора.
— Нам объявили войну.
Ректор достал из кармана камень телепортации и вошел в синеватую арку забрав с собой Ярославу. Оказавшись в санатории, он поведал Евдакие и Степану о случившемся.
— Куда его доставили⁈ Какое именно отделение⁈ Я сейчас же отправлюсь туда! — Затараторил Степан.
— Успокойся. Тебя к нему не пустят, а вместе с этим ты нарушишь приказ Виктора Игоревича. Оставайся здесь и охраняй Быкова. — Остановил его Вадим, положив руку на плечо.
— Ну так может мы просто покажем Быкова общественности и все обвинения будут сняты? — Предложила Евдакия.
— Хороший план. Вот только это докажет лишь то, что Дубровский не убивал главу рода Быковых, а просто похитил его. У Виктора Игоревича был план, и мы будем его придерживаться. — Вадим обвёл взглядом всех собравшихся и спросил у Евдакии. — Как продвигается исцеление Быкова?
— Медленно идёт. Я бы даже сказал очень. Он вечно брыкается и сегодня вырвал катетер порвав себе вену. Я делаю всё возможное, но придётся повозиться. — Тяжело вздохнув сказала Евдакия и поправила очки.
— Ускорьтесь, пожалуйста. Исцеление Быкова может оказаться нашей единственной надеждой. — Вадим перевёл взгляд на Ярославу и сказал. — Побудь здесь, я пока встречусь с Панфиловым. Может он сможет чем-то помочь.
Ректор открыл портальную арку и вернулся в перевёрнутый вверх дном особняк.
* * *
Двадцатью минутами ранее.
— Твою мать! Граф сраный. Не мог дорогу нормальную проложить? — Выругался водитель, едва не слетев в кювет.
— Что вы, я как раз ради вас дорогу и перекопал. Хотел порадовать дорогих гостей. Приезжайте по весне, всё растает, и вы на своих колымагах утонете по самую макушку. — Усмехнулся я и расслабив мышцы качнулся вслед за машиной.
Моя расслабленность имела свои последствия. Качнувшись в сторону, я зарядил виском в челюсть охранника, из-за чего он с ненавистью посмотрел на меня.
— Прошу простить. Я всего лишь жертва бездарного вождения вашего товарища. Мой дворецкий рулит так, что кочки даже не ощущаются. — Насмешливо заявил я и посмотрел на водилу в зеркало заднего вида.
— Слышишь ты… — Прошипел водила.
— Рот закрой и за дорогой смотри. — Осадил его Черняев и с блаженной улыбкой сложил руки на груди.
Он ехал на переднем сиденье и всем своим видом демонстрировал что совершил если не победу всей жизни, то десятилетия уж точно.
— Господин Черняев, а сколько вам заплатил Быков за то, чтобы вы меня подставили? — Спросил я и пнул следователя в спинку сидения. Его качнуло вперёд, и охранники тут же оскалив зубы уставились на меня. — Я просто обратил на себя внимание. Успокойтесь. — Улыбнулся я и поднял руки.
— Мне платит только император батенька, а подставлять такую сволочь как ты нет никакой надобности. Всё и так очевидно. — Зло фыркнул Черняев и отвернулся.
— Император батенька платит, а Быков доплачивает. Понятно, понятно. — Снова поддел его я, но следователь не ответил.
Дальше ехали в гробовой тишине. Даже водила перестал материться и лишь изредка посматривал на Черняева гадая сколько же ему доплачивает Быков.
Проехали Ангарск и через два часа неспешного хода добрались к Иркутскому отделению полиции. Трёхэтажное здание. Решетки на окнах, забор с колючей проволокой, два входа. Первый был парадный и как я понял он был отведён для дорогих гостей, к которым я не относился.
Меня поволокли во вторую неприметную дверцу, которая оказалась спуском в подвальное помещение. Стены, покрытые плесенью, спёртый воздух, тусклое освещение. Всё это говорило о том, что мы идём в допросную комнату. И я не ошибся.
Сперва служивые провели меня в одиночную камеру. В которую меня с наслаждением зашвырнул Черняев.
— Знай своё место, граф хренов. — Оскалился он.
Я не растерялся и тут же залез на лавку улыбнувшись.
— Даже сидя в камере я выше тебя и по статусу, и по существу.
— Ничего, после суда посмотрим, как ты запоёшь. — Обиженно фыркнул Черняев и ушел. — Может тебя немного укоротят. К примеру, снимут голову. — Хмыкнув он ушел.
В камере мне дали подумать о вечном целых три часа. Так уж вышло что в прошлой жизни я имел опыт посещения подобных заведений и знаю, что единственная задача тюремщиков, это попытаться тебя сломать.
Но доставлять им такое удовольствие я не собирался. Вместо этого улёгся на койку и затянул песню положив на грудь руки в наручниках:
— Я проживал в лесу густом,
Там воют волки под кустом,
Гулял в ночи, разил врагов,
Гением был средь дураков!
Но вот беда прошла молва,
Что чаща золота полна,
За головой моей пришли,
Но лишь погибель все нашли.
Среди убийц была блондинка,
Шикарна шейка, да и спинка,
Про бёдра я уж помолчу,
Свела с ума, и я скачу!
Скачу за ней в тот край далёкий,
Где ждёт меня судья жестокий,
Чтоб покарать за всё на свете,
Зато увижу глазки эти.
В объятиях красотки я,
Прижал её к себе любя.
Но не успел поцеловать,
Как сталь отправила поспать.
Теперь лежу в сырой земле,
Жаль нож во мне, а не я в тебе…
Когда я закончил петь из соседних камер послышались одобрительные улюлюканья.
— Малец! Отличная песня! Как будто про меня спел. — Прохрипел сосед.
— Сиплый, чё ты несёшь? Ты ж за воровство сел.
— Ну так, а воровал то я ради красоток. Хе-хе.
Послышались торопливые шаги и грозный голос.
— Закрыли пасти! — Кричавший подошел ко мне и открыл камеру. — На выход.
— Я свободен? — Иронично улыбнулся я.
— Ага, словно птица в небесах. — Сказал собеседник и прихватив меня за шиворот
